«Первый». Том 8. Часть 6

— Вот так, навскидку? Без подготовки? Ничего. Тут серьёзно думать надо.

— Сиди и думай, кто мешает? Как я уже сказал, тут будет важнее то, как изменятся твои взгляды на эту тему через месяц. Вот и излагай их хотя бы вкратце.

— Только для тебя, Михалыч. Ведь дурь… Но ладно. Пандемия?

Большая часть их вызвана вирусами, передающимися воздушно-капельным путём. Маски защищают только в том случае, когда надеты на больного в активной фазе. Если такой неадекват выходит на улицу и чихает, то большая часть капель с вирусом окажется на его маске. Это в идеале, который всегда недостижим.

Защита же здорового состоит в том, чтобы гарантировать ему поступления к органам дыхания воздуха, очищенного от вирусов. Тут даже не важно, будь это самые опасные вирусы или обычный грипп. Напрашивается мысль об индивидуальных, переносных устройствах очистки воздуха. Легких, компактных, дешёвых. Таких, чтобы могли очистить воздух и направить его…

— Ты это на тему противогаза?

— Нет. Но мысль забавная. Миллионы на улицах и в транспорте в противогазах часами… Автор идеи долго не проживёт. Гарантия. Народ и так на взводе. Что-то другое нужно. Итак. Фильтр, это обязательно. Вентилятор для обеспечения фильтрации и организации потока воздуха к лицу, аккумулятор для этого вентилятора. Неплохо бы ещё очистка ультрафиолетом… Так. Я уже вижу цилиндр, длинной миллиметров триста, диаметром — сто. Вес не больше полкило. Висит на шее, точнее на груди. Забирает воздух снизу, направляет вверх к носу владельца. Фильтр нужно ежедневно менять, аккумулятор — заряжать. Кнопка включения-отключения — это понятно. Включать нужно будет только в транспорте, в помещениях, в толпе… Управляемое сопло, нужное для корректировки направления потока чистого воздуха, обеспечивает своего рода постоянный ветер, подавая чистый воздух и тем самым препятствуя попаданию в носоглотку любого другого… А ведь ещё можно всё это встроить в обычную куртку. Пандемии бывают в основном весной и осенью. Демисезонная куртка. Между наружной тканью и внутренней подкладкой можно разместить и фильтр, и аккумулятор, и вентилятор. Вместо сопла — высокий воротник с верхней кромкой возле самого рта… В нём отверстия, через которые очищенный от грязи и вирусов воздух дует в рот и в нос. Носить удобнее, да и воздух будет заметно нагреваться за счёт тепла тела. Забор воздуха так же снизу куртки через такие же отверстия. Как-то так.

— Слишком просто. Такое должны были уже придумать, проверить и отказаться, раз в серию не пошло.

— Это да. Но ты же просил навскидку. Она и есть. Но тема в мозг заложена, что он выдаст через месяц…

— Узнаю с интересом. Ладно. Уважил старика. Будет чем отчитаться. Всё! Свободен!

— Я свободен, словно птица…

Мысленно напевая, я, не отдавая честь, шагнул в будущее. Это всегда так. Куда не иди, сколько не сворачивай… А вот если у Четвёртого получится … Родители, друзья… Детишкам уже было бы лет по…

КЛЯКСА

БОЙ

— Привет всем!

— Бой, вот и ты. Даже внешне изменился. Ты дверь в мой кабинет не ногой открыл случаем? С тебя станется, наблюдатель хренов.

— Да нет же, это наш старый добрый Бой. Скромный труженик на ниве трудных переговоров. И как тебе твой кабинет? Не где-нибудь. В Кляксе!

— Спасибо. Оценил.

— Тогда рассказывай, как ты дошёл до такой роскошной жизни?

— Вычитал у одного философа, что она, жизнь, всегда меняется и нет ничего постоянного…

— Это ты нас двоих похоронил сейчас?

— Да, Бой, ты туману не нагоняй. И так не весело.

— Хоронил? Вы о чём? Я всё тот же Бой. Я-то не изменился. А вот Андрея Павловича вчерась закопали и без особых почестей. На похоронах были только официальные лица в количестве одного человека и пара журналюг. И это всё. При его-то биографии. Это сколько же надо было сделать ошибок?

— Мы их не повторим.

— Вижу. Вы … живы и вы … здесь.

— Что за паузы? Хотел вставить слово «пока»?

— Нервные вы оба и подозрительные. Что необычно. Есть проблемы? Готов помочь в их решении.

— Ты, на данный момент наша проблема. Не темни. Ты с нами? Ты наш?

— Статус свой за время, что мы не виделись, я смог поднять заметно. Как-никак лидер сил Добра в борьбе со Злом. То есть те, кто против меня — заведомо зло и проиграют. Но понимание мы с вами найдём. Это как обычно. Вы же меня знаете.

— Терра людей меняет. По тебе это заметно. Ишь. Гордый сокол. Не высоко ли залетел?

— Э нет. Я поближе к реальности, к поверхности, но кажется мне, что об игре вы оба сейчас знаете даже меньше моего. Да и невозможно её понять не играя. И опыт игры должен быть годика в три-четыре.

— Ну, ну. Стратег. Вопросы к тебе накопились. Есть слух, что ты специально, по ненадёжной едва ли не верёвочной лестнице спускался на рандеву с игроком. Кто это был, свидетели не разглядели. Это ты предусмотрел. Но время зафиксировали. Как раз перед началом Совета Кланов. И говорили вы не пять минут. Не темни Бой, а то совсем темно может стать. Как в могиле.

— Да не бледней так, это он шутит. Просто после смерти Андрея шутки у нас стали мрачноватые. Пример плохой, а главное — может стать заразительным. Так что колись сам.

— Стал бы я важную встречу у всех на глазах проводить. Дисциплину там у меня в самом сердце Империи Тьмы поддерживать всё труднее. Народ сидит за стенами и работает с утра до ночи, а вокруг всё тревожнее. Странных событий у нас там произошло столько, что на толстенную книгу хватит. Люди нервными стали, то пьянки, то драки… Баб мало. Приходится придумывать всякое. Но да. Спускался и беседовал. Обычный курьер со свитками от Афанасия, а все мои обсуждали у всех костров, очагов и в банях. И до сих пор тема не угасла. Люди заняты. А это в армии основа дисциплины. Михалыч и посоветовал.

— Так это ты изворачиваешься? Допустим, но совпадение с советом?

— Мне там часто вопрос задавали, почему мол, наш командующий на этот совет не приглашён…

— Скользкий и хитрый, за что и ценят тебя, но имей ввиду. Ты либо наш, либо.

— Это всё же в прошлом. Мир меняется. Я хоть и ваш, но уже не шестёрка и не скромный посредник. Скорее союзник.

— Ну, ну. Желание подняться и продвинуться я приветствую, честолюбие — это нормально и даже необходимо. Но не зарывайся. Если эта твоя войнушка закончится разгромом, то ты упадёшь куда ниже, чем был до этого. Это событие может и само по себе случиться, но могут и помочь. Желающие всегда найдутся.

— Да, согласен. Таких найти не сложно. Я сам с полсотни знаю. Но стараюсь контролировать процесс. Пока получается. Но предлагаю вернуться к нашим делам. После совета кланов наверху засуетились, не ожидали такого. Я, кстати — тоже. До меня конкретика пока не дошла, но вы-то точно знаете. Что там надумали?

— Пока всё в пределах ожиданий. Вниз идут вопросы, вверх — отчёты. Я держу руку на пульсе. Разных версий выдвинуто столько, что разбираться на пару лет хватит. Мы тут ещё пару сотен готовим. А в правительстве эксперты спорят с аналитиками, демократы с коммунистами, консерваторы с прогрессистами… СМИ подключили уже мы и вариантов, и версий стало на порядок больше. Пусть разбираются. Лет пять.

— И, что важно, поскольку входить в игру никому с допуском нельзя, то никто из них ничего толком не знает. И не только из них.

— А когда было иначе? Да и кто вообще может хоть что-нибудь понять в искине?

— А вы оба уверены, что никого из основателей в живых нет?

— Более чем. Нет и не будет. Но с чего это ты такие вопросы задаёшь?

— Одни очень скромные похороны произвели очень сильное впечатление. Если ответки не будет, то кое-кто может сделать неоднозначные выводы. А насчёт основателя я бы посоветовал, чтобы он был, но не нашёлся. Он как бы и где-то есть. Народ в него верит. На него надеется. Ждёт. Последнее слово ключевое.