Первый курс

— Но как...

— Они договорились. Силой Стража не одолеть. Так что, Алкид предложил Стражу что-то, для него ценное.

— Что именно?

— Можешь спросить у него самого. Мне он так и не ответил.

— И тебе не отвечу, юная ведьмочка. Это моя и только моя тайна.

— Он... он говорит со мной?

— Да. Именно так и звучит голос Стража. Его слышат только те, с кем он хочет говорить. И то, что он заговорил с тобой — высокая честь. Не многие удостаивались ее.

— Не многих молодой Странник готов был защищать даже от меня. — Мысленный голос Стража окрашен смехом. Я вспоминаю, как готовился сражаться, когда заметил огромную тень, прежде чем узнал Стража. И отлично понимаю, как жалко смотрелись мои попытки стянуть щиты, и собрать силы для атаки, перед лицом столь превосходящего противника.

— Наверное, это было смешно. — Миа удивленно смотрит на меня.

— Ты выглядел грозно. А то, что сразу начал готовить путь к отступлению — заставило заподозрить, что ты научился осторожности. Доселе это тебе не было свойственно.

— Да ладно, брось... Ну что я мог тебе противопоставить...

— В данном случае важны не способности, не Сила, а желание. Когда-нибудь ты это поймешь.

— Буду надеяться.

— Есть ли смысл в надежде там, где присутствует знание?

— Поживем-увидим.

Мы раскланялись со Стражем, и, когда уже подходили к двери, в спины нам полетело:

— Я не пробуду здесь долго. Найдите Хогвартс.

Темный маг

Когда мы шли к гостиной Гриффиндора нам встретилась уже знакомая серовато-зеленая змейка.

— Пожалуйста, помоги мне, Говорящий!

— Что тебе нужно?

— Жить! Люди убьют меня, как только поймут, кто я.

— Думаю, да. Хорошо. Иди ко мне, Принцесса.

Серая змейка плавным движением обвивается вокруг моей руки.

— Гарри, ты что делаешь? — Огромные глаза Гермионы кажутся еще больше от удивления.

— Спасаю змею.

— А как ты с ней заговорил?

— Я — змееуст, и могу говорить на серпентэрго.

Наполовину я ожидал, что Гермиона отшатнется от меня, с обвинениями, что я — черный маг. Опровергнуть их для меня было бы практически невозможно, особенно учитывая, что они — истинны. Конечно, в книге Гермиона осталась с Золотым Трио, но не с того ли момента она начала отдавать предпочтение Рону? Не знаю...

— Гарри, ты должен это скрывать. Иначе у тебя будут проблемы.

— Спасибо, Миа!

— За что?

— Ты не шарахнулась от меня.

— Гарри, ты ведь не черный маг!

— Боюсь, в этом ты ошибаешься. — Еще не начав произносить эту фразу, я чувствую, как внимание Цербера накрывает нас, отсекая от наблюдения. — Я уже говорил... одному человеку... что жизнь в семье, которая тебя ненавидит — плохая почва для взращивания доброты и всепрощения.

— Гарри, мне все равно какого ты цвета. Главное, что ты — Гарри. И не «Гарри Поттер — Герой магического мира», а «мальчик Гарри, который помог мне тащить чемодан».

— Спасибо, Миа! — Счастливо выдохнул я, притягивая девочку к себе. —

— И еще... Я помню, как мы говорили о Темных Лордах...

— ...

— Кто-то должен удержать тебя от поворота на дорогу Гриндевальда. Пусть это буду я.

— Удержи меня. Обязательно удержи. Миа... — Я задохнулся. Второе слово произносить было еще рано, но я тонул в лучистых глазах...

— Говорящий, вам надо вернуться в свой Дом. — Процесс утопания был прерван шипением Принцессы.

— Что она говорит? — Любопытство Гермионы не знает пределов, и способно проявляться в любой обстановке.

— Что нам надо поскорее вернуться в гостиную Гриффиндора.

— Знаешь, она права.

— Я тоже так думаю. Идем.

Проходя мимо вентиляционной решетки, я остановился.

— Иди туда. — Прошипел я Принцессе. — Спускайся вниз, пока не найдешь большой зал. Там позови Старшего. Он поможет тебе.

— Чем я могу отплатить тебе, Говорящий?

— Передай Старшему, что мы еще встретимся. И я не хотел бы, чтобы на нем было больше человеческих жизней, чем есть сейчас.

— Я передам.

— И еще...

— Что?

— Еще передай, что если кто-то отнимет у меня девушку, что стоит рядом со мной — вражда наша не прекратится даже с полным уничтожением Дома.

— Я поняла. — Невзрачное (пока что) тело исчезло в вентиляции.

— О чем вы говорили?

— Я объяснил ей, как достичь места, где она может быть в безопасности.

— Ты — хороший, что бы о себе не думал.

— Не знаю... Я ведь отпустил в Хогвартсе весьма опасную змею, и тем подверг риску жизни многих студентов.

— Если рассуждать так, то всех детей надо душить в колыбели: ведь человек более опасен, чем любая змея.

— Я рад, что ты это понимаешь.

Дальнейший путь до гостиной Гриффиндора не ознаменовался какими-либо приключениями.

Утро по-слизерински. (Драко).

На следующее утро я испытал прямо-таки чистое эстетическое наслаждение, наблюдая за лицом Блейза Забини, когда он увидел надпись над наградами. «А я так ждал...». Это стоило того, чтобы весь вечер и полночи выслушивать рассуждения Блейза о том, как он ловко заманил «этого придурка Поттера», и подставил его под расправу со стороны Филча. Еще большее удовольствие мне доставила воспитательная беседа, состоявшаяся между Блейзом и Маркусом Флинтом, которому меня вчера представили как нового ловца сборной факультета по квиддичу. К сожалению, я несколько задержался, готовясь к завтраку, и поэтому не слышал ее начала, но...

— Блейз, признай, наконец: ты проиграл.

— Но... это была хорошая ловушка.

— Хорошая ловушка — та, в которую противник попадается. А Поттер — не попался, и выставил тебя на посмешище. Ты проиграл. И, отказываясь это признать, — делаешь свое положение только хуже.

— Да кто узнает...

— Весь Слизерин. Ты мог бы свести партию почти к ничьей, если бы не расхвастался. Но ты не утерпел.

— Но я знаю... мне обещали...

— Теперь я вижу, что ты и не мог выиграть.

— Это почему еще?

— Я думал, ты игрок, а ты оказался пешкой. А пешки — всегда проигрывают. — Тут я ощутил необходимость поучаствовать в беседе.

— А почему пешки проигрывают? Ведь именно они определяют позицию, и могут пройти в ферзи?

— Все очень просто. Чем бы ни закончилась партия, победой, поражением, или ничьей. Чем бы ни занялись дальше игроки: продолжили конфликт на словах и заклятьях, или пожали руки и дружно отправились пить мировую. Все это не изменит одного: пешки будут убраны с доски и сложены в коробку. Они — проиграют. Впрочем, как и все остальные фигуры, не исключая королей.