Первомай

— Так что? — поторопил Зубатый. — Рожай скорее, а то действительно на самолёт опоздаешь.

— Придётся… — задумчиво вздохнул я, — вмешаться в ситуацию.

— Куда вмешаться? — раздражённо бросил он.

— Инкассаторы должны остаться в живых. И мент охранник тоже.

— Твою мать! Тебе не похеру? Пусть всё идёт, как идёт. Просто скажи, где они деньги припрячут, а то в твоей филькиной грамоте это не написано.

— Откуда у тебя эта грамота филькина?

В дверь постучали. В замке повернулся ключ и в комнату заглянул тот самый мент.

— Ну чё? — недовольно спросил он. — Скоро?

— Да сейчас, сейчас, — торопливо ответил Зуб. — Ещё минуту погоди.

Мент исчез, а Зубатый впился в меня глазами.

— Жар, — покачал он головой, — не тяни резину, если в столицу собираешься. И если вообще жить хочешь. Ты ж не дурак поди, понимаешь чё по чём в жизни-то. То, что я с тобой сейчас так мило судачу…

— Откуда у тебя список? — перебил я. — Ты ж тоже не дурак поди и тоже понимаешь?

— Писание твоё никто читать даже не стал. Там столько такого дерьма приходит, что работать некогда будет, если читать всю ахинею.

— Ты ж однако прочитал?

— Мне делать нехер, — усмехнулся он. — Человек мне принёс. Нашёл и отдал. Вот и всё. Что за человек не скажу. Мой человек.

— Ладно, — кивнул я. — Для твоих целей эта бумажка малопригодна. Ты ж не собираешься предотвращать злодеяния, так?

Он презрительно хмыкнул.

— А я над твоим предложением подумаю. Может, и помогу. Если инкассаторы живыми останутся. И вот ещё, что… Денег у меня нет и не было. Тех, за которыми ты охоту развернул.

— Только не надо втирать, что ты их Кофману отдал. Не дебил же ты. Но похер. Если сработаемся, оставишь себе. Но, вообще, они по праву мои, понял? Но говорю, если сработаемся, наколотим куда больше. Ты ведь ушлый говнюк. Я тебя насквозь вижу. Похеру мне как ты узнал про все эти делишки, но не сомневаюсь, что самые денежные истории здесь не указаны, да? Ты пойми, со мной тебе лучше всего будет. Я защиту обеспечу и бабками делиться буду. А ты только сиди да подробности выдавай.

Хер-то там. Зачем ему я, разгуливающий на свободе? Мало ли к кому я метнусь. Теперь он не сомневался, что список составил я, а значит хотел меня полностью контролировать. Так что я не исключал, что он вынашивал планы посадить меня на цепь и выбивать информацию силой. Хотя в этом случае я мог захотеть его подставить. Впрочем, именно этого я хотел уже прямо сейчас.

— Денег у меня не было, — твёрдо сказал я, поднимаясь из-за стола. — И сейчас нет. Точка. По сотрудничеству… Я тебя услышал. Буду думать. Цели у нас разные, но у плохих парней отжать бабки не грех. Но только у плохих.

— Так эти налётчики и есть плохие, — скривился Зуб. — Мусора к тому же. Хуже и не придумать.

Да-да, они-то, конечно, плохие, да только денежки у них народные.

— Стало быть, — продолжил я, — на определённом этапе можем побыть и союзниками. Но я тебе не верю, вот в чём дело. Поэтому посмотрим, как пройдёт ближайшее мероприятие и будем принимать решение по результатам. Через пару дней вернусь из командировки свяжусь с тобой. Как говорится, меня не ищи, я тебя сам найду.

— Ну, говорю ведь, ушлый ты говнюк, — довольно заржал он. — Только особенно-то высоко не взлетай. Падать больно будет. Ты ведь теперь мой. Челюсти мои на холке твоей сжались. Подыхать буду, но клыки не разожму. Со мной пойдёшь, ты понял? Теперь уже не соскочишь. Видишь, ты только билет купил на самолёт, а тебя уже ждут здесь. Просто ты как на ладони у меня. Шаг в сторону — расстрел. Теперь в жизни твоей всё от меня зависеть будет. Хочешь жизни сладкой и сытой, делай, как надо.

Я улыбнулся, вспоминая, что мою встречу с Пал Палычем и её последствия он прошляпил. Улыбнулся и тут же спрятал улыбку. Ничего, пусть витает в облаках самообмана. Нам же лучше.

Посадка давно закончилась и весь самолёт ждал только меня. Мент довёл меня до борта и поднялся со мной по трапу. Стюардессы смотрели волком. Ещё бы — из-за одного хлыща целый самолёт задержали. А он был битком набит, между прочим.

— Прошу прощения, — кивнул я. — Я не виноват, это вон органы власти чрезмерную бдительность проявили.

Как только я вошёл, дверь сразу же захлопнулась. Я прошёл в самый хвост ТУ-154. Нашёл своё место, пристегнулся и прикрыл глаза. Всю дорогу размышлял о том, как мне лучше сыграть партию и разыграть карту Зуба. Нужно было его устранять. Не физически, хотя… как получится, конечно. Он-то церемониться не станет, это я понимал прекрасно, и задача была непростой. Очень непростой.

Банда налётчиков была разношёрстной, но заправляли там мент и бывший мент, в последнее время работавший егерем. Его за злоупотребления из органов попёрли. Оба они были настоящими оборотнями в погонах и к этому времени уже по уши замазались в грязи и крови. Выбивали признания, вымогали деньги, совершали подлоги и всё такое, в лучших традициях девяностых. Так что входить с ними в контакт было весьма рискованно. Да и нужно было так предотвратить налёт, чтобы они понесли наказание. А то сейчас их спугнёшь, они затаятся и сделают что-то другое, о чём я и не подозревал.

Кроме них было ещё несколько участников налёта, один из которых, алкоголик, увидел мента и испугался. С перепугу пальнул из обреза. Ну, тут и остальные понажимали курки. Как цепная реакция. Кровь, дым и ужас. Ничего хорошего, в общем…

Этого следовало избежать во что бы то ни стало. Да ещё и Зубатого прищучить. Но, опять же, если инкассаторы останутся в живых, значит изменится история и гарантировать, что дальше всё пойдёт по известному мне сценарию было уже невозможно. Так что…

— Уважаемые пассажиры, — объявила стюардесса, — наш самолёт приступил к снижению. Пожалуйста, пристегните привязные ремни, приведите спинки кресел в вертикальное положение…

Было утро, и я направился прямиком к бабушке. Пироги к моему приезду уже были готовы, дымились и благоухали. Ну, то есть, я это предполагал. Однако, прежде, чем идти домой, я решил заглянуть к Кофману. Прошёл по залам, где народ активно приобретал молочные и мясные продукты.

К директору в этот раз меня пустили сразу, без излишних подозрений и проволочек.

— Яков Михайлович, — начал я, когда приветствия остались позади. — Хочу вам кое-что о Зубатом рассказать. Он тут со мной перед самым полётом воспитательную работу проводил. И вот, что интересно, буквально перед самым вылетом. Так вот, он опять давал понять, что всё ещё дожидается от меня деньжат, которые я присвоил, проинформировав вас об участниках похищения. То есть он думает, что я ваш портфель присвоил. И, вот что ещё любопытно, он ведь не сомневается, что речь идёт о вас. Ну, то есть, что именно у вас похитили ребёнка. Я ему этого никогда не говорил. Даже не намекал. И это мне кажется очень даже странным. Сначала он якобы не знал, о похищении, а теперь уверенно называет ваше имя. Вы случайно не знаете, кто стоял за Толоконниковым и его подельниками?

— Это не секрет, — пожал плечами Кофман. — Тут у меня сомнений практически нет. Ананьин.

— Ананьин? — чистосердечно удивился я. — Тот обэхээсник с постной рожей?

— Да, он ведь мастер подобных дел. Денежки любит, вот и устраивает всяческие каверзы.

Нифига себе, «каверзы»! Элла ведь была бы убита, если бы течение истории не изменилось.

— Он делал и похуже вещи, — пожал плечами Кофман.

Куда хуже-то?

— Обалдеть! — качнул я головой. — То есть, все знают, что этот человек, делает такие вот дела, да ещё и относительно регулярно, и ничего с ним поделать не могут? У вас же есть связи и нужные люди. Как же так?

— В милиции что ли нужные люди?

— Ну, в том числе и в милиции, я полагаю. Как без этого…

— Так у него друг замминистра в МВД. И ничего с ним не поделать. Пытались уже. А раз зубастый твой в курсе дела, значит он тоже связан с Ананьиным.

— Не знаю, это уж совсем как-то странно было бы… — пожал я плечами.

— Ничего странного, даже наоборот, такая версия многое бы объясняла.

Я помолчал. Действительно, если у него замминистра в друзьях, мою писанину он вполне мог бы раздобыть и даже отдать Зубатому, раз уж он в наши медвежьи края перевёлся…