Первородный 4

– Итак, девочки, разбираем палочки и за мной. Не забудьте меня обогнать, а то вечером будете друг другу рассказывать, как бы вы меня наказали, если бы не ситуация.

Боже, детский сад, они реально ведутся на такое и с психами хватают брёвна, кто какое может унести. Решаю их подбодрить.

– Кто первый не выдержит, тот стирает всем остальным вещи. Последний, кто остановится, завтра получит подарок.

Не дожидаясь реакции, начинаю новый круг забега.

Как и ожидалось, первым не выдержал мелкий блохастый, он и до этого плёлся в конце, а сейчас его хватило на сотню метров, после чего он свалился вместе с бревном, затем просто сел на него и начал тяжело дышать. Ещё парочка сдалась, едва сделав круг. В начале второго, пробегая мимо первого сдавшегося, услышал, что срать он хотел на меня и мои приказы, и ничего он стирать не намерен. Пришлось остановиться, вернуться к нему и вырубить ударом ноги. В этот момент самый резвый тот, кто первый заговорил со мной, каким-то чудом поднажал и вырвался вперёд. Обогнать его не составило труда, по пути поставив подсечку и глядя, как он пашет носом землю, придавленный бревном. Он мне понравился больше остальных, так как не остался валяться, а встал и, матеря меня, на чём свет стоит, продолжал движение, но уже шагом и заметно прихрамывая. Кажется, он догадался, что не обязательно бежать, главное, двигаться дольше всех. Но это только сегодня по озвученным условиям. Завтра я их уточню, чтобы больше не было таких ситуаций.

На четвёртом круге я сбросил своё бревно в ту кучу, в которой его взял, так как больше никто не двигался. Все сидели или лежали. К слову, хромающий лидер выпустил из рук бревно только когда понял, что он последний из своей группы движется.

– Ну что, девочки, немного размялись, теперь начнём тренировку?

Даже тот, которого я вырубил, пришёл в себя, чтобы поднять на меня удивлённый взгляд, кричащий о том, что я двинулся головой.

– А как же наш спарринг? Одному из вас удалось меня обогнать?

Ответом мне было разноголосое пожелание сходить в пешее любовное путешествие. Только самый выносливый сказал:

– Ты остановился не из-за усталости, а по причине. Это нечестно, мы не принимаем такую победу.

– Так в жизни всё нечестно, когда от этого зависит ваша жизнь, лучше забыть о чести. Кто выжил, тот и прав. Победители пишут историю. Добивайтесь цели любыми способами, а разбираться со своей совестью будете потом, — эка я завернул, самому противно от пафоса, а их по ходу зацепило. Вон какие морды задумчивые.

Когда все немного пришли в себя, мы всей компанией уходили с площадки, на которую как раз заходила вся остальная казарма. Кто-то презрительно смотрел на нас, другие что-то кричали, явно не из приятного. Мне было плевать.

– Эй, а вы куда? Казарма в другой стороне, — спрашиваю, не понимая, куда сворачивает мой десяток.

– Так мы и не в казармах живём, последнее время мы были в камерах, половина вообще должна отправиться или на каменоломни, или на тот свет. Сейчас возвращаемся. Нам сказано, что никто не будет нас выпускать. По какой-то причине нам позволено тренироваться, остальное время в камерах, как и раньше. Что будет дальше, никто не говорит.

В этот момент нас догнала Снежка, и мы решили пойти с десятком, посмотреть, в каких условиях находится мой десяток.

Вид камер меня даже обрадовал. Здесь более сухо, светло и чисто, чем там, где держали меня в первый раз, как я попал в Город. Но, тем не менее, просто солома на полу, хоть и сухая. Да и кормят их, думаю, не ахти.

Когда парни разошлись по камерам, охранник закрыл за ними двери на замки. После чего попросил меня уйти, мол, посмотрел и хватит. Я же поступил неожиданно даже для себя.

– Ну, так себе отельчик, но выбор не велик, мы берём один номер, но чтобы с живописным видом на город.

– Что? — не понял охранник.

– Ничего, мы поживём тут какое-то время, займу свободную камеру, и не вздумай нас запирать.

– Так не положено, — начал упираться непонимающий охранник.

– С Сотым я вопрос улажу, всё, свободен.

Из пары камер донеслось в полголоса, что я действительно псих.

Так и закончился день знакомства с моим десятком.

Глава 29. Имя

На следующий день всё изменилось. Мой десяток меня больше не подначивал. На их лицах не появилось радости или обожания, но и то отношение, что было раньше, так же исчезло. В большей мере.

Тренировку начали рано утром, пока ещё солнце не начало палить. За полчаса до первых лучей мы начали разминку. Всё как вчера, с той разницей, что сегодня я бежал последним, подгоняя отстающих и стараясь держать их так, чтобы они приглядывали друг за другом. А дальше началось веселье.

С трибуны прилетела стрела, которая ударила первого бегущего в грудь. На конце стрелы был мягкий набалдашник, дабы никого не ранить. От неожиданного и довольного удара собакоголовый отскочил в сторону, держась за подбитое место.

Следом за первой стрелой полетели новые, безошибочно бьющие по целям. Весь отряд рванул к полосе препятствий, чтобы спрятаться за ними. Бегство сопровождалось матом и попытками увернуться от новых стрел.

Меня также не обошла участь попасть под обстрел, но с моей реакцией для меня эта была несложная задача. Мой десяток, прячась за укрытием, смотрел, как я спокойно иду к ним, уворачиваясь или отбивая стрелы.

– Ну и зачем***** прячемся, девочки? — встал я рядом, глядя на ничего не понимающих бойцов.

– Может, объяснишь, что происходит? — спросил один из них.

– А что происходит? У нас тренировка, а мои девочки всё бросили и спрятались, сидят и трясутся от страха.

– Так это просто тренировка?

– Конечно, кто-нибудь из вас ранен?

Они быстро осмотрели себя и поняли, что кроме синяков и пошатнувшейся гордости, ничего не произошло. Они неуверенно начали вставать, и, когда первый из них высунулся посмотреть на стрелка, ему стразу же прилетел в лоб новый снаряд.

Снова маты и проклятия в наш адрес. Поливали и меня и мою охреневшую самку, которую следовало бы выпороть.

Попросив Снежку немного сбавить темп, мы всё же продолжили тренировку. Когда мой синий (наверное, так как под шерстью не видно) и прихрамывающий десяток разогрелся, как следует, мы перешли к следующему этапу.

– Теперь будем учить вас драться, — глядя в горизонт, оглашаю план.

– Думаю, тут мы тебя удивим, а точнее сами покажем, как надо. Половина из нас потому и за решёткой, что слишком хорошо это умеет. Но не все понимают, когда и кому это стоит показывать.

– Думаешь? Показывайте тогда, что умеете, — говорю я, при этом становясь так, чтобы в любой момент отразить атаку с любой стороны.

– Может, перерыв, ты загонял нас настолько, что мы ходить не можем, — слышу ответ с какой-то обидой в голосе.

– Не можем, — это когда уже сдохли, всё остальное — отговорки. Если вы сейчас же не встанете и не нападёте то, когда придёт время, я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти ваши плешивые шкуры. Такие слабаки не достойны продолжать свой род.

Видимо, я зацепил что-то важное для них, так как подорвались абсолютно все.