Первый человек в Риме. Том 1

Скавр ожил:

– Ну, продолжай, продолжай, Публий Рутилий! Перешли к Африке и Гаю Марию.

Рутилий Руф притворился удивленным:

– Спасибо, принцепс! Если бы не вы, я мог бы и забыть! Не зря вас называют сторожевым псом Сената! Что бы мы без вас делали?

– Хватит с меня твоего сарказма, Публий Рутилий! Ближе к делу! – огрызнулся Скавр.

– Есть три момента, которых я хотел бы коснуться, говоря об Африке. Ну, во-первых, война там удачно завершена, враг полностью разбит, царь с семьей ожидают выкупа здесь, в Риме, в доме уважаемого Квинта Цецилия Метелла Свинячего Пятачка – о-о-о! прошу прощения, Квинт Цецилий! – Нумидийца, хотел я сказать. Второй момент – армия состоит из шести прекрасно подготовленных легионов и доблестной двухтысячной конницы. И третье – человек. Я, конечно же, имею в виду проконсула Гая Мария, командующего африканской армией и творца победы, сравнимой с победами Сципиона Эмилия. Нумидия больше не восстанет. Угрозы гражданам Рима, их благосостоянию больше нет. Гай Марий навел в Африке такой порядок, что нет нужды оставлять там хотя бы один легион.

Он сошел с помоста, ступил на разноцветный пол, подошел к дверям и стал так, чтобы его голос был слышен прежде всего снаружи, на Форуме:

– Полководец нужен Риму даже больше, чем солдаты. Как однажды сказал в этих же стенах Гай Марий: многие тысячи римских солдат погибли в последние годы исключительно из-за бездарности людей, командовавших ими. Когда Гай Марий говорил это, в Италии было на сто тысяч воинов больше, чем сейчас. Сколько народу потерял сам Гай Марий? Ни одного человека! Три года назад он ушел в Африку с шестью легионами – и у него по-прежнему те же самые шесть легионов, целые и невредимые. Шесть легионов! Гай Марий – вот полководец, которого ищет Рим! – Руф вернулся на помост. – Вы слышали слова Марка Аврелия Котты о ссоре в стане германцев и их отказе идти через Заальпийскую Галлию. Но мы не можем позволить себе расслабиться. Надо скептически отнестись к обнадеживающему известию, чтобы не наделать глупостей. Ясно одно: у нас есть зима, чтобы подготовиться к войне. И первое, что мы должны сделать, – это назначить Гая Мария проконсулом в Галлию. До тех пор, пока германцы не будут разбиты.

Нарастал ропот – предвестник нарастающего протеста. Раздался голос Метелла Нумидийца:

– Дать Гаю Марию полномочия в Заальпийской Галли на целые годы? Через мой труп!

Рутилий Руф вскочил и вскинул руку:

– О, боги! Квинт Цецилий! Неужто ты еще не понял всю сложность нашего положения? Нам нужен полководец масштаба Гая Мария!

– Нам нужны его войска, а не сам Гай Марий! Есть и другие, не хуже его! – громко сказал Скавр.

– Ты имеешь в виду своего друга Квинта Цецилия Свинячего Пятачка? – Рутилий Руф издал неприличный звук. – Чушь! В течение двух лет Квинт Цецилий занимался в Африке пустяками. Я знаю – я был там! Я имел дело с Квинтом Цецилием. Свинячий Пятачок – самое подходящее имя сему мужу. Он годится разве что хвосты свиньям крутить. Служил я и с Гаем Марием… Впрочем, разве в Сенате помнят об этом! Если б помнили – командование в Заальпийской Галлии поручили бы мне, а не Гнею Максиму. Но это дело прошлое, не о том сейчас речь. Говорю вам: слишком серьезно положение, чтобы потворствовать прихотям отдельных людей, пусть и самых знатных. Вам говорю – вам, сидящие в Сенате: только один способен спасти нас от этой напасти, и это – Гай Марий! Что до того, что он не занесен в книгу знатных родов! Квинт Сервилий Сципион там числится – но посмотрите, что он с нами сделал? Где мы оказались по его милости? В говне! По самые уши! – Рутилий Руф уже кричал – гневно и в тоже время со страхом, что они не станут слушать. – Уважаемые члены Сената, друзья мои! Я призываю вас отказаться от предрассудков! Мы должны дать Гаю Марию проконсульские полномочия в Заальпийской Галлии – сколько бы времени ему ни понадобилось на изгнание германцев!

Последняя страстная мольба убедила их.

Поднялся претор Маний Аквилий, человек достаточно знатный, хотя род его более славился алчностью, нежели доблестью. Это его отец после войн с пергамским царем Аттало передал его царство Риму, а все фригийские земли продал Митридату Понтийскому Y за огромную сумму золотом.

– Публий Рутилий! Я хочу говорить! – сказал он.

– Говори! – Рутилий Руф сел.

– Говорить хочу я! – зло сказал Скавр.

– После Мания Аквилия, – мягко ответил Рутилий Руф.

– Публий Рутилий, Марк Эмилий, я согласен с консулом. Есть только один человек, способный отвести от нас беду. И этот человек – Гай Марий. Но уважаемый консул требует слишком малого. Мы не можем ограничить проконсульские полномочия Гая Мария в Заальпийской долине. Что, если война выйдет за ее пределы? Что, если она перекинется в Италийскую Галлию, в Испанию или даже в саму Италию? Что? Ведь командование автоматически перейдет к губернатору или консулу года! У Гая Мария много врагов в этом Сенате, и я не уверен, что Рим им дороже, чем собственные интересы. Отказ Квинта Сервилия Сципиона сотрудничать с Гнием Маллием Максимом – пример того, как представитель древней фамилии способен ценить свое личное достоинство выше достоинства римлян.

– Ошибаешься, Маний Аквилий! – прервал его Скавр. – Достоинство Квинта Сервилия и есть достоинство римлянина.

– Спасибо за замечание, принцепс! – Аквилий отвесил легкий поклон. – Ты прав, поправляя меня. Достоинство римлянина и достоинство Квинта Сервилия Сципиона – одно и то же. Но почему вы полагаете, что чувство достоинства у Гая Мария слабее, чем у Сципиона? Да, Гай Марий богат. Карьера Гая Мария стремительна! Неужели кто-нибудь в Сенате серьезно думает, что для Гая Мария Арпинум стоит на первом месте, а Рим – на втором? У всех нас найдется предок, который был новым человеком! Даже Эней, пришедший в Латиум из далекой Италии, был в конце концов новым человеком! Гай Марий был претором и консулом, он сам завоевал себе почет и славу, и все его потомки будут знатными людьми, – Аквилий обвел глазами зал. – Я вижу нескольких избранных мужей, носящих имя Порций Катон. Их дед был новым человеком, но сейчас мы видим в этих Катонах опору Сената, славных потомков человека, который в свое время так же раздражал людей из семейства Корнелиев Сципионов, как Гай Марий – семейство Метеллов, – он сошел с помоста и, подражая Рутилию Руфу, занял место недалеко от дверей.

– Гай Марий и никто другой должен возглавить армию в войне с германцами. Где бы ни развернулись военные действия! Следовательно, облечь его полномочиями проконсула только Заальпийской Галлии – недостаточно. Ясно, что Гай Марий не может здесь сам выразить свое мнение, а время мчится, как обезумевшая лошадь. Гай Марий должен быть консулом! Его следует представить кандидатом на выборы – заочно!

Сенат заропотал, но Маний Аквилий продолжал:

– Станет ли кто отрицать роль собрания центурий? Так позвольте ему решать: выбрать Гая Мария консулом заочно или не выбрать.

О! Вот ведь хитроумный Улисе! – подумал Рутилий Руф. – Никогда бы не подумал… Он же обезоружил клику Скавра! Конечно, смысла нет выносить этот вопрос на собрание плебса, где властвует орущая толпа! Для людей, подобных Скавру, плебейское собрание – сброд, неспособный отличить белое от черного. Центурин – другое дело! Умница, умница Маний Аквилий!

ГЛАВА V

Наведение порядка в Африке было приятным занятием для Гая Мария и для Луция Корнелия Суллы. Ратный труд сменился государственным: предстояло объединить два близлежащих царства в новую африканскую провинцию.

Нумидией правил теперь царь Гауда. Человек никудышный, он имел прекрасного сына – принца Химпсала, который, как думал Марий, мог вскоре сам стать царем. Подтвердив свои дружественные и союзнические обязательства перед римским народом, Бокх, царь Мавретанский, вдруг обнаружил, что его царство значительно увеличилось после того, как римляне подарили ему большую часть западной Нумидии. Раньше восточная граница пролегала по реке Малахат, теперь же – пятьюдесятью милями западнее Цирты и Русикады. Большая часть восточной Нумидии вошла в Африканскую провинцию, управлявшуюся Римом. Марий, таким образом, мог наделить всех своих легионеров и клиентов богатыми прибрежными землями Малого Сирта, включавшие древний и все еще оживленный купеческий город Лептис Магна, озеро Тритон и порт Тэкан. Лично за собой Марий оставил большие плодородные острова Малого Сирта. Он строил далеко идущие планы в отношении двух из них: Менинкса и Церцины.

– Когда нам придется распустить армию, – говорил Марий Сулле, – встанет вопрос: что делать с солдатами. Нет у них ни надела, ни мастерской, к которым они могли бы вернуться. Они могли бы записаться в другие армии, и большинство, я думаю, так и сделает. Однако не все этого захотят. Но снаряжение их принадлежит государству. Значит им нельзя брать его с собой. Следовательно, единственная армия, в которую они смогут записаться – наша. При наличии же оппозиции со стороны Скавра и Свинячего Пятачка – такой армии больше не бывать – по крайней мере, после германской кампании. Ах, Луций, какая это была честь – участвовать в войне с германцами! Но ведь они не пустят нас туда…

– Готов позакладывать оба глаза и все зубы – так и будет, – сказал Сулла.

– Прибереги их, еще пригодятся.

– Ладно, и что же с легионерами, которые захотят демобилизоваться?

– Думаю, что государство должно предоставлять солдатам не просто долю военной добычи. Следует даровать им по участку земли – там, где они хотели бы поселиться. Другими словами, сделать их богатыми и преданными гражданами.

– Военные поселения, какие пытались ввести братья Гракхи? – Сулла нахмурился.