Первые шаги

– Аластор, - махнул рукой Дамблдор, - Что с поисками?

– Ритуалы с кровью дали только один ответ – Элфиас ещё жив, - хмуро произнёс Моуди, - Больше узнать не удалось. Дожа очень хорошо спрятали от магического поиска. А физически… Там нет магловских камер наблюдения, из-за чего мы не знаем сколько было нападавших и кто они… Даже расу не определить! Элфиас выбрал для своего офиса очень уж замшелое местечко.

Тяжело вздохнув, Альбус задумался. Смерть Дожа, а уж, тем более, его похищение были выгодны очень многим. Однако, далеко не все знали насколько тесно связаны Орден и этот респектабельный пожилой джентльмен. Либо произошла утечка информации о Роли Элфиаса в делах Дамблдора, либо это кто-то из своих.

– Аластор, проверь где в прошлую ночь находились Блэк, Малфой, Нотт, Крэбб и Гойл, Гринграсс, Крауч и… Уизли.

Покачал головой, Моуди фыркнул:

– Совершенно нереальная задача. Причем, если Уизли ещё хоть как-то можно дернуть, то остальные пошлют любого дознавателя лесом и никто им слова не скажет. Формально Дож не пропадал. Никто не подавал в ДМП или Аврорат заявления об исчезновении. А даже если там появится такая бумажка, то без серьёзных доказательств соваться к аристократам – гиблое дело. С дерьмом сожрут и не подавятся. Причем, твой Блэк будет в первых рядах.

– А не он ли это устроил? – поинтересовался МакАллистер, - Он был в ордене, знает часть структуры, имеет на нас зуб…

– Если это он, то почему только сейчас? – поинтересовался Аластор, - Больше полугода прошло после освобождения. Зная Сириуса, он, если бы хотел, сразу бы принялся за дело.

– Вполне возможно, что тут замешаны куда более серьёзные личности, - поддержал Моуди МакАллистер, - Недавно в Отделе Тайн был шум. Пропал без вести Руквуд и найти его не удалось. То что известно точно – он жив. Однако, никаких других сведений никто с помощью ритуалов с его кровью не смог получить. А это очень напоминает нашу ситуацию.

Альбус, слушая соратников и подчиненных думал, храня молчание. Он сам пытался понять кому выгодно исчезновение Дожа. В целом – всем. Однако, для того, чтобы спланировать и реализовать произошедшее, надо знать кого, где и как нужно похищать.

– Сириусу охотиться на Руквуда смысла не было никакого, - проворчал Аластор, поднимаясь из кресла.

Одноногий ветеран, проковыляв к бару с выпивкой, откуда взял сразу три стакана и бутылку J&B, продолжая говорить:

– Я так думаю, что это либо Томми-бой, либо кто-то из министерских ублюдков. Риддл точно вернулся. Кое-какие мои контакты среди спецов из магловских служб подтвердили этот факт. У них даже был бой с ним, но твой бывший ученик, Альбус, ушел, отправив в Преисподнюю полтора десятка пехотинцев. Ещё пятеро попали под какое-то ментальное проклятие и превратились в овощи, как Фрэнк с Алисой…

– И ты молчал? – мрачно посмотрел на него Дамблдор, нарушив своё молчание.

Вернувшись к столу и поставив на него стаканы с бутылкой, Моуди невозмутимо проворчал:

– Заставляете пожилого инвалида за вами ухаживать…

– Аластор! – рявкнул Дамблдор, выйдя из себя, - Почему ты не сказал про Тома?

– Я об этом узнал за полчаса до твоего вызова, - покачал головой Моуди, разливая виски по стаканам, - И не забывайся, Альбус. Если тебе не нравится моя служба, то я знаю где дверь.

Усевшись в кресло, мужчина, игнорируя гневный взгляд Дамблдора, продолжил:

– Добавь к этому странную активность в Министерстве. Они тянут с делом Люпина не просто так. Хотели бы просто засадить блохастого придурка – сделали бы сразу. Но, нет, тянут… Хотя, вопрос-то плевый – темная тварь напала на учеников. Никто не станет рассматривать дело иначе… А Ремус кое-что знал о наших делах. Не всё, но… Явно что-то где-то лишнее своими лохматыми ушами да смог услышать. Потому его и держат в ИВС Аврората. Пока всё с него не вытянут – не будет суда.

– К чему ты ведешь? – спросил Дамблдор, мрачнея на глазах.

Разом осушив свой стакан, Аластор поднял взгляд на Альбуса:

– Для Тома, как и для Фаджа, что ты, что Блэк – одинаково опасны. Ты – за сам факт существования ордена, если ты не забыл. Блэк – бельмо на глазу. Результат судебной ошибки, который не пожелал сдохнуть в Азкабане и теперь портит нервы чиновникам своей довольной рожей. Что Фадж, что Риддл, с большим удовольствием стравят нас и будут наблюдать за нашей грызнёй.

Дамблдор, внимательно слушавший Моуди, опустил взгляд и принялся набивать трубку. В наступившей тишине было слышно лишь дыхание трех мужчин, находящихся в помещении, Ни Аластор, ни его товарищ и соратник, не решались прервать затянувшееся молчание.

Наконец, раскурив трубку и выдохнув порцию табачного дыма, Альбус поднял взгляд на своих подчинённых.

– Вот что мы с вами будем делать… - тихо начал говорить Дамблдор.

Глава 17

То, что ситуация стала накаляться, я понял по тому, как изменилось поведение не только преподавателей, но и студентов. Практически все чистокровные стали дерганными, их взгляды наполнились нервозностью и мрачным ожиданием… чего-то. Профессора же, выглядели так, словно бы ждут чего-то важного, но именно для них – полезного. Флитвик так и вовсе едва ли не радостью светился.

И это самое нечто произошло.

Первым тревожным событием стало покушение на убийство Люциуса Малфоя. Пятерка неизвестных волшебников, экипированных аналогично Пожирателям Смерти, едва не прервала жизненный путь блондина у стен гоблинского банка. Аристократ отбился, хоть и с большим трудом – всё же, даже для него, имеющего боевой опыт гражданской войны, справиться с таким количеством противников сразу оказалось весьма проблематично. В результате, мужчина провел почти неделю в Мунго, где его избавляли от последствий отравления боевой алхимией и сразу нескольких проклятий, которые он таки пропустил.

Гойлу-старшему повезло куда меньше. То ли нападавшие учли опыт столкновения с Малфоем, то ли место оказалось более подходящим для засады, то ли от мужчины просто отвернулась удача. С отцом Грегори неизвестные маги в черных балахонах и характерных масках Пожирателей справиться смогли. Несмотря на то, что он, по заверениям немногочисленных свидетелей, умудрился убить шестерых из десяти нападавших, оставшиеся с ним справились. После этого добить жену аристократа оказалось для противников плевым дело и участь женщины была предрешена. После смерти своего мужа она продержалась недолго, хоть и не дожила до появления бойцов аврората жалких нескольких минут.

Грегори выглядел очень плохо. Жизнерадостность напрочь покинула подростка, уступив место бледноте лица и мрачной злости в глазах. Таким взглядом на мир смотрят те, кто твердо решил отомстить. И я беднягу понимаю и не осуждаю. Потерять кого-то близкого – очень больно. Потерять отца и мать – невероятное горе. Особенно тяжелым оно становится тогда, когда родители умирают не от старости или болезни, а от рук неизвестных врагов.

Уже вечером после известия о смерти старших Гойлов, меня по пути к моей тренировочной аудитории перехватил Грегори.