Первое правило (в сокращении)

— Дарко ездил вместе с бандой в тот уэствудский дом?

— Он говорил — да. Чтобы они ничего не напутали. Умоляю…

Пайк обвел взглядом белую плитку на полу, белую мебель, двух связанных незнакомцев с перепуганными глазами, бесконечное небо в дымке. Узнать правду было отрадно.

— Передашь ему…

Гребнер вздрогнул и открыл глаза. Он был почти уверен, что Пайк убьет его.

— Скажи Михаилу: ему ничем меня не остановить.

Гребнер молча кивнул, пытаясь разглядеть глаза Пайка за темными стеклами очков.

— Значит, и тебя лучше не иметь во врагах.

Пайк сунул оружие в кобуру и вышел.

Он позвонил Джону, чтобы тот подъехал забрать их. Коул потряс его за руку, едва они покинули дом.

— Напомни мне, чьего ребенка мы ищем?

— С памятью у тебя все в порядке. Она сказала, что отец ребенка — Дарко.

— А Дарко объяснил этому типу, что отец ребенка — Якович.

— Да.

— Не въезжаю. Ее слова подтвердила подружка Аны…

Усевшись в машину к Стоуну, Пайк рассказал про разговор с Гребнером. По дороге вниз с холмов Пайк попросил Джона задержаться и последить за Гребнером — на случай, если тот лично отправится на встречу с Дарко. Стоун заверил, что это не проблема, но сказал, что у него есть несколько вопросов.

— Этот Гребнер… он причастен к убийству Фрэнка?

— Нет. Говорит, что знал об убийстве, но это дело рук Дарко.

— Значит, Гребнеру неизвестно, связан Фрэнк с оружием или нет?

— Он в этом сомневается, но не знает точно.

— Автоматы в Лос-Анджелесе, — вмешался Коул, — они у Яковича. Эти люди так умеют хранить секреты, что Дарко, возможно, даже не представляет, где их искать.

Остаток пути они проделали в молчании. Ситуация запутывалась. И в том случае, если Рина прятала своего ребенка у сестры, чтобы уберечь от Михаила, и в том случае, если Якович прятал своего сына у Аны и Фрэнка по той же причине, это могло означать лишь то, что Якович поддерживал отношения с сестрой Рины или с Фрэнком. Фрэнк и его близкие либо погибли случайно, либо поплатились за сомнительные сделки Фрэнка и Яковича.

— Поговорим с Риной, — решил Пайк.

Каждый на своей машине они отправились в пансион, только Джон Стоун вернулся к дому Гребнера. Поездка в дальний конец Сансета заняла несколько минут. Возле пансиона выяснилось, что пикап Янни куда-то исчез.

Дождавшись Коула у ворот, Пайк обошел вокруг дома, свернул во дворик, взялся за ручку задней двери и убедился, что она не заперта. Коул последовал за ним. В маленьком пансионе было прохладно и тихо. Единственная комната пустовала.

— Рина! — позвал Пайк.

— Они уехали. Смотри, ее одежды нигде нет.

Коул поставил пакет на стол.

— Посмотрим, что это нам даст.

Он вывалил на стол содержимое пакета и принялся разбирать телефоны, бумажники и документы.

Тем временем Пайк позвонил Кейт Уолш, включив громкую связь. Голос Кейт звучал отчужденно и настороженно:

— Где вы? Мы же договорились оставаться на связи.

Пайк знал: она пытается хитростью заставить его сознаться, что он нашел маячок, но он перевел разговор на другую тему:

— Оружие в Лос-Анджелесе.

— Где?

— Не знаю, но сделка вот-вот состоится.

— Не водите меня за нос. Где оружие?

— У Яковича. Хотите, чтобы я вышел из игры?

— Нет, — убито выговорила она.

— У Яковича есть дети?

— А это здесь при чем?

— Дарко подстроил похищение годовалого ребенка мужского пола, и у меня есть противоречивая информация о том, чей это ребенок. Один мой источник утверждает, что это сын Дарко, другой — что отцом ему приходится Якович. Если Дарко украл этого ребенка, чтобы надавить на старика, то ничего не добился. Тот же источник объяснил мне, что старик принял вызов и это значит, что теперь он постарается как можно быстрее избавиться от оружия.

— Стойте, подождите. Каким образом он принял вызов?

— Поклялся сам убить ребенка. Если ребенка не станет, из игры выйдет важный козырь, а остальные сербские группировки получат урок. Мой источник объяснил, что они устраивают что-то подобное для острастки.

Пайк услышал тяжелый вздох Кейт Уолш.

— Этот источник надежен?

— Я расспрашивал его, приставив к голове пистолет. Как думаете, он надежен? Потому я и звоню вам — выяснить, возможно ли такое.

Ее голос стал задумчивым:

— Воровской закон… знаете, что это?

Пайк переглянулся с Коулом, тот покачал головой.

— Нет.

— Поначалу его придерживались только русские банды, но теперь он один для всех восточноевропейских преступных группировок. Они называют себя ворами в законе, у них есть свой кодекс. Эти люди живут по восемнадцати правилам, Пайк, — настоящим, писаным правилам. Первое гласит, что семья для них ничего не значит. Мать, отец, брат, сестра — пустые слова. Им не положено иметь жен и детей. Так прямо и написано.

Пайк вспомнил о Рине.

— А как насчет подружек?

— Подружки допускаются, брак — нет. Эти люди на крови клянутся чтить этот бред, и я допросила достаточное их количество, чтобы убедиться: для них это не шутки. Так что, если вы хотите знать, способен ли Якович пожертвовать родным сыном, ответ утвердительный. У них есть правила, за соблюдением которых строго следят. Наказание за нарушение правил — смерть.

Пайк подумал, каким должен быть человек, способный на такое преступление, потом продолжил:

— Надо разузнать и насчет Дарко. Если это его ребенок, значит, мой второй источник заслуживает доверия. Если нет, тогда все, что я говорил вам о запланированном отъезде Дарко из страны, — дезинформация.

— Я свяжусь с Интерполом. Возможно, у них найдется что-нибудь на Яковича, а с Дарко разбирайтесь сами.

— Хорошо. Если что-нибудь выяснится, дайте мне знать.

— Пайк… — Она помолчала. — Только не думайте, что получили разрешение разделаться с ним. Дарко мой.

Пайк невнятно хмыкнул.

Он завершил разговор, и тут Коул, перебиравший разложенные на столе вещи, поднял голову.

— Кажется, что-то наклюнулось.

7

Высадив Пайка и Коула возле их машин, Джон Стоун вернулся на холм, но выбрал новый наблюдательный пункт. Остановившись на достаточном расстоянии от дома Гребнера, Стоун открыл багажник, нашел футляр, выбрал своего любимца — маленький девятимиллиметровый «зиг» и глушитель к нему. Навинтив глушитель, он убрал футляр, запер багажник и направился к дому Гребнера.