Первопроходец

Представитель Земли провожает её ошарашенным взглядом и поворачивается к незваному гостю. На лице человека смесь недоумения и робкой надежды.

— Вы правда можете ему помочь? — спрашивает Пустышка. — Мы уже всё перепробовали, а он не приходит в себя.

Наёмник кивает с самым проникновенным видом, подходя ближе.

— Разумеется, но для этого мне нужно сосредоточиться. Ступай вслед за подругой, подыши свежим воздухом. Здесь воздух сгустился от печали.

Дипломат колеблется лишь миг, а потом послушно кивает и удаляется, оставляя Хастора наедине со спящим. Он неспешно приближается к распростёртому телу, рассматривая своего врага со смесью восхищения и разочарования.

Удача, безусловно, но он уже представлял, как заговорит с мишенью, став её лучшим другом. Убедит выпить яд на основе арканы или подержать мощную взрывчатку. Тот, кого он готовился убивать хитростью, вот так запросто раскинулся у его ног. Бери и режь. Даже как-то обидно…

— Похоже, это будет мой самый лёгкий заказ, — задумчиво бормочет Златоуст, склоняясь над Егерем, и неспешно тянется к висящим на поясе ножнам.

Пальцы любовно бегут по клинку, а глаза наслаждаются его смертоносной красотой. Это не просто оружие — это настоящее произведение искусства. Три кромки лезвия закручены в тугую спираль, сходясь в атомарное остриё. Такой клинок способен пронзить любую броню, вспороть любую плоть.

Главная же особенность кинжала в ином. Внутри рукояти скрыт резервуар с концентрированным ядом — смесью убийственных токсинов, усиленных арканой, что производит один виртуоз-отравитель с золотым классом. Цена у подобного расходника кусается, но эффект того стоит. Даже капли этой отравы хватит, чтобы убить Квазара, а Нове достанется целая порция.

Хастор прикидывает, куда лучше ударить. Горло или голова? Слишком рискованно, вдруг шевельнётся во сне, а ближний бой, увы, не его сильная сторона. Живот? Надёжнее, но агония затянется. Пожалуй, лучше всего метить в сердце. Один удар — и дело сделано. Не зря же изучал анатомию своей цели, как делал всегда, получив новое задание.

Наёмник примеривается, занося клинок над грудью спящего, и плавным, отточенным движением вгоняет клинок промеж рёбер Егеря, метя точно в сердце. Бронепластины трескаются, пропуская смертоносный эскадий. Остриё входит в плоть как в глину, почти не встречая сопротивления.

В этот миг палец Хастора давит на едва заметный бугорок на рукояти, и из резервуара в рану выплёскивается концентрированный яд. По телу объекта пробегает судорога, дыхание сбивается. Даже в беспамятстве, на самом краю небытия, организм пытается бороться со смертельной отравой.

Хастор наблюдает за угасанием жизни в своей жертве с холодным, почти клиническим интересом. Он видел сотни смертей, и эта ничем не отличается от прочих. Напрасная борьба, обречённая на провал. Агония, растянувшаяся на считанные мгновения. Последний судорожный вздох. И вот уже некогда могучий воин, гордость целой планеты, обмякает, уходя в небытие.

— Всегда бы так просто, — довольно роняет Хастор, выдёргивая клинок из остывающей плоти.

Глава 21

Текст…

Какой-то текст дрожит на внутренней поверхности моих опущенных век.

Он же дублируется механическим голосом в моей голове.

Зафиксирована клиническая смерть носителя.

В соответствие с главной директивой произвожу инъекцию высшего доступного препарата.

Израсходован Регенеративный инъектор ступени S.

Зафиксировано сердцебиение.

Зафиксирована повторная клиническая смерть носителя.

Обнаружено воздействие токсинов неизвестной природы.

Способность Реактивная детоксикация активирована.

Низкая эффективность.

Наличие токсинов сохраняется.

В соответствие с главной директивой произвожу инъекцию высшего доступного препарата.

Израсходован Антидот ступени S.

Зафиксировано сердцебиение.

Зафиксировано действие способности Динамическая регенерация.

Происходит перенаправление всей доступной арканы к Динамической регенерации для увеличения её эффективности.

Носитель стабилизирован.

С трудом прихожу в себя, судорожно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Сознание затуманено, мысли путаются, отказываясь складываться во что-то связное. Я словно выныриваю из глубин кошмара, цепляясь за реальность, но та ускользает, дробится калейдоскопом бессвязных образов.

Весь мир окрашен болью. Дикая, невыносимая, выкручивающая внутренности боль, пульсирующая в груди в такт моему рваному прерывистому сердцебиению. С ним явно что-то не так, поскольку каждый удар посылает волну жгучей рези по всему телу, а каждый судорожный вдох даётся с трудом, будто мои лёгкие залиты расплавленным свинцом.

Тело не слушается, мышцы сводит мучительной судорогой. Что произошло? Где я? Память услужливо подкидывает обрывки — бойня на износ на улицах Нексуса, гул плазмы, рокот пулемётов, взрывы… Тяжёлый смрад крови и озона, забивающий все остальные запахи.

Перед моим внутренним взором проносятся картины — вспышки пережитого только что кошмара. Погибшие друзья, оборванные жизни, лютое бешенство и град ударов, уничтоживших даже надежду. А потом — провал, душная тьма, затянувшая меня в свои липкие объятия.

Стиснув зубы, прогоняю жуткие видения. Всё это наваждение. Иллюзия. Ловушка разума, созданная сучьим Скульптором Грёз.

Как я вообще позволил усталости взять верх? Ведь знал же, что нельзя спать…

Так вот в чём дело… Вот почему боль в груди сейчас такая реальная, такая неподдельная. Это не кошмар. Не очередная пытка в царстве Морфея. Это действительность. И, судя по агонии во всём теле, весьма паршивая действительность.

Все этим мысли пролетают в голове за долю секунды.