Первые книги человечества: Шумер, Египет, Вавилон, Библия

Основатель первой династии Лагаша – современник Месанепады Ур-Нанше, довольно известная личность по его надписям и табличкам (50 текстов). Государственная пропаганда времен Ур-Нанше утверждала, что он контролировал даже остров Бахрейн, но, скорее всего, просто международная торговля интерпретировалась как дань. Имеются его изображения, причем он там в одежде простого рабочего несет на голове корзину раствора для строительства храма, типа "правитель с народом". Сомневаюсь, чтобы царь кирпичи у них клал, разве что ритуально. Вместе с ним работает на стройке и вся его семья (имена подписаны).

Внук Ур-Нанше – Эанатум, при нем Лагаш пошел сильно в гору, но это уже события непосредственно предшествующие восстанию Урукагины, и их надо рассматривать в контексте анализа его политических воззваний.

20. Царский список – текст

Сам по себе текст, хотя это и основная шумерская летопись, довольно скучный, тяготеет к простому перечислению имен и времени правления. Иногда встречаются замечания о деятельности того или иного царя, немногословные. Царственность (способность быть руководителем: nam-lugal) сходит в начале текста с небес и потом последовательно переходит от царя к царю и от города к городу. Те, к которым царственность над всем Шумером, по мнению авторов, не переходила, например, к первой династии Лагаша, хорошо известной по их многочисленным надписям и изображениям, не упоминаются вовсе.

Из примечаний следует, что "династия" – это не от отца к сыну, а это те, кто правил в одном городе, в лугали же могли попадать разные люди – пастухи, рыбаки, дети предыдущего царя, жрецы – в общем, судя по всему, должность была хоть и пожизненная, но выборная. Есть случаи, когда лугалем выбирали даже женщину. О Гильгамеше почему-то говорится, что его отец был приведением, видимо, тут мы видим первый набросок сюжета про непорочное зачатие.

Иногда страна настолько явно погружалась в анархию, что даже с большими натяжками нельзя было определить, к кому перешла нам-лугаль. Тогда "царский список" откровенно признает, что царей было, например, 12 одновременно. Но делает это редко, потому что концепция размывается. Состояние "без царя вовсе" было только в первые годы нашествия гутиев, потому что "у гутиев сначала не было царя", но через несколько лет гутии царя избрали, и их племенные вожди тоже вносятся в этот список, то есть, чтобы туда попасть, не обязательно было быть шумером, завоеватели тоже проходят.

Текст доходит почти до времен Хаммурапи, но его не включает. Завершается подсчетом, сколько же всего было царей (134) и сколько лет они правили: 28876 лет, а учитывая, что это писано около 1800 года до н.э., получаем 30 тысяч лет хронологии. Считают, сколько царей было в каждом городе и сколько всего было у Шумера столиц (одиннадцать).

В целом, впечатление от первой хроники человечества никакое, сухой перечень. Но она послужила основой для дальнейших исторических трудов; вообще говоря, это первая работа по истории вообще. В частности, классификация по династиям (причем в "династию" могут записывать лиц, генетически не связанных) имеется и в древнеегипетских исторических трудах, написанных гораздо позже и, видимо, под влиянием вавилонской исторической традиции.

21. Надпись Урукагины – контекст

Эанатум (2450—2425 гг. до н.э.) совмещал должности энси (религиозного руководителя) и лугаля (военно-политического) и правил довольно успешно – разбил соседний город Умму, с которой были постоянные споры за арыки, и поставил на спорных отбитых территориях стеллу. Жители Уммы дали клятву никогда не вторгаться в Лагаш и заплатить дань, примерно 300 тысяч литров ячменя в пользу храмов богов Нингирсу и Нанше. Города там были мелкие и близко расположенные, в общем, это примерно как если бы Алушта 500 лет подряд периодически воевала с Симферополем за село Перевальное, а иногда и за пещеры, ну и вот, однажды правитель Симферополя таки дошел практически до Кутузовки, жестоко покарал алуштинских, поставил на перевале большой знак "ангарский навеки наш", ну и потом, конечно в Симферополе были памятники, национальные ежегодные торжества, а сам он до смерти бы именовал себя "господин Кутузовки, потрясающий четыре стороны света", и все такое прочее.

То, что Эанатум построил у себя в городе – это известная "Стелла коршунов", древнейший архитектурный памятник. Представляет собой большую плиту, покрытую картинами сражений с Уммой и надписями. Надписи представляют собой многословные понты – я пришел в Умму как потоп, 3600 человек там убил и все такое прочее. Потом были обширные турпоходы вплоть до северных границ Месопотамии (до Мари), но насколько можно верить утверждениям, что "все народы покорялись", сложно сказать. Жители Лагаша, для которых изготовлялась агитация, все равно проверить не могли, кто там покорялся, а "Царский список" такого общешумерского царя, как Эанатум, вообще не знает. Ниппур и Урук точно не были взяты, хотя, вероятно, был взят и разграблен главный северный центр Киш.

В общем, интересная была у чувака жизнь.

После смерти Эанатума какое-то время правил его брат, потом пришел к власти его сын Энтемена (2360—2340 гг. до н.э.). В его царствие жители Уммы внезапно забыли, чему они там клялись, договорились с горными чурками и опять поперли отбивать спорные каналы; судя по всему, воевать с Лагашем – это у них было регулярное мероприятие несколько веков подряд. Энтемена, тем не менее, их разбил, потери Уммы составили 60 человек. После длительных переговоров Лагаш сохранил прежнюю границу, но Умма отказалась выплачивать какую-либо дань за вторжение.

Город при Энтемене процветал, предпринимались совместные строительства храмов вместе с царями других городов. Проводилась перепись населения, из которой стало ясно, что в Лагаше было 3600 свободных граждан – это 3600 мужчин-воинов, в принципе, это означает, что мужское население было около 40 тысяч (на воина приходилось примерно десять крепостных и рабов), и общее население с женщинами, детьми и стариками, видимо, было около 100 тысяч.

Главный жрец при Энтемене был отдельно от лугаля и представлял собой второй центр власти. После смерти Энтемены жрец, видимо, умертвил его сына, который царствовал недолго, и поставил в лугали своего сына Энентарзи. Энентарзи развернул бурную коррупционную деятельность, пользуясь тем, что совмещал обе ключевые должности – объединил храмовые и государственные земли, развернул разного рода поборы с жрецов и крестьян, походы не проводились, внешнеполитическое влияние Лагаша падало, что вызывало недовольство самых широких слоев населения.

Сын его Лугальанда (2328—2319 гг. до н.э.) продолжал политику закабаления населения, свободные общинники из-за поборов попадали в долги и, в конце концов, продавали детей или себя в рабы на плантации Лугальанде и его жене. Под разными предлогами с населения вымогались деньги на храм, защиту государства и т.п., а кончалось все тем, что наживались ближайшие приспешники царя и он сам. Все это привело к первому в истории майдану, о чем более подробно есть смысл говорить при анализе основного текста.

21. Надпись Урукагины – текст

Известно два основных документа: Надпись Урукагины о реформе и Плач об Урукагине. Первая составлена им самим после того, как революция кончилась, и власть более-менее стабилизировалась. Использую русский перевод Струве, поскольку он, в данном случае, хороший.

Начинается текст с описания строительства зданий, каналов, стен и прочего, что осуществлялось уже после революции, то есть начинает с конструктивного.

Дальше описываются преступления свергнутой власти. Она все контролировала: "при корабле был поставлен надзиратель корабля. У ослов был приставлен надзиратель за пастухами, у овец был приставлен надзиратель за овчарями. У рыболовных сетей был приставлен надзиратель за рыбаками. Жрецы должны были сдавать налог на поле перед начальником закрома. Пастухи овец, предназначаемых для получения шерсти, должны были при отсутствии шерсти белых овец отдавать надзирателю соответствующее серебро. Получатели налога, начальник заупокойных жрецов, начальник дома трав, начальник пивоварни, начальники воинов должны были вместо ягненка сдавать соответствующее серебро".

Власти прикрывались богами, а сами воровали и творили беспредел:

"Быки богов должны были на огороде энси выполнять работу. На хорошем поле богов, на огороде совершалось все по желанию энси. Ослы, тягловые быки жрецов использовались энси. Зерно жрецов получали воины энси в качестве награды. Одежды, нитки, бронзовые изделия, козью шерсть, птицу должны были сдавать жрецы в виде налога.

Жрец, заведующий складами, мог в саду рядового воина взять и дерево, и плоды".

Старая власть установила налоги на похороны, которые подробно описываются. В общем, поля богов, вроде как, предназначались для жертвоприношений и общака, а энси наложил на них лапу. Рядовых воинов всячески притесняли, вплоть до того, что брали воду для энси из их личных арыков и колодцев.