Первый меч

— Не надо рога, — повторила Ариса шёпотом.

— Хорошо, раз сама не можешь решить, — я тоже заговорил тише, — кинь монетку или доверься совету друга.

В общем, сошлись мы на том, что стоит учить именно Соресу. Всё-таки защитная техника, освоив которую джедай станет почти непобедимым. Промучив меня некоторое время, Ариса убежала по своим делам. И мне тоже пришлось пойти на выход, так как времени пролетело немало, а я ещё к Тринадцатому потренироваться собирался сходить. К слову, Td-1013 я наконец-то починил. Конечно, пришлось с ним провозиться немало, зато теперь он отлично исполнял роль спарринг-партнёра и тренера. А если вспомнить, сколько нервов я потратил на его восстановление, то он мне уже, как родной стал.

На выходе из Архивов я встретил знакомую фигуру джедая. Общались мы не так много, но иногда он подсказывал мне, что следовало бы почитать по тому или иному предмету. О чём я ни разу не пожалел, книги, что он мне предлагал, оказывались достаточно познавательными, особенно в плане Силы и фехтования. К тому же как-то раз он намекнул, что собирается в скором времени покинуть орден. Именно к нему я думал обратиться сегодня днём.

Однако в этот момент меня одолели сомнения. Если в первые минуты после сногсшибательной новости об избранном я был настроен серьёзно, чтобы наконец уйти, то сейчас стал не уверен. Нужно ли вообще сбегать, да и что будет с теми, кто останется?

Между тем я уже подошёл к этому джедаю.

— Мастер Дуку, — поприветствовал я его, слегка поклонившись. А после сказал то, что говорить, в общем-то, не собирался. — Я бы хотел покинуть Орден вместе с вами.

Глава 12

После жарких песков Татуина каменные стены Храма казались чересчур холодными, кровать не в меру жёсткой, а комната слишком тёмной. Поэтому Энакин никак не мог уснуть, всё ему казалось таким неудобным и чужим.

— Как тут не бояться, — проворчал он, вспомнив короткий разговор с магистром Йодой.

— Страшно тебе? — спросил тогда Йода.

— Нет, сэр.

— Видим тебя насквозь.

Стоять окружённым великими джедаями, о могуществе которых слагают целые легенды, в ожидании их решения и понимать, что от тебя здесь ничего не зависит, — как тут не бояться. Скайуокер успокаивал себя тем, что любой на его месте чувствовал бы себя неуверенно и, тем более, испытывал страх.

Совет, тем не менее, не принял мальчика в Орден. Впрочем, Квай-Гон Джинн отнёсся к этому достаточно сдержанно, отметил только, что в этом случае лично займётся воспитанием мальчика. Но оптимизма Энакину это не добавило. Вдруг джедай изменит решение на следующий день, или магистры его переубедят.

Потому, что удивительного в том, что его одолевал страх. Он переживал за мать, брошенную в рабстве, боялся, что Квай-Гон Джин откажется от него и следующим утром учитель с Оби-Ваном отправят его первым рейсом домой или просто выкинут из Храма, предоставив самому себе.

Стыдно было признаться, но Энакин не хотел возвращаться на Татуин так же, как не хотел бросать маму. И от этого его только больше разрывало противоречие. Ему казалось, что он пропитывается холодом каменных стен, что окружали его и их равнодушием, оставляя в душе пустоту, внутри которой зарождался маленький червячок сомнений.

Не выдержав давящей темноты спальни, Скайуокер решил выйти и прогуляться по Храму. И, одевшись, он покинул спальные помещения, стараясь запоминать каждый поворот, куда направлялся, чтобы потом ненароком не заблудиться.

Свет, в отличие от дневного времени, сейчас работал в экономном режиме, освещая коридоры и помещения лишь отчасти и оставляя часть пространства в полумраке. Иногда с тихим жужжанием мимо него проносились дроиды-уборщики, наводящие порядок даже в ночное время, периодически ему встречались закрытые двери, куда он не мог заглянуть, и время от времени Энакин задерживался, читая надписи на таблицах, висевших на стенах. На них были выдолблены имена и ранги давно погибших джедаев, отчего Храм оставлял отголоски чего-то серого, мрачного и спящего.

Побродив так ещё минут пятнадцать, Скайуокер увидел яркий свет, пробивающийся из помещения впереди. Когда он подошёл ближе, его слуха коснулся захватывающий душу разговор:

— Пошире раздвинь, — донеслось до него.

— Стараюсь, — вторил голос, явно принадлежащий девочке.

— Ещё шире, — повторил первый.

— Может, не надо, Нар, — ответил тому испуганный голос.

Послышалась небольшая возня.

— Сама виновата, — сказал парень, — потерпи, будет не больно.

Послышался глухой щелчок и вскрик девочки.

— Ай!

— Ты-то что кричишь? — донеслось удивлённое.

— Не знаю, неожиданно просто.

— Да вставь ты его наконец, я уже устал её держать, — это уже сказал кто-то третий.

В этот момент, не сдержав любопытство, Энакин зашёл в помещение, как оказалось, это был спортзал, в котором находились четверо: девочка, два парня и дроид.

* * *

Доверь девушке машину, и она обязательно её поцарапает, одолжи ей телефон, и она его случайно разобьёт. А после будет невинно хлопать глазами и говорить, что оно само всё сломалось. Я помнил это правило ещё с прошлой жизни, но здесь как-то предпочёл об этом позабыть. Да и что может сделать с моим дроидом маленькая девочка семи лет? С роботом, специально оборудованным для фехтования и рукопашных поединков, с дополнительным боевым процессором, со скоростью обработки информации в триста тысяч кадров за долю секунды, с дюралевым напылением на корпусе и с установленными репульсорами на конечностях, что позволяло ему менять направление прыжка в полёте и зависать на доли секунды в воздухе, и даже имитировать джедайский толчок. С дроидом, способным пережить падение с высоты в пятнадцать метров, не получив ни одного повреждения, и с загруженной базой на шесть форм боя. На тот момент я считал, что ничего.

И я был немало удивлён, когда среди ночи ко мне вдруг кто-то попытался вломиться в комнату, не ожидал увидеть за дверью Арису и услышать от неё потерянное:

— Он сломался.

— Кто? — переспросил я, правда, уже начинал догадываться, о чём речь, хотя надежда ещё теплилась, вдруг она о чём-то другом.

— Тринадцатый, — ещё тише, смотря себе под ноги, пробормотала она.

До спортзала мы бежали: шагом двигаться, мне казалось, слишком медленно. А там перед моим взором предстал Тринадцатый. Корпус целый, руки и ноги на месте, он даже двигался, прислонившись к стене. Не хватало только одной маленькой детали — головы.

— Моногидрат твою перекись дюралюминия на кортозисный металл, Ариса! — очень хотелось сказать что-то ёмкое и менее литературное, но при Тарне я всё-таки постеснялся.

Голову я отыскал неподалёку, в принципе, всё с ней в порядке, провода только вырваны и шарнир надломлен. К слову, голова ещё функционировала, но находилась в спящем режиме. Что неудивительно, всё-таки там установлен дополнительный источник питания.

— Знаешь, — обратился я к ней, — меня интересует только один момент, как? Как ты её вырвала?

Вдвоём поставить голову на место у нас не вышло, катастрофически не хватало рук. Ариса раздвигала защитные створки на шее, оголяя контакты, я пытался скрепить провода, но не хватало помощника, который бы придержал голову на весу. Да и тяжеловата она была. Лёжа починить не получалось, так как нужно было подлазить с разных сторон, а пол сильно ограничивал манёвр. Попытка воздействовать телекинезом не удалась. Одно дело — применять Силу во время медитации, совсем другое — делать это одновременно, соединяя провода. Я не мог, потому что их замыкал, а Тарна, потому что держала створки и доставала контакты, спрятавшиеся в корпусе, из-за чего у нас постоянно нарушался контроль. Пришлось бежать в спальные помещения за помощью.