Первопроходец

— Главное не продешевить и не вляпаться в какую-то сомнительную авантюру, если нас захотят использовать втёмную.

— Поверь мне, от интриг Содружества не скроешься нигде, — хмыкает Драгана, поправляя свой клинок на поясе. — Они достанут тебя даже на другой стороне вселенной.

— Спасибо, утешила, — вздыхает услышавший это Романов. — Но я понимал, во что ввязываюсь, когда соглашался стать Представителем Земли.

— В какую фракцию входит ваш мир? — уточняю у остроухой.

Мы заходим в лифт, который начинает свой бесшумный спуск.

— Увриксиар состоит в Симмахии, — отзывается та. — Сборище самых воинственных и свирепых миров.

— Даже странно, что кселари обошли его стороной, — замечает Владимир.

— Ничего странного, — пожимает плечами дроккальфар. — Эти чокнутые шовинисты не признают никого равным себе. С ними практически невозможно вести дела.

И учитывая, что мы щёлкнули их по носу, возможно, вскоре придётся нанести упреждающий удар… Это будет лучше, чем ждать, когда они закинут ещё несколько легионов на Землю. Тем более, что мне туда теперь дорога закрыта.

— Что скажешь по первому дню? — интересуется монарх.

— Ты молодец, Влад, — говорю я, хлопая его по плечу. — С Хранителями сделал всё верно. Используем мягкую силу и избегаем скользких предложений. Главное, не теряй бдительности и помни — здесь у всех свои интересы, и далеко не все желают нам добра.

— Кстати об интересах, — негромко встревает Шелкопряд, до этого молча шедший рядом. — Я уже успел наслушаться о Полигоне, который должен вскоре состояться.

— И?

— Я бы хотел выступить на нём. Это отличный шанс показать, чего стоят земляне, — невозмутимо продолжает Тан. — Да и призы там обещают солидные — ценные технологии, редкие способности, мощное оружие. Разве не заманчиво?

— Заманчиво-то заманчиво, — киваю я. — Но что-то мне подсказывает, что за эти призы придётся заплатить куда больше, чем просто потом и кровью. Но в целом я не возражаю. Единственное, нужно тебя усилить по максимуму перед этим. Успел уже потратить полученную аркану?

— В процессе. Повышение параметров требует времени.

Двери лифта с мелодичным звоном открываются, и мы выходим в огромный атриум, залитый мягким золотистым светом. Фонтаны, парящие в воздухе скульптуры, экзотические растения в кадках — типичный антураж Дипломатического квартала, призванный подчеркнуть богатство и могущество станции.

Повсюду снуют разумные всех рас и мастей — роскошно одетые дипломаты, сосредоточенные на своих заботах дельцы, подтянутые вояки, элегантные дамы в умопомрачительных нарядах. И каждый из них — будто часть какой-то диковинной мозаики, кусочек пёстрого и многоликого пазла, имя которому — Содружество Миров.

И всё же под внешним лоском и сиянием прячется нечто иное. Будто под слоем сусального золота таится ржавое железо.

Едва мы делаем несколько шагов, как я вдруг ощущаю странное, неуютное чувство. Будто неведомая угроза маячит на краю сознания, а между лопаток зудит от чужого недоброго взгляда. При этом багровых пятен нет, так что опасность не представляется немедленной. Я застываю на месте и медленно оглядываюсь, пытаясь понять, что не так.

На первый взгляд все как обычно — снуют разумные всех рас и мастей, журчат фонтаны, душисто пахнут дивных цветочки, но, присмотревшись, я замечаю странности. Двое крепких ребят в гражданском на дальней стороне зала как-то очень уж пристально пялятся на нас. Вот мелькнула и тут же скрылась в тени юркая фигура. Необычно притихли, будто сгустились звуки вокруг.

— Радость моя ушастая, — вполголоса окликаю Драгану, — скоро начнётся мясо.

Напарница мгновенно подбирается, правая рука привычно ложится на рукоять клинка. Её ноздри трепещут, втягивая воздух, глаза сужаются.

— Ты прав. Что-то не так, — еле слышно отзывается она. — Слишком тихо.

Романов и Шелкопряд тоже напрягаются, уловив нашу настороженность. Жизнь быстро научила их доверять моему чутью.

Внешне мы стараемся ничем не выдать своей подозрительности. Спокойно идём к выходу из атриума, небрежно переговариваясь о всякой чепухе. Однако внутри я судорожно просчитываю варианты — пути отступления, возможные засады, потенциальные угрозы. В голове невольно всплывают лица многочисленных врагов, что мы успели нажить за время своих приключений.

Возможно кто-то из них решил поквитаться, но кто? Консорциум? Пожиратели Света? Непреложная Истина? Кселари? Галадра не дотерпела до Полигона? У Калибана нашёл любимый племянник?

— Двое сзади и один слева, за колонной, — еле слышно бормочет Шелкопряд.

— Вижу, — так же тихо отзываюсь я. — Драгана, Шёлк, по моей команде бережёте Влада. Используем толпу как прикрытие. Если что, я заберу их внимание на себя.

— А чего тянуть? Давай ударим первыми, — кровожадно скалится дроккальфар, но послушно кивает.

Романов бледнеет и облизывает пересохшие губы:

— Это из-за меня, да? Кто-то решил убрать ненужного Представителя?

— Мы пока даже не знаем, кому перебежали дорожку, — подаёт голос Ткач Теней. — Может, Егерь по привычке показал кому-то всю широту своей души, — на каменном лице не намёка на улыбку, но в глазах пляшут чертята.

Я на автомате показываю ему средний палец и, мы ускоряем шаг, лавируя меж снующих вокруг пешеходов. Краем глаза, замечаю, что «хвосты» тоже прибавили ходу. Нехорошо. Похоже, эскалация неминуема.

— Давайте к западному выходу, — командую вполголоса, мысленно прокладывая маршрут по извилистым коридорам станции. — Там должно быть меньше народа, плюс блокпост с охраной.

— Может, разделимся? — озвучивает кретинское предложение монарх. — Так будет сложнее нас выследить.

— Давай без твоих светлых идей, — качаю головой. — В таких случаях шансы выжить выше, когда держимся вместе. Тем более, если у них найдётся Нова, а он найдётся, они же знали на кого шли, вам будет нечего ему противопоставить.

Мы ныряем в боковой коридор, ведущий прочь от атриума, но все ещё полный гуляющего народа. Многочисленные неоновые вывески, рекламные проекции и витрины слепят глаза. Шелкопряд едва не сталкивается с разносчиком какой-то уличной снеди, но в последний момент огибает его, не сбавляя шага.

Преследователи не отстают, упрямо следуя за нами на расстоянии. Двое все так же позади, один слева. Четвёртый появляется справа, вынырнув из-за угла магазинчика. Ну-ну, больно вы, парни, самоуверенные.