Перворожденный

— Рад, что ты еще здесь, и мне не пришлось искать тебя по всей стране, — сказал лорд Морено, войдя в помещение и задумчиво разглядывая пустые полки.

— А ты стал бы меня искать? — удивилась Катрина.

— Стал бы, — серьезно кивнул отец и, не дожидаясь приглашения, присел на стул. — Сядь, дочка.

Катрина вскинула брови — неужели пришел поговорить, а не приказывать? Тем не менее она была уверена, что разговор будет не из приятных.

Катрина опустилась на край кровати, сложила руки на коленях.

— Я тебя слушаю.

Лорд Морено не стал тянуть время и ходить вокруг да около.

— Вчера вечером после нашего с тобой разговора со мной связался Гитеон Холланд.

Ясно, отец Джошуа — жди беды.

— И что с того? — невежливо перебила Катрина.

— Выслушай то, что я скажу, — попросил отец, вид у него был по-настоящему несчастный.

Катрина не решилась отказать.

— Говори.

— Он предупредил меня о последствиях твоего опрометчивого решения.

Она снова не выдержала:

— Нет никаких последствий, особенно для Джошуа. Он — лакомый кусочек для любой незамужней девушки юга, да что там — всего Аренора. Только пальцем помани.

— Выслушай, — настаивал лорд Морено. Катрина замолчала, поджала губы. — Последствия будут следующие: Роберт, — муж ее сестры Даниэлы, — потеряет место на службе, Джим, — супруг Клариссы, — лишится права на магическую практику. Их детям будет запрещено посещать школы, где учатся дети нашего круга. Лучшее, на что им стоит надеяться — учиться в каком-нибудь захолустье. Мне и твоей матери будет отказано от дома всеми уважаемыми лордами Южного побережья. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Катрина безразлично пожала плечами.

— Понимаю.

— Ты не просто навлечешь на нашу семью позор, если уедешь, — подытожил отец, — ты ее уничтожишь. Мы давно не так богаты, как раньше, все, что у нас осталось, это имя. В случае твоего отказа Джошуа мы лишимся и его.

Катрину подмывало спросить, почему ей следует думать о семье, если никто из них не думает о ней, но она осеклась. Родные думали о ней, желали ей лучшей жизни, в их понимании, но они понятия не имели, что ей нужно.

— Папа, я не люблю его, — прозвучало жалко.

Она видела, как отец борется с эмоциями, старается, сдерживается, чтобы не закричать.

— Ты уже не маленькая, ты должна понимать, что любовь в выгодном браке скорее редкость, чем закономерность. Мама, конечно, была резка, назвав тебя старой девой, но она отчасти права, тебе уже давно не восемнадцать. Позже, возможно, никто не возьмет тебя замуж.

— А разве остаться одной — это проклятие? — искренне удивилась Катрина. Лучше быть одинокой, чем жить с человеком, от которого тебя воротит.

— В высшем обществе — да, — безапелляционно ответил отец, — проклятие.

— Я готова уйти, для меня не имеет значения общество. Я хочу жить по совести и только.

— Ты — Морено, — не сдавался отец.

Катрина грустно улыбнулась.

— Ты так говоришь, будто это злой рок — родиться Морено.

— Это рок, — согласился лорд Морено, — обязательства, ответственность. Разве твои сестры виноваты в том, что ты не хочешь замуж за Джошуа Холланда? Ты одна, а их двое, и у каждой мужья, дети. Если не жалеешь нас, подумай о них. Девочки этого не заслужили.

Катрина молчала. Смотрела на свои сложенные на коленях руки понимала, что ее затягивает в черную воронку безысходности.

— Ты слушаешь меня?

— Да. — Она подняла голову и посмотрела на отца. — Что я должна сделать?

Губы лорда Морено тронула улыбка, но не ликующая, как могла бы предположить Катрина, а гордая за свою дочь.

— Для начала — извиниться перед Джошуа.

— Хорошо. — Внутри было пусто.

— Затем назначить день свадьбы.

— Потом выйти замуж, — закончила она за него.

— Верно.

— Хорошо. — Катрина встала, давая понять, что отцу пора покинуть ее комнату. Лорд Морено поднялся, неуверенно поглядывая на дочь. — Папа, я не сбегу, — заверила она, — даю тебе слово. Мне нужно переодеться, чтобы предстать перед Джошуа в должном виде.

— Умница, дочка, — шире улыбнулся отец, — пойду, обрадую маму, а то она уже пьет сердечные капли.

— Иди, — пробормотала Катрина, закрывая за ним дверь.

Ловушка захлопнулась. Гитеон Холланд знал, на что давить. Катрина не способна подставить своих сестер. Одно дело, что родители могут потерять высокородных друзей, и совсем другое, если семьи ее сестер лишатся средств к существованию.

Катрина вновь опустилась на кровать, обхватив себя руками. Ей было холодно, словно она опять на Севере, а за окнами воет метель.

* * *

Катрина вытянулась перед столом Джошуа и наблюдала его победную улыбку. Он так же, как и в прошлый раз, даже не встал, чтобы ее поприветствовать.

— Одумалась?

Катрина кивнула.

— Твой отец доходчиво объяснил моему, что нас ждет в противном случае.

Джошуа развел руками, явно полагая, что все, что случилось, в порядке вещей.

— Ты сама до этого довела. Я говорил тебе, что помолвки с Холландами не разрывают.

— Я поняла. — Ногти впились в ладони. — Ты удовлетворен?

— Почти. — Улыбка жениха стала совершенно самодовольной.

Он встал и шагнул к ней, Катрина с трудом заставила себя стоять на месте, а не отшатнуться. Джошуа взял ее за плечи и запечатлел на ее губах поцелуй. Влажный и неприятный.

Они целовались до этого, но те поцелуи были целомудреннее, сейчас же он демонстрировал свою власть над ней.

— Не переживай, — сказал Джошуа, отстранившись. — Поживем пару лет, родишь мне сына, а потом, если захочешь, я куплю тебе отдельное поместье. Мы сможем не встречаться годами. Разве что будем посещать Сарианту и играть перед его величеством идеальных супругов. Идет? Мир? — Он заглянул ей в глаза.

— Идет, — выдохнула Катрина.

— Вот и молодец. — Казалось, Джошуа был в полной эйфории от выигранного сражения. — В конце недели устроим бал, на котором сообщим о дате нашей свадьбы. Оденься, пожалуйста, поприличнее, там будет весь высший свет юга. Ты сохранила то сногсшибательное платье с королевского бала?