Первый курс

– И откуда ты только такой взялся на мою голову… – Рука Ивана вновь дернулась к пульту, но опять отпрянула – словно что-то мешало его пальцам дотронуться до рокового переключателя. Несколько секунд прошли в этой незримой, самому Голицыну не до конца понятной борьбе, затем его кисть метнулась в сторону, убирая с экрана изображение странной цели. – А, черт с тобой! Ты, значит, у нас весь из себя правильный, а я что, рыжий?! Возвращаемся!

На обратном пути никто не проронил ни слова – как того и требовала инструкция.

– Командир экипажа, доложите о выполнении боевой задачи! – выражение лица нарда Орна не предвещало проштрафившимся курсантам ничего хорошего.

– Ив-марол, задание не выполнено! – сообщил Иван преподавателю то, что тому, безусловно, и без того было отлично известно.

– Что это значит – не выполнено? Объяснитесь, курсант!

– При заходе на цель выяснилось… – бодро начал Голицын, но внезапно запнулся. За время обратного полета он так и не придумал убедительного объяснения своему поступку. – В общем, мы решили, что в полетном задании ошибка, ив-марол! – выпалил Иван.

– Ошибка в полетном задании? И что заставило вас так решить, курсант?

– Но… Ив-марол… Цель…

– Что – цель?

– В качестве цели атаки был указан Московский Кремль…

– И что?

– Но… Ив-марол, представьте, что вы получили в качестве целеуказания Дворец Нации в материнской системе Альгера, – набравшись смелости, поднял глаза на преподавателя Голицын.

– Это не ответ, курсант, – отрезал нард Орн. – Это – встречный вопрос. Впрочем, отвечу вам на него. Получив от командования цель, я, не задумываясь, поразил бы ее. Будь это хоть мой родовой замок, хоть Дворец Нации, хоть Пантеон Славы – что угодно! Офицер Альгера обязан всецело доверять своему командованию! Всецело! Находясь на боевом задании, вы не владеете – и не можете по определению владеть – стратегической обстановкой во всей ее полноте. Раз вам указана цель – значит, там враг! Промедлите – он ударит первым. И не обязательно по вам – по вашим боевым товарищам, по мирным жителям. Ударит внезапно, в спину – потому что никто не будет ожидать, что вы свой долг проигнорируете.

– Но, ив-марол… Что врагу делать в Московском Кремле?.. Это не военный объект…

– А это уже не вашего ума дело, курсант! Ваша задача – выполнить приказ. А раз он был отдан – значит, для этого имелись более чем достаточные основания!

– Но, ив-марол…

– Отставить возражения! – неизменно сдержанный альгерд распалялся прямо на глазах. – Офицер, не доверяющий своему командованию – ненадежен! Таких к военно-космическим силам нельзя подпускать и на парсек! Здесь у нас каждый должен быть уверен, что его товарищ полностью выполнит свою задачу, свой долг. Это – основа нашей армии. И если она вас чем-то не устраивает – вам здесь нечего делать! Вам ясно, курсант?! – яростно сверкнул глазами нард Орн.

– Ясно, ив-марол! – пролепетал Голицын.

– Надеюсь, то, что сегодня произошло – случилось в первый и последний раз, – чуть спокойнее добавил преподаватель. – Вы допустили тягчайшее нарушение, курсант. По сути – преступление. Согласно установленным правилам, я не могу снять с вас ранее начисленные призовые баллы, но в ближайшее время на новые очки по моему предмету можете не рассчитывать. Это должно послужить вам уроком! К вам это тоже относится, курсант Соколов! То, что всю ответственность за происходящее на борту несет командир экипажа, вовсе не означает, что второй пилот может остаться безнаказанным в случае проступка, тем более – такого серьезного. Вы свободны, курсанты!

– Еще легко отделались – за преступление-то, – виноватым тоном проговорил Глеб.

– Легко? – хмыкнул Голицын. – Хорошо тебе говорить – тебе пилотаж и так почти очков не приносил. А у меня это был основной источник поступлений! Эх, плакала моя новогодняя экскурсия…

– Да ладно, придумаем что-нибудь, – положил Соколов руку другу на плечо. – Знаешь, анекдот вспомнился в тему. Мужик гуляет с маленьким сыном по Красной Площади. Малыш спрашивает: «Папа, а зачем здесь такая высокая стена?» «Это, сынок, чтобы враги не перелезли!» «Оттуда?!»

– Очень смешно! – хмуро буркнул Иван. – Просто обхохочешься.

– Ну, извини, – развел руками Глеб. По его тону было ясно, что прощения он просит за нечто большее, нежели просто за не к месту рассказанный бородатый анекдот.

Голицын не ответил.

Гораздо сильнее, чем отповедь, полученная от нарда Орна, Ивана поразила реакция на происшедшее Гайдукова. Голицыну казалось, что в данных обстоятельствах он вправе ожидать от куратора если не поддержки, то, по меньшей мере, полного понимания двигавших ими мотивов, но первые же слова кавторанга на вечернем разборе развеяли на этот счет все иллюзии.

– Ну что, слюнтяи, кишка тонка оказалась? – с порога начал Гайдуков.

– Н-не понял, од-сун… – опешил Иван.

– Не понял он! Развели вас, как маленьких детей!

– Од-сун, это вы про пилотаж? – на всякий случай уточнил Глеб.

– А про что же еще?!

– То есть, вы тоже считаете, что мы были неправы? – растерянно спросил Голицын.

– Неправы? Ха! А какие тут еще могут быть варианты?

– То есть, по-вашему, нам следовало спокойненько так отбомбиться по Кремлю?

– Вам следовало спокойненько поразить учебную цель! – передразнил кавторанг.

– Угу, – кивнул Голицын. – Сегодня – учебную, а завтра – уже и настоящую!

– Да поймите вы одну простую вещь! – вскричал Гайдуков. – Не надо им вовсе, чтобы вы Кремль бомбили! А надо будет – не сомневайтесь, желающих найдется вагон, только свистни! Еще и очередь выстроится! Они лояльность вашу проверяли! А вы – в позу! Так теперь альгерды себе и пометят: русские эти – не лояльны. Правильно, значит, что на Америку сделали ставку!

– Всякая лояльность имеет свой предел! – тихим голосом проговорил Глеб.

– Согласен! – тут же подхватил куратор. – Но зачем сразу давать всем понять, что ваш предел – в двух шагах?

Кавторанг перевел дух.

– Это прекрасно, что Кремль для вас – не просто значок на карте или старая крепость на холме, – заговорил он вновь. – Я это знаю – но и они это тоже знают! Так будьте же мудрее! Проявите военную хитрость! Что бы вы там ни творили в виртуальной реальности – от России не убудет. А вот если альгерды утратят к вам доверие – негативные последствия будут вполне реальными. Любовь к Родине, как и любая любовь – штука тонкая, часто требующая от нас не самых простых и приятных вещей. Патриотизм не в том, чтобы гордо ходить «весь в белом»! Приходится иногда и запачкаться.

– Суметь бы только потом отмыться… – пробормотал Иван так тихо, что никто, кроме стоящего рядом Глеба, его не услышал.

13

– Знаешь, иногда я думаю, что лучше бы я сам тогда нырнул в бассейн вместо этого чертова Гундарса, – пробормотал Глеб, негнущимися пальцами стягивая с себя непослушный костюм для игры в криск, или попросту – К-комбинезон.

– Угу, а я – что вообще ввязался в эту бодягу с афрочерными громилами, – буркнул Иван.