Первое копье

Он молча отсалютовал револьверной винтовкой.

Не люблю горы, один только их вид меня раздражает. Слишком много плохих воспоминаний из прошлого-будущего. Для меня горы — синоним слова смертельная опасность. Виверны могут внезапно налететь. Или со склонов обрушатся обвязанные кислотными гранатами ликаны. Хоть эти твари внешне отдаленно походят на прямоходящих волков, ловкости их позавидует иная кошка.

Константин моего отношения к горам не разделял.

— Красивые места, — сказал он, когда мы преодолевали очередной подъем. — Напоминает дом.

Что тут красивого? Все та же скучная равнина с одной стороны, и рвущиеся в небеса пики с другой.

— Береги дыхание, — посоветовал я.

Он улыбнулся, показав желтые, позабывшие о зубном порошке зубы.

— Это вежливый совет заткнуться?

Ответить я не успел, движение привлекло мое внимание. Впереди и чуть ниже нас, словно из-под земли, величественно поднимался дирижабль. Пока что была видна только передняя часть оболочки. Но еще чуть-чуть и из-за скал выглянет верхняя площадка, со стрелками и наблюдателями.

— К скалам! Прячься в тень! — коротко бросил я, метнувшись к ближайшим каменным глыбам, обильно рассыпанным, по предгорьям. Упав в тени камня, накрываюсь с головой плащом и аккуратно выглядываю, стараясь меньше двигаться.

Вот он наш небесный ночной гость. Пусть и виделись мы один раз, да и ночью сложно было его рассмотреть, но я уверен — это он медленно поднимается из-за скал.

Сколько до него? Метров четыреста? А прошли мы от силы километр. Слишком близко! Как бы наша скромная маскировка големов не пошла насмарку!

Быстрый взгляд на Константина. Моим любопытством он не страдал и просто спрятался, забившись под высокий камень. Умный мальчик… только дурак.

Дирижабли никогда не лежали в сфере моих интересов, так что разбираюсь я в них довольно слабо. Этот, на мой неискушенный взгляд, чуть меньше «Буревестника». Пушек, вон, не видно. Впрочем, если в экипаже несколько магов, то кому они нужны?

Смущает полное отсутствие каких-либо гербов. Дирижабли — игрушки фольхов. А для фольхов вполне естественно наносить родовой или семейный герб на все, что только можно. Побольше и поярче! Что бы все видели и знали, с кем имеют дело!

Если дирижабль сейчас развернется и двинет на юг, то нам конец. Без машин мы даже сбежать не сможем. Пешком, без должного количества воды и припасов. Без проводников. Лучше сразу сдаться — больше шансов выжить.

Мои опасения не оправдались. Постепенно набирая высоту, явно стремясь уйти за облака, дирижабль мерно двигался на юго-запад. Где-то в той стороне остался наш разгромленный лагерь. Дирижабль долетит до него еще до вечера. И главный вопрос состоит в том, что предпримет так мне и не представившийся мэтр.

Остается надеяться, что таинственная миссия дирижабля куда важнее поисков пропавшего оруженосца. Да и кто в своем уме решится на одном единственном оруженосце лезть туда, где в охране как минимум один рыцарь?

Суматоха, сбор наемников — на это нужно время. А за это время дирижабль успеет два раза слетать до империи и обратно. В том числе и привезти необходимые подкрепления. Да и то это понадобится, только если беглецов не сумеют перехватить раньше.

Именно так должны рассуждать те, кто летит на дирижабле. Но будут ли они так рассуждать — большой вопрос.

В любом случае, у нас есть эти несколько часов, пока они ничего не знают. И ровно столько же, если они все же решат перестраховаться и вернутся. Не так много, но и не так мало. От этого и будем плясать.

Глава 18 Дерзкий ход

Долина была небольшой, но отлично запрятанной. Когда-то давно здесь находилось чудесное горное озеро, питаемое стекающими с гор ручьями. А озеро, в свою очередь, служило истоком небольшой речушки, чей след пусть с трудом, но все еще угадывался по характерному V-образному профилю выхода из скрытой от чужих глаз долины. Но ручьи пересохли, затем пришел черед озера и реки. Думаю, к моменту появления на Суренасиле людей, здесь оставалась разве что лужа. А к тому времени, когда люди нашли эту долину, пропала и она.

Впрочем, все это дела далекого прошлого, а меня в данный момент заботит настоящее. И настоящее это представлено девятью паро-магическими големами, что стоят в северо-западной части долины, ближе к входу. Четыре голема — рыцари: два «Протектора», «Краб» и «Молот». Оставшиеся пять — оруженосцы различных моделей.

Несколько смущает тот факт, что половина машин имеет повреждения различной степени. Некоторые довольно серьезные.

С наблюдательного пункта, расположенного на небольшом плато, возвышающимся над долиной, было не особо хорошо видно — слишком высоко мы с Константином забрались, сами этого не ожидали — но я бы отнес к полностью боеспособным не больше трех машин, две из которых были рыцарями.

— А ведь те четыре, что слева, отличаются, — заметил Константин. Он, как и я, растянулся на земле, накрывшись плащом и слегка приподняв голову осторожно наблюдал за долиной.

— Ты людей считай, — напомнил я.

И без его замечаний понятно, что когда-то это были два разных копья.

— Да чего их считать? Из тех, что постоянно на виду, пятнадцать человек. Но цифру можно смело умножать на три. А больше пятидесяти человек этот лагерь и не вместит. И серьезно, Гарн. Те что справа — явно трофеи, взятые в бою теми что слева.

Хотелось фыркнуть: «Сам знаю!». Но я сдержался.

Те големы, что находились слева, не имели никаких опознавательных знаков.

Где гербы, баннеры, яркие девизы, значки или цифры с количеством уничтоженных противников — все то, что так любят все оруженосцы и рыцари? Даже когда все стали красить машины в защитные цвета, всегда оставалось место небольшому гербу или баннеру. Ну и список побед — это святое! Те големы, что справа стоят, вон как разукрашены. На четырех здоровая белая голова намалевана. Волка, если я не ошибаюсь. И еще какие-то знаки. Далеко, не рассмотреть. На пятом, сильно поврежденном «Молоте», хвост скорпиона.

Понятия не имею, что все это значит. Скорее всего, какие-то местные обозначения наемных отрядов.

А эти четыре безликие машины только выкрашены в черное. Черные, блин, рыцари. Словно персонажи страшной детской сказки.

Примечательны и сами черные големы. Два рыцаря тип «Протектор» и два оруженосца тип «Арбалетчик» — улучшенная версия «Лучника». Машины довольно новые. «Протекторов» только лет пять тому назад род Никор пустил в свободную продажу.

Для наемников подобные машины как-то слишком круто. В Вольную марку сплавляют устаревший по большей части хлам. Да и такая стандартизация для наемников не характерна — достаточно на разукрашенную часть мехов посмотреть, где тот еще зоопарк. А вот для родовых и семейных дружин стандартизация очень даже характерна.