Первые шаги.

– А вот тут, ты братец оконфузился! Нет у меня никакого средства! А как я помолодела, я тебе не скажу! Хоть убей! И где его достать - ума не приложу! Можешь рассказывать родителям! А если расскажешь дядюшке...я на себя руки наложу, так и знай! И виноват в этом будешь ты!
– из глаз девушки полились злые слёзы.
– И этого я тоже тебе не прощу, - сказала она, вытирая их со щёк.
– Я уже забыла когда в последний раз плакала, наверное когда из дому убегала. Так низко, меня смог опустить только родной брат!

Луи резко остановился и обнял сестру.

– Ну, прости, прости, - забормотал он.

– Перестарался. Я не хотел тебя обидеть или напугать! Прости пожалуйста! Всё из-за работы, вечно я проецирую рабочие ситуации, на близких и знакомых.

– А где ты работаешь?
– заинтересованно донеслось до него, где-то из района груди.

– Да так, - Луи неопределённо махнул рукой отпуская сестрицу.
– В департаменте юстиции.

– Кем?
– Ангелина пришла в себя и хитро улыбнулась.

– Ну-у...тебе-то зачем знать?
– хмуро поинтересовался брат.

– Я всегда знала, что из моего непутёвого братца ничего толкового не выйдет, а тут вдруг - департамент юстиции. Как говорят мои цыплята - колись бро!

Луи широко улыбнулся.

– Твои цыплята, чистое золото! А я, главный прокурор Парижа и округа Иль-де-Франс.

– Судейский! Тот мужчина из толпы сказал, судейский, а я не придала этому значения!
– хлопнула себя по лбу Ангелина. Ну да, ну да, наш повеса гуляка и эстет, оказался блюстителем порядка. И весёлые пирушки в кругу друзей и подруг, увлечение музыкой и живописью, совершенно не помешали ему стоять на страже закона!

– Но как же сеть отелей? Ты ведь не можешь заниматься бизнесом на такой должности!

– А я и не занимаюсь. Я здесь - как ты правильно выразилась - представитель владельца. Отца. Но ты не уходи от темы. Ты всё равно мне всё расскажешь!

– Увы, братец, но я под клятвой. Если мне дадут позволение - расскажу. А нет, так нет! И кстати, границу я пересекла с совершенно легальным паспортом. Паспортом империи, на имя Ангелины Раймондовны Контимировой. Нетитулованной дворянки. Однако, давай-ка всё же поспешим к автобусу, очень уж погода у вас в Париже, премерзкая. Через несколько минут, брат и сестра поднялись по ступенькам в тёплый салон большого двухэтажного автобуса фирмы"MAN". Не "МАЗ" конечно, но тоже...ничё-так.

Париж. 5 часов утра. 3 января. Вандомская площадь. Отель "Ритц".

– Нас кормить-то будут?
– спросила Олька, в белом махровом халатике, выходя из ванной. Над её влажными короткими волосами, кружил еле заметный, небольшой смерч. Однако волосы не ерошились от ветра, а наоборот - укладывались в каре.

– Первый завтрак, начнётся в шесть часов. То есть, через час, - ответила Софка, уткнувшись в рекламный буклет отеля.

– Первый?
– очень удивилась Лёлька.

– Представь себе, - подняла глаза от брошюры, Софка.
– В восемь, начнётся второй завтрак, более плотный. В полдень - деловой ланч. В час дня - обед. В пять пополудни - полдник, по нашему, а по европейски или скорей по-английски - файф ана клак тии.

– Ты сейчас сказала не по-английски, а по-американски, - заметила Олька.

– Ну, прости. Какой учебник нашла, тот и изучаю, - Софка развела руками.

– А дальше?
– склонила голову на бок, Лёлька.

– В восемь вечера - ужин.

– И всё?

– Почему, всё? Вечером открываются рестораны при отеле, можно хоть до утра трескать!

– То есть, голодными мы не останемся?
– уточнила девчонка.

– Привыкай к цивилизации, деревня!
– снисходительно улыбнулась Софка, вместо ответа.
– Остаться голодной в "Ритц", пятизвёздочной гостинице, где рестораны через одного обладают мишленовскими звёздами, это надо очень постараться! Тем более, по словам того симпатичного дядечки, которого привела Ангел и на которого чуть не запала, Вавка...

– Чего?
– перебила подругу Олька.
– Вавка запала на того старпёра?

– Не знаю, - пожала плечами Софка.
– Ангел говорит, что ему 35 лет.

– Вот я и говорю - древний! Он на 20 лет нас старше!

– Да, что ты ко мне привязалась!
– вспылила Софка.
– Я что ли втюрилась в этого мужика? Иди у Вавки спрашивай!

– Не кипятись, сестрица, - отмахнулась Лёлька.
– Мне дела нет до Вавкиных сердечных переживаний, так-то он мужик симпатичный...вроде...но...

– А-а, чепуха всё это. Да и Вавка не переживает. Вроде сначала заикнулась, а потом подумала и сказала, что как бы и ничего так, но на любителя, - Софка снова вперилась в книжку.

– И то, верно, - согласилась Лёлька.
– Да и рано нам ещё о таком думать, - потом помолчала и добавила:

– А мне Афанасий Аркадьевич нравится.

У Софки от неожиданности выпал из рук буклет.

– Чего? Ты серьёзно?
– потом прислушалась к себе и облегчённо вздохнула.
– Да нет. Не влюбилась.

– Кто тебе сказал, что влюбилась?
– изумилась Олька.
– Это Антонина влюбилась! А мне он нравится как человек. Как препод. С ним интересно спорить, особенно когда он начинает сыпать матами, не находя достойных аргументов. Умора!
– Лёлька звонко засмеялась.

– Ты только остальных девчонок так не пугай, - посоветовала Софка, поднимая, с мраморной плитки выстеленного пола, свой многострадальный буклет.
– И дай мне наконец дочитать эту рекламную брошюру. Я тут заметила одну интересную вещицу, только не пойму в чём фишка.

– Ладно, - ответила Лёлька.
– Меня тоже кое-чем озадачили, - и потянулась за планшетом, падая на свою кровать.

Их поселили по двое в номерах отеля, Лёльке выпало соседствовать с Софкой. На некоторое время, в апартаментах повисла лёгкая тишина. Каждая из девчонок, занялась своим делом.

Через десять минут Софка отложила книжку, развязала полотенце надетое на голову, наподобие восточного тюрбана и потрогала свои волосы. Они оказались влажными. Тяжело вздохнув, девочка мельком глянув на увлечённо тыкающую в планшет Лёльку, создала у себя над головой такой же как и у подруги-сестры, небольшой смерч и тихонько вскрикнула, когда её локоны встали дыбом и принялись закручиваться вслед за потоками воздуха.

В это же самое время, Лёлька, которая продолжала работать на планшете, подняла одну руку и щёлкнула пальцами.