Первый человек в Риме. Том 1

Малий Максим появился раньше, чем ответ из Сената. Он расположил пятьдесят пять тысяч пехотинцев и тридцать тысяч нестроевых в мощно укрепленном лагере у берега реки, в пяти милях севернее Арозио, чтобы использовать реку и как средство защиты, и как источник воды.

Поле к северу от лагеря, было идеальным для битвы, думал Маллий Максим, считая, что река – мощная преграда на пути врага. Это была его первая ошибка. Вторая заключалась в том, что он вывел из лагеря пятитысячную конницу и послал ее в дозор на тридцать миль на север. Третьей ошибкой было назначение своего самого опытного легата Аврелия командовать конницей – тем самым командующий лишился советов Аврелия. Все эти ошибки были и частью великой стратегии Маллия Максима; он ведь собирался с помощью Аврелия и конницы остановить наступление германцев до генерального сражения. Пусть увидят, на что способны римляне – станут сговорчивей. Маллий Максим надеялся покончить дело переговорами, а не битвой, и по-мирному развернуть германцев обратно в центральную Галлию, подальше от римских провинций. Во всех предыдущих сражениях между германцами и Римом, первыми нападали римляне – даже после того, как германцы заявляли, что согласны без боя уйти с римской территории. Маллий Максим решил сломать эту традицию. В чем-то он был прав, но…

Первой его задачей было переправиться с западного берега реки на восточный. Все еще испытывая жгучую боль от оскорбительного письма Сципиона, которое Скавр зачитал в Сенате, Маллий Максим продиктовал краткий приказ Сципиону; перебраться вместе с армией через реку и немедля быть в лагере. Приказ он передал с гребцами.

Сципион отправил ответ с той же лодкой. В нем также коротко и резко говорилось, что он, патриций Сервилий, не будет выполнять приказания много возомнившего о себе выскочки из торговцев и не сдвинется с места.

Следующая директива Маллия Максима гласила:

«Как вышестоящий командир, я повторяю свой приказ о передвижении вашей армии через реку без промедления. Мой второй приказ – последний. Если снова не подчинитесь, в Риме я возбужу против вас следствие. Это будет расцениваться как государственная измена, и за ваше наглое поведение вам вынесут суровый приговор.»

Сципион отвечал:

«Вышестоящим вас не признаю. Возбуждайте следствие. Я сделаю то же в отношении вас. Так как оба мы знаем, чей будет верх, немедленно передайте мне командование.»

Маллий Максим ответил с еще большим высокомерием.

Так продолжалось до середины сентября, когда из Рима прибыло шесть сенаторов, совершенно разбитых путешествием. Консул Рутилий Руф усиленно добивался, чтобы эту группу отправили к Родану, и преуспел. Но Скавр и Метелл Нумидиец сумели ослабить депутацию, запретив включать в нее сенаторов, занимавших некогда консульский пост и вообще известных политических деятелей. Вот почему старшим из шести сенаторов был всего лишь претор, не очень знатного римского происхождения, – ни кто иной как шурин Рутилия Руфа, Марк Аврелий Котта. Уже через несколько часов после прибытия посольства в лагерь Маллия Максима, Котта понял всю сложность создавшегося положения.

Котта взялся за дело с присущими ему энергией и энтузиазмом. Сосредоточился на Сципионе как самом непреклонном из соперников. Посещение лагеря конницы в тридцати милях на севере только удвоило его решимость в необходимости быстрее покончить с тяжбой командующих, потому что легат Аврелий отвел его на высокую гору, откуда был виден авангард приближающихся германцев.

Котта взглянул и побледнел:

– Тебе следует быть в лагере Гнея Маллия, – сказал он.

– Да, если битва будет такой, какой мы ее себе представляем, – сказал Аврелий спокойно: он уже много дней видел приближающихся германцев и успел привыкнуть к этому зрелищу. – Гней Маллий думает, что нам удастся, как и прежде, покончить дело победоносными переговорами. Германцы сражались только тогда, когда мы их к тому вынуждали. Я не затею драки – они первыми не начнут. У меня здесь есть группа опытных толмачей, и я уже давно начал надиктовывать им все, что собираюсь сказать, когда германцы пришлют на переговоры своих вождей, а так оно и будет, я уверен, едва они прознают, что здесь их ждет многочисленная римская армия.

– Не сомневаюсь, что они уже знают! – сказал Котта.

– Не уверен. У них своя манера воевать. Если они и пользуются разведкой, то, конечно, не посылают ее так далеко. Они просто кочуют! Так кажется нам с Гаем Маллием. Они живут по принципу «Будь что будет».

Котта развернул своего коня.

– Я должен вернуться к Гнею Маллию как можно быстрее, брат. Надо разобраться с этим упрямым глупцом Сципионом на той стороне реки. Или мы вообще можем остаться без его армии.

– Согласен, – сказал Аврелий. – Тем не менее, если можно, мне хотелось бы, чтобы ты вернулся ко мне, когда получишь от меня весть о том, что германцы прибыли на переговоры. Тебя – и остальных сенаторов тоже. Германцы были поражены, узнав, что Сенат послал в такую даль шесть представителей, чтобы вести переговоры с варварами, – на его лице появилась кривая ухмылка. – Конечно, мы им не скажем, что Сенат послал своих представителей в такую даль, чтобы справиться с дураками-полководцами…

Квинт Сервилий – совершенно непонятно почему – был в гораздо лучшем настроении и гораздо более склонен слушать Котту, после того, как сам на следующий день переправился через Родан.

– Откуда такая неожиданная веселость, Квинт Сервилий? – спросил озадаченный Котта.

– Я только что получил письмо из Смирны. То, которое должно было прийти несколько месяцев назад, – не вдаваясь в объяснения, чем же так обрадовало его письмо, Сципион приступил к делу:

– Хорошо, завтра я переправлю войска на восточный берег, – он ткнул в карту указкой из слоновой кости, украшенной золотым орлом. – Переправлюсь вот здесь.

– А не будет разумнее переправиться южнее Арозио? – усомнился Котта.

– Конечно, нет! – сказал Сципион. – Если я переправлюсь севернее, окажусь ближе к германцам.

Как и обещал, Сципион снялся с места на рассвете следующего дня и отправился на север к броду в двадцати милях от крепости Маллия Максима. В каких-нибудь десяти милях от этого места находился лагерь Аврелия и его конников.

Котта и пять его спутников-сенаторов тоже поскакали на север, чтобы находиться в лагере Аврелия, когда вожди германцев прибудут на переговоры. На восточном берегу они встретили Сципиона, чья армия уже почти полностью переправилась через реку. Но то, что открылось их взору, вселило новый страх в их сердца, ибо, видно было, что Сципион готовится разбить лагерь прямо на том месте, где стояли его войска сейчас.

– Квинт Сервилий, нельзя здесь оставаться! – закричал Котта.

С холма, который возвышался над новым лагерем, им было видно, как внизу копали траншеи и сооружали из вырытой земли крепостные валы.

– Почему это? – Сципион приподнял бровь.

– Потому что в двадцати милях на юг от тебя уже есть лагерь – достаточно большой, чтобы вместить и твои легионы. Там твое место, Квинт Сервилий! Отсюда же – слишком далеко и от Аврелия, и от Гнея Маллия. Ни ты не сможешь им помочь при случае, ни они – тебе. Пожалуйста, Квинт Сервилий, умоляю! Разбей здесь обыкновенный бивуак, только чтобы переночевать, а утром отправляйся на юг, к Гнею Маллию, – Котта изо всех сил старался придать своим словам убедительность.

– Я обещал, что переправлюсь через реку, – заявил Сципион, – но ничего не говорил о том, что собираюсь делать после переправы. У меня есть семь легионов, отлично натасканных, опытные солдаты. И не только в этом дело. Все они – настоящие римские солдаты, не шушера всякая. Неужели вы действительно думаете, что я соглашусь находиться в лагере, в котором живут подзаборники из Рима и всякая нищая деревенщина – простолюдины, не умеющие ни читать, ни писать? Марк Котта, да я скорее помру!

– Возможно, так и будет, – сухо ответил Котта.

– Со мной? С моей армией? – засмеялся Сципион. – Я нахожусь в двадцати милях севернее Гнея Маллия и его ленивой черни. Значит, я первый встречусь с германцами. И нанесу им поражение. Целый миллион варваров не сможет справиться с семью легионами настоящих римлян. Есть ли к нему – к этому торговцу Маллию – хоть крупица доверия? Нет! Квинт Сервилий Сципион отпразднует свою вторую победу на улицах Рима. А Маллий будет стоять в толпе и смотреть на меня.

Наклонившись вперед в седле, Котта схватил Сципиона за руку.