Первый этап: Пробуждение

— Ладно, все равно ведь не отстанешь, — проворчал я, практически видя, как мой товарищ довольно улыбается. — Я в отличии от многих в «Небожителях» не идейный и вовсе не стремлюсь к возвышению человечества или прекращению войн. Я успел повидать слишком много человеческой грязи, чтобы верить в то, что такое возможно. Да и ты сам видишь, — махнул я рукой, показывая на то, что нас окружало, — человек слишком легко готов нанести вред другому для достижения своих целей, не особо заботясь о чужих жизнях. Меня нашел один из действующих на тот момент агентов «Небожителей», который помогал повстанцам в Африке противостоять войскам ВБИ. Он был наблюдателем и не должен был вмешивать без команды, но видя, что творят имперцы, все же не выдержал. Так мы и познакомились, а когда от моего отряда в живых остался только один я, он забрал меня с собой как перспективного бойца. Как видишь, все просто.

— То-то от тебя порой веет такой жутью, — в своей манере хмыкнул Василий. — Я ожидал чего-то более… захватывающего.

— Тихо, — прервал я его жестом руки. — Мы на месте.

Мы к этому моменту подошли к концу коридора, делающего резкий поворот направо. Стена в этом месте была полупрозрачной, так что я мог видеть расплывчатые силуэты людей, находящихся внутри. Зачем сделали именно так, было не понятно, ну мы и не за этим пришли. В открывшемся проходе было слишком много камер, чтобы бездумно соваться внутрь.

— Мартин, ждем твоей команды, — обратился я к нашему тактику в ожидании, когда он наконец-то справится с системами охраны. В том, что он справится, сомнений не было, все упиралось только во времени. — Мы тут как бельмо на глазу! — поторопил я его спустя две минуты молчания.

— Камеры под моим контролем, теперь вас никто не увидит, — устало и одновременно довольно ответил Мартин. — Я скоро к вам присоединюсь.

— Только не медли, а то без тебя со всеми разберемся, — вставил Василий.

Я, не дожидаясь, чего там еще придумает наш болтливый снайпер, осторожно двинулся вперед, стараясь не особо приближаться к противоположной стене — кто знает, насколько она прозрачна с их стороны. Автоматические двери были закрыты, но Мартин к этому моменту выслал нашей группе коды доступа, которые я тут же ввел на терминале. Створки дверей бесшумно разошлись, и я неслышной тенью юркнул в помещение, скрывшись за ближайшим укрытием. Секунду спустя мой маневр повторил Рихтер.

Прямо с порога начинать разборки было бы глупо, так как мы не знали, что внутри, и, соответственно, не могли оценить обстановку. В самой лаборатории в это время персонал занимался своей привычной работой и не особо смотрел по сторонам, что, в общем-то, и дало нам возможность проникнуть внутрь помещения так никем и не замеченными.

— Осторожнее, криворукие недотепы! — раздался возмущенный выкрик.

Мне хватило короткого мгновения, чтобы узнать этот голос. В центре помещения стоял седовласый мужчина, который с недовольным видом смотрел на действия своих подчиненных. Перед главой лабораторий на этом этаже были расположены два высокотехнологичных хирургических стола, которые в данный момент удерживали двух детей не больше двенадцатилетнего возраста на вид. Оба ребенка сейчас спали под действием препаратов, но, судя по гримасам на их лице и судорогам тела, только медикаментозное вмешательство не дает им кричать от боли.

— Если из-за вашей неосторожности подопытные умрут, то вы сами ляжете на их место! — угрожающе произнес мужчина, отчего его подчиненные задвигались еще быстрее.

Я сменил свое укрытие, и с новой позиции открылся чуть лучший обзор. Теперь я мог увидеть, что именно делают с детьми, но от этого зрелища становилось тошно. Не имей я уже опыта таких зрелищ, то мог бы и не выдержать.

— Под запись! — громко произнес глава лаборатории, и тут же рядом с ним поднялись в воздух три автоматические камеры, которые стали снимать как самого мужчину, так и его подопытных. — Эксперимент номер сто двадцать три, гриф к. Мы заменили конечности подопытных на кибернетические импланты, разрабатываемые в нашей лаборатории. Основываясь на предыдущих результатах, было принято решение поэтапной замены, чтобы подопытные имели возможность приспособиться к новым конечностям. Объект номер один, — подошел он к левому столу, на котором лежала худенькая девчушка. — Ампутированы обе руки и заменены на кибернетические образцы проекта «Голиаф». В неактивированном виде подстраиваются под особенности носителя, — одна из камер приблизилась и медленно прошла вдоль рук. В это время ассистенты мужчины возились рядом со вторым столом и старались не попадаться в объектив камер. — Пока происходит процесс адаптации, нет возможности произвести демонстрацию возможностей «Голиафа», но уже на данном этапе видно, что нам удалось снизить болевой эффект от внедрения протеза, который сейчас стремительно срастается с нервной системой подопытного, создавая отдельный управляющий контур, который должен подчиняться мысленным командам. Если после завершения процесса интеграции объект останется жив, то перейдем к следующему этапу эксперимента, — с расстановкой произнес он, будто репетировал эту речь не один раз. Развернувшись, мужчина подошел к правому столу, на котором лежал мальчик. — Объект номер два. С ним производилось куда больше работы, чем с первым объектом. Изменен позвоночный столб и шейный каркас, — показал он рукой на описываемые части тела мальчика. — Заменены ноги на кибернетические образцы проекта «Меркурий». В неактивном состоянии они, как и «Голиаф», подстраиваются под своего пользователя. Дополнительные изменения вызваны тем, что возрастает нагрузка на спину и шею при использовании возможностей «Меркурия». В дальнейшем объект номер два необходимо снабдить костюмом, который будет компенсировать нагрузки на тело от применения функциональных возможностей киберног этого проекта. На данный момент тестируется совместимость нервной системы с технической частью обоих проектов. За последние полгода удалось снизить необходимый порог для успешной интеграции, но все равно рекомендую не запускать проекты, пока не будут проведены все тесты, в том числе в боевой обстановке. Конец записи! — на этих словах камеры перестали следовать за мужчиной и куда-то скрылись. — Проследите за тем, что оба объекта пережили операцию, чтобы мне не пришлось давать запрос на новый материал, — строго произнес он своим подчиненным. — Сколько еще необходимо времени до выхода на рабочий режим?

— Еще час для объекта один и пять часов для объекта два, сэр, — тут же отозвался один из помощников. — В этот раз подопытные были подобраны с куда лучшим показателем физического состояния, так что процент успеха довольно высок, — пускай парень и старался вести себя спокойно, подражая начальству, но самодовольная улыбка нет-нет да проскальзывала на его лице. — Колонии успешно выстраивают необходимые связи с нервной системой.

— Хорошо, — чуть менее холодно ответил мужчина. — Продолжайте работу. Мне необходимо проверить, как проходит эксперимент в третьей лаборатории.

— Мы вам сообщим, как первый объект будет готов для проведения тестирования, — угодливо склонившись, ответил лаборант.

Глава лабораторий смерил своих подчиненных не особо доверчивым взглядом, но вздохнул и развернулся по направлению к выходу.

— А это еще что такое?! — удивленно воскликнул он.

Я сначала не понял, о чем говорит мужчина, но, проследив за направлением его взгляда, увидел силуэт Рихтера, который оказался слегка подсвечен заработавшим в этот момент оборудованием. Маскировка брони не успела быстро перестроиться под новые параметры, и в этот промежуток времени мой товарищ становился видимым.

Не медля ни секунды, я бросился вперед и аккуратно ударил мужчину по голове, так, чтобы он только потерял сознание. Потом можно будет действовать куда жестче, но вдруг кто-то из начальства понадобиться нашему руководству. Подхватив обмякшее тело, я положил его на пол и только потом обратил внимание на персонал лаборатории.

Всего в этом помещении было четверо лаборантов, и сейчас люди с удивлением смотрели прямо на меня, должного возникнуть для их восприятия словно из воздуха. Пока персонал не пришел в себя, Рихтер точными выстрелами отправил всех в долгий сон.

— Накладочка вышла, — виновато произнес он, убирая пистолеты в специальные крепления на бедрах.

— Главное, что они не успели поднять тревогу, а остальное ерунда, — ответил я, убедившись, что никого больше в лаборатории нет.

Мы не успели ничего толком сделать, как в лабораторию вошел Мартин.

— У вас все в порядке? — спросил он, осматриваясь по сторонам.

Когда его взгляд наткнулся на лежащих на хирургических столах детях, он будто окаменел.

— Да, мы их вырубили быстрее, чем они успели среагировать, — ответил я. — Что будем с ними делать?

— В расход их, — холодно произнес Мартин.

— Даже этого? — кивком головы показал я на главу лаборатории.

— Да, я скачал все данные по их проектам, — подтвердил он. — Эта лаборатория не самая перспективная в их внутренней градации и они наименее ценны в плане приобретения знаний.

Несколько выстрелов — и эти люди, что издевались над беззащитными детьми, получили последний покой. Каждый из нас разными путями попал в «Небожители», но по крайней мере трое стоящих тут членов этой организации нисколько не испытывали излишнего пиетета перед человеческой жизнью. Я этому научился еще в Африке — там по-другому не дожить до следующего дня.