Первый еретик. Падение в хаос

Это была Сорок Семь-Шестнадцать, шестнадцатый мир, который предстояло привести к согласию Сорок седьмой экспедиции.

Спустя четыре недели после вылета с Хура, флот Несущих Слово вошел в систему, рыская вокруг Сорок Семь-Шестнадцать с хищной неторопливостью древних пиратов.

Серые боевые корабли висели на орбите восемь часов с выключенными двигателями, не предпринимая никаких действий.

На девятый час по каждому из кораблей пронеслось оживление. На командном мостике «Фиделитас Лекс» появился примарх в сопровождении Эреба и Кор Фаэрона. Оба Астартес были в боевом облачении: первый в серой броне Легиона, а второй в устрашающем доспехе элитных терминаторов.

Изображение вживую транслировалось на мостики всех кораблей Легиона, и все новые тысячи воинов наблюдали за возвращением своего примарха.

Лоргар был одет в глянцево-серый доспех, простота которого только придавала ему величественности. Его кривая улыбка выдавала некое скрытое веселье, которым ему хотелось поделиться с сыновьями.

— Надеюсь, вы простите мне отсутствие, — слова перешли в смешок. — Я уверен, что вы насладились размышлениями и отдыхом за это время.

Астартес вокруг него разразились смехом. Кор Фаэрон опустил пустые глаза, бледно усмехнувшись. Даже Эреб улыбнулся.

— Сыны мои, прошлое осталось позади, и теперь мы смотрим в будущее, — в серой перчатке Лоргара был сжат его крозиус. Он закинул булаву на плечо с непринужденной легкостью.

— Те из вас, кто приписан к другим экспедиционным флотам, вскоре получат возможность к ним вернуться. Но прежде мы обновим наши братские узы как единый Легион.

Новый всплеск оживления прокатился по палубам сотни кораблей.

— Это Сорок Семь-Шестнадцать, — улыбка Лоргара вновь стала задумчивой, хотя меланхолия и лишала ее некоторой доли уверенности. — Мир столь прекрасный.

Свободной рукой он пригладил свою короткую каштановую бородку, чуть длиннее и аккуратнее обычной щетины на подбородке.

— Я не верю, что жители этого мира безнадежно испорчены, но, как мы уже видели, мои решения критикуются.

Смех усилился. Кор Фаэрон и Эреб встретились взглядами, и их смешки присоединились к Легиону. Вся эта легкомысленная веселость служила изгнанию отвратительного воспоминания об унижении, и оба воина понимали это.

— Вы все видели подробности операции, — произнес примарх, — Первый капеллан и Первый капитан сообщили мне, что главы орденов встречались сегодняшним утром, чтобы обсудить задачи и зоны высадки, так что не стану тратить ваше драгоценное время. — в его улыбке поубавилось веселья, но она не покидала его лица. — Император желает, чтобы Семнадцатый Легион вел завоевания быстрее. Если мир нельзя быстро привести к согласию, его следует очистить до основания. Таким образом мы приходим вот к чему.

Эреб вскинул крозиус, и в то же время зубчатая молния проскочила по когтям Кор Фаэрона.

— Сыны мои, — улыбка повелителя исчезла так быстро, что многие усомнились, была ли она вообще, — простите мне слова, которые долг вынуждает меня произнести.

Лоргар поднял булаву из черного железа и указал ей на планету, медленно вращавшуюся на обзорном экране. Бури кружились над ней, словно исполняя метеорологический балет на глазах Легиона: низкая орбита флота проходила по краю атмосферы планеты.

Несущие Слово, — сказал примарх. — Убейте всех мужчин, женщин и детей на этом погрязшем в ереси мире.

Кирена ждала, пока не стало ясно, что Аргел Тал не собирается продолжать. Лишь тогда она заговорила.

— И вы? — спросила она, — вы сделали это?

— А ты не почувствовала, как задрожал корабль, открывая огонь? — капитан прошелся по комнате Кирена задумалась, мерит ли он помещение шагами, или же разглядывает то немногое личное имущество, что у нее было. — Мне слабо верится, что ты спала все двенадцать часов, что длилась орбитальная бомбардировка.

Кирена не спала совсем. Когда два дня назад взвыли сирены, а комната содрогнулась, она знала, что происходит. Боевые корабли Несущих Слово начали атаку с обстрела, длившегося целый день. Как только мириады механических процессов приходили в нужную фазу, основные орудия общим залпом выплевывали зажигательные заряды на планету внизу. От грохота у нее закладывало уши на полминуты и это наихудшее время она оказывалась ослепленной и оглушенной одновременно, лишенной всех чувств. Кто угодно мог войти в комнату, а она бы и не заметила. Кирена лежала на неудобной кровати в плену собственного воображения и молилась о том, чтобы не ощутить незнакомые пальцы на своем лице.

— Я имела в виду не это, — сказала она, — вы спустились на поверхность, когда прекратился огонь с небес?

— Да, мы приземлились в виду единственного уцелевшего города. Его было необходимо уничтожить с земли, орбитальные орудия не смогли пробить защитный щит.

— Вы… вы уничтожили целый мир за один день?

— Мы — Легион Астартес, Кирена. Мы выполнили свой долг.

— Сколько людей погибло?

Аргел Тал видел подсчеты авгуров. Они оценили масштабы жертвоприношения того дня примерно в двести миллионов человек.

— Все, — ответил капитан. — Все люди на планете.

— Я не понимаю, — она прикрыла бесполезные глаза, — все те люди… Чем они заслужили смерть?

— Некоторые культуры нельзя перевоспитать, Кирена. Нельзя рассчитывать на раскаяние цивилизации, которая построена на порочных принципах. Пусть лучше они сгорят, чем живут в нечестивости.

— Но почему они должны были умереть? Какими грехами они запятнали себя?

— Потому, что так пожелал Император. Остальное не имеет значения. Эти люди плюнули на предложенный нами мир, рассмеялись над нашим желанием привести их в лоно Империума и открыто показали свой тяжкий грех невежества, создавая множество разумных машин. Порождение ложной жизни, повторяющей человеческую, омерзительно для нашего рода, подобное нельзя оставлять безнаказанным.

— Но почему? — вновь спросила она. За последние дни эта фраза стала для нее практически мантрой.

Аргел Тал вздохнул.

— Ты знаешь старую пословицу: «Суди о человеке по его вопросам, а не по ответам»?

— Знаю. Нечто похожее было в ходу у нас на Хуре.

— В разных формах она существует по всей галактике. Изначально это терранское выражение. Но на Колхиде есть аналог: «Благословенен разум, в котором не остается места сомнениям».

— Но почему? — еще раз повторила девушка.

Аргел Тал проронил второй вздох. Это оказалось нелегко — девушка была безгранично наивна, а Аргел Тал, как он сам знал, не являлся хорошим учителем. Но кто-то должен был ее просветить. Нет ничего хорошего в утаивании правды.

— Ответ лежит в самих звездах, Кирена. Мы — молодой вид, разбросанный по тысячам миров. В межзвездном пространстве множество угроз: бессчетные виды ксеносов, настроенных враждебно. Те, кто не нападает сразу, чтобы пожрать или уничтожить, опасны по иным причинам. Эти древние цивилизации идут к упадку потому, что не могут поддерживать собственное стабильное развитие, или же потому, что в гордыне создали технологии, которые обрекли их. У этих рас нечему учиться. Вскоре история вычеркнет их со своих страниц. Так оставим ли мы колонии человечества на растерзание чужим или же присоединим их бесценные планеты к мощи молодого Империума? Позволим ли мы этим людям и впредь пребывать в невежестве и навредить себе — а может быть, и нам — или же сокрушим их до того, как они станут еретической угрозой?