Первый паладин

А вот друг на друге лежат близнецы Бим и Вим. Конечно, это были не настоящие их имена, но весь Сатус кликал их именно так. Даже не знаю почему. Парням было уже лет по семнадцать и они находились в паре шагов от того чтобы зажить самостоятельной жизнью. Возможно, где-то здесь находится и остальная их семья. Я не успел разузнать обо всех перед уходом из деревни.

И еще много и много тел мелькало у меня перед глазами. Я не отваживался спуститься и самостоятельно всех пересмотреть. Кто-то просто лежал спиной вверх, какие-то лица мне были совсем не знакомы.

И вот мои глаза узрели то, чего я боялся увидеть уже несколько дней, упорно отгоняя мрачные мысли. Отец с матерью были рядом друг с другом. Их руки упали так, что казалось будто они держатся друг за друга даже после смерти. Могучий торс отца был весь испещрен ранами, очевидно, перенося пытки перед смертью. Но лицо его отражало лишь твердость характера. Он умер без страха, стойко принимая свою судьбу.

В отличие от многих других женщин находящихся в братской могиле, тело матери не было оголено. Лишь из груди торчала короткая рукоять ножа. Того самого ножа с которым никогда не расставался отец. Всё указывало на то что, видя как обходятся с пленниками, не желая подобных страданий жене, он даровал ей быструю смерть припрятанным оружием, а сам стойко принял все пытки навалившиеся на непокорного кузнеца.

Я вновь упал на колени и закричал. И, казалось, этот крик способен содрогнуть небеса. Я просил прощения у матери и отца. За то, что не смог, за то, что не успел, за то, что не был рядом в их последнюю минуту. Горечь потери и неподъёмная вина упали на мои плечи. Пока их истязали, я занимался какой-то ерундой. Вместо того чтобы рыть носом землю в поисках семьи, я доверил эту задачу посторонним. Смогу ли я себя теперь простить?

***

Кавил служил роду Пертинаксов уже не первый десяток лет. Будучи сыном небогатого рода, да к тому же еще и самым младшим, он не мог рассчитывать на владение своими землями. Но он не поддался искушению пойти в разбойники, как многие его коллеги, вместо этого подавшись в окраинные земли, где в приграничье всегда приветствовались отчаянные молодчики, знающие с какой стороны браться за меч.

За многие годы службы в дружине, Кавил сыскал уважение не только боевых товарищей за отвагу и упорство, но и обратил на себя внимание еще отца Генриха, который даровал ему статус рыцаря-сержанта.

Дожив до начала пятого десятка своих лет Кавил так и не покинул службу. Его простая и понятная жизнь его устраивала. Его никогда не тянуло красоваться на светских мероприятиях, кичась своими воинскими подвигами. Вместо этого его прельщал простой и понятный солдатский порядок и служба своему господину, заключающаяся в защите окрестных земель и жителей их населяющих.

Поэтому при облаве на шайку разбойников ему и доверили вести второй отряд. К своему стыду они пришли чуть позже чем следовало бы, из-за плохой освещенности в лесу, но ничего непоправимого, к облегчению Кавила, не случилось и они успешно провели операцию.

Он потом еще не раз будет прогонять в голове воспоминания о непонятных странностях творившихся тогда. Но всё же, это не страннее атаковавшей их ранее орды демонов, с которой помог справиться этот Иратус.

Сейчас же Кавил следовал по пятам за паладином, как назвал себя этот молодой мужчина.

Повинуясь какому-то наитию, адепт света в одиночку побрел в чащу леса и Кавил с еще двумя рыцарями проследовали за ним на некотором отдалении, дабы прикрыть в случае опасности.

На несколько минут они потеряли его из виду, но душераздирающий крик указал верное направление и заставил перейти тройку рыцарей на бег. Кавил с товарищами выбежали на обширную поляну посреди леса, с возвышающейся посреди конструкцией.

Паладин обнаружился стоящий на коленях возле обширной ямы.

Увидев что в ней находится, рыцари поснимали шлемы, дабы не осквернить их изнутри исторгаемыми рвотными массами. Открытое зрелище поразило княжеских воинов. «Разве такое могли сотворить люди?» – Не давал покоя вопрос каждому из них. Даже повидавший многое Кавил, признался себе, что никогда не в жизни не лицезрел подобной жестокости. Особенно сжал его сердце вид растерзанных детских телец. Многие из них были также обнажены, что указывало на самые мерзкие и гнусные поступки, которые может совершить человек.

Около десятка минут они еще отходили от шока, но всё-таки взяли себя в руки и подошли к паладину. Приблизившись, они услышали тихие причитания: «Простите. Простите. Я не смог. Я не успел».

– Господин. – Негромко окликнул паладина Кавил.

Слегка замедленно, как будто в прострации, паладин повернул к нему голову. И в его глазах Кавил узрел лишь пустоту.

Обратив внимание на рыцарей, паладин поднялся с колен и подошел к ним, вопрошая:

– Что с плененными разорителями?

– Связаны и ждут отправки в замок, сир.

Глаза мужчины полыхнули алым пламенем и человек, зовущийся Иратусом, твердой походкой направился в сторону лагеря.

– Кавил, здесь его меч. – Указал куда-то в сторону один из дружинников.

– Прихвати с собой.

Следуя на почтительном расстоянии от адепта света, рыцари неплохо различали путь, потому что от Иратуса исходила заметная аура света, окрашенного в красный оттенок.

Вернувшись в лагерь, Иратус увидел шеренгу выживших разорителей стоящих на коленях со связанными руками.

– Снимите веревки, но не допустите того чтобы они сбежали. – Бросил он охране. И воины не посмели оспаривать приказ этой внушающей трепет фигуры.

Все находящиеся вокруг люди и эльфы приковали свой взгляд к развернувшейся сцене.

Подойдя к первому плененному разбойнику, Иратус прорычал: «Кто? За вами? Стоит? Отвечай!»

Испуганный разоритель лишь активно замотал головой:

– Клянусь жизнью, господин! Я ничего не знаю!

– Твоя жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша. – Лишь ответил паладин.

Удар ноги в живот заставил скорчиться бандита на земле, а последующие удары кулаками в голову моментально выбили дух из несчастного, оставив на его лице лишь кровавое месиво.

И с каждым ударом пламя в глазах Иратуса лишь разгоралось ярче.