Первородный. Цена магии

— Хорошо, — флегматично выдал шофер и погнал задребезжавший автомобиль в указанном направлении. — Музыку, сударь?

Водитель с вопросом в глазах тронул двумя пальцами тумблер радио. Мне, конечно, хотелось, чтобы сейчас зазвучала какая-нибудь музыка по типу «погоня, погоня, погоня…». Но вместо этого я лишь нетерпеливо буркнул:

— Нет, не надо. Просто поезжайте быстрее.

— Куда уж быстрее? И так сорок километров в час летим, — выдал шофер, обогнав телегу с бочками пива.

Я прикинул, что вряд ли у Жирного какие-то особо скоростные кони. Не уйдёт он от меня, хотя у него и имеется солидный запас расстояния.

Вот только бы не потерять его карету в этом хитросплетении узких улочек. Я её уже не видел, но, высунув голову в окно, заметил над крышами домов стайку летучих мышей.

— Теперь направо поворачивайте, — приказал я шоферу.

— Как скажете, — невозмутимо проронил он, попутно сунув в рот петушка на палочке.

Водитель ещё несколько раз поворачивал, следуя моим указаниям, которые я давал, ориентируясь на летучих мышей, прилежно носящихся над каретой. А та весьма запутанными тропками двигалась по центру города, будто наугад искала выход из лабиринта. Однако всё вроде шло хорошо. Я постепенно нагонял Жирного.

Но тут вдруг мои шпионы начали разлетаться во все стороны, словно «позабыли» о моём приказе. Видимо, моя магия действует на них всего несколько минут. В случае с облившейся кофе стервой летучие мыши тоже весьма ограниченное время выполняли мой приказ.

Впрочем, я не дал нынешним летунам улететь восвояси. Снова послал им приказ следовать за каретой Жирного, которая уже была в поле моего зрения. На этот раз я не использовал голос. Тем не менее крыланы всё равно с большой охотой опять подчинились моей воле. Кажется, они улавливали мои желания и визуальную картинку, передаваемую моими глазами. И чтобы проверить данную теорию надо будет провести ещё несколько экспериментов. Но потом…

Пока же карета Жирного заехала в двор-колодец, и за ней закрылись солидные металлические ворота с коваными украшениями.

Я приказал шоферу проехать ещё пару кварталов. И только после этого вручил ему десять рублей, а затем выбрался из таксомотора.

— Хорошего вечера, сударь, — почему-то масляно улыбнулся мне водитель и поехал прочь.

Чего это он? А-а, понял. Оказывается, я вышел из машины около кабаре с яркой светящейся вывеской «Французский поцелуй». Возле входа хмурили брови двое громил, а над вывеской покачивала точёной ножкой жестяная красотка, раскрашенная до того умело, что даже подвязку на бедре было видно.

Я скользнул по ней взором и поспешно двинулся в сторону двора-колодца, поглотившего карету Жирного. По пути к оному я слегка подкормился маной и без проблем достиг цели. Но к самому трехэтажному дому я подходить не стал, а остановился на противоположной стороне улицы и задрал голову.

Летучие мыши до сих пор кружили над жестяной крышей, намекая, что карета так и стоит во дворе, скрытом глухими воротами.

Интересно, а что с другой стороны дома? Я обошёл его и увидел ровно такие же ворота и мрачных каменных атлантов, поддерживающих карниз крыши. Из небольших зашторенных окон лился тусклый жёлтый свет, а толщина стен впечатляла. Такой домик можно и как тюрьму использовать. Пока же вывеска над входом гласила, что это доходный дом Козьмы Еремеева.

Видать, Жирный снимает тут апартаменты. И вряд ли он догадывается, что я намерен сделать с ним. У меня возник весьма дерзкий план. Но я начну претворять его в жизнь только после полуночи, а то и позже, когда станет меньше лишних глаз.

Сейчас мне нужно поторапливаться на встречу с бароном Вороновым. Время уже поджимало. Я торопливо двинулся к трамвайной остановке, своровав по пути ещё немного маны, чтобы её количество соответствовало магу с даром средней силы.

— Фонарик! Сударь, не хотите купить бумажный фонарик?! — проорал мне бойкого вида мальчишка, пританцовывающий около булочной с мешком через плечо. — Ежели его поджечь, выпустить в небо и загадать желание, оно непременно сбудется! Так сказывают китайцы.

— Что-то мне подсказывает, что единственное желание, исполняемое этим фонариком, — это скорейшее зачатие очередного китайца, — пробормотал я, быстро прошёл мимо озадаченного мальчишки и успел заскочить в трамвай. Тот сразу погрохотал по рельсам, тускло поблескивающим в лучах фонарей, изогнувшихся буквой «Г».

Я снова посмотрел схему трамвайных путей и нашёл улицу Артиллеристов. До неё пришлось ехать всего четыре остановки, после чего я вышел из трамвая, спросил у первого встречного дорогу к клубу «Гвардеец» и пошёл по аллее, украшенной артиллерийскими орудиями разных времён и эпох.

А затем показался и клуб «Гвардеец». Он обосновался в помпезном белокаменном здании с мраморными колоннами, дубовыми входными дверьми с медными ручками и парой мраморных воинов возле них.

Стоило войти в клуб, как я оказался в ярко освещённом вестибюле, где ко мне мигом подскочил расторопный седовласый мужчина с длинными, поникшими усами и выправкой военного.

— Добрый вечер. Полагаю, вы сударь Горин?

— Он самый. Приятно, что меня уже узнают в лицо, — усмехнулся я, прекрасно понимая, что мою внешность этому человеку описал Воронов.

— Э-э-э… — протянул немного смешавшийся усач и следом просто добавил: — Прошу за мной. Барон Воронов уже вас ожидает.

Мужчина повёл меня по роскошному коридору с красной ковровой дорожкой и висящим на стенах разнообразным оружием.

По пути мы миновали приоткрытую белую дверь, за которой раздавался звон бокалов и чванливый смех. Любопытство буквально заставило меня глянуть в щёлку между дверью и косяком. Внутри в роскошном зале пили шампанское и играли в азартные игры молодые аристократы. И я в своей потасканной одежде смотрелся бы среди них так же уместно, как огромная лиловая бородавка на носу юной, нежной принцессы.

Усач привёл меня в уютный подвал с дубовым паркетом. Под арочным потолком из красного кирпича ярко горели золочёные люстры, а вдоль дальней стены выстроились деревянные манекены.

В подвале меня поджидали лишь двое: барон Воронов и длинноволосый худощавый молодой брюнет с бородкой клинышком. Оба аристократа восседали за круглым столиком, потягивая шампанское из высоких хрустальных бокалов.

Брюнет полупьяно улыбался и сверкал хмельными весёлыми глазами. А его дорогой серый сюртук с серебряными пуговицами украшало влажное пятно.

Воронов же, в отличие от брюнета, был абсолютно трезв. Барон то и дело нетерпеливо косился в сторону лестницы, ведущей в подвал.

Глава 26

Воронов первым увидел меня и тотчас выдал, столкнув брови над переносицей:

— Сударь Горин! Вы заставляете нас ждать!

— Вот-вот, — расслабленно поддакнул его разрумянившийся компаньон, закинув ногу на ногу. — А вы совсем не прелестная особа, дабы мы ожидали вас.

— Но все же вы ожидали меня, судари, — пожал я плечами и услышал поражённый вздох своего проводника.