Первый/последний
Шрифт:
В груди что-то лопается и окончательно умирает. Вместо шквала эмоций под ребрами воцаряются тишина и ледяная пустота.
— Ради бога, исполни мою просьбу... — я чеканю каждое слово, и оно железом лязгает в мозгах, — Прямо сейчас иди к Косте и передай ему, что у меня есть парень. Красивый, богатый, крутой и безбашенный. Мы вместе прожигаем жизнь, бухаем и трахаемся. Передашь?
— Эрика, ты с ума сошла? Ты ради этого мальчика и сбежала, да? Как я Елене в глаза посмотрю...— визжит мама, но я усмехаюсь:
— Ты больше никогда обо мне не услышишь. Забудь, что у тебя была дочь.
Я
***
Глава 20. Влад
С утра нудит мерзкий дождь, постукивает по карнизам, капает с крыши и шумит в водосточной тубе. Наступила настоящая осень — с сонливостью, простудами и перманентным желанием сдохнуть, но я заряжен странной эйфорией: словно неведомые силы закинули меня в разгар теплого, полного надежд мая.
Энджи занята — вечером ограничилась лишь коротким смс с пожеланием сладких снов, а Князь, вернувшийся в приподнятом настроении, пришел в восторг оттого, что я собираюсь остаться и полночи показывал мне свой дембельский альбом.
Неделя учебы позади, психика справилась — я смирился с утратой Кнопки, и жизнь продолжается даже с еще одним валуном на шее.
Я готовлюсь в понедельник бежать в универ со всех ног.
Не знаю, с каких это пор я стал гребаным оптимистом, но поводы для радости действительно имеются.
Самый неожиданный и сбивающий наповал — это Эрика. Красивая, чуть замороженная девочка, перебравшаяся в нашу мухосрань аж из столицы. Не могу понять свою реакцию на нее — с самой первой встречи взглядами я захотел, чтобы она мне улыбнулась. И когда она исполнила мою мечту — солнечно, волшебно, прекрасно, — я размяк, растекся соплей у ее длинных ног и на несколько часов поверил, что все еще может быть хорошо.
...Кнопка, срочно приснись и признайся, что же такого ты знаешь обо мне и о ней?..
Плывя по течению, упиваясь своей болью, я никогда не помышлял об альтернативном развитии событий.
Но если бы отец не погиб, он, вероятно, по-прежнему был бы счастлив с Энджи, а я... нашел бы счастье с кем-нибудь другим. Возможно, с такой девчонкой, как Эрика — от общения с ней легкие наполняются чистым воздухом, я глупею, но становлюсь кем-то новым: справедливым, неравнодушным, живым.
Я до чертиков пугаю себя, и вчера, после расставания с ней, сумел вернуть разум лишь оплеухой, которую сам себе щедро отвесил.
Интересно, как и когда приходит понимание, что ты нашел своего человека?
Хочешь его во всех смыслах? Или бескорыстно желаешь, чтобы ему было хорошо?..
Память выдает синие глаза Эрики с черным огненным дном, и я беспомощно откидываюсь на подушку.
Я бы спросил у отца, почему, спустя столько долгих лет одиночества, он остановил свой выбор именно на Энджи. Жаль, что он никогда не сможет мне ответить и не даст нормальное, нужное наставление...
Из осеннего утреннего сумрака проступают очертания предметов: заклеенная старыми постерами стенка шкафа, стол под плюшевой скатертью, кресло, абажур. Этот желто-оранжевый абажур — одно из самых ярких воспоминаний моего детства.
Отец
всегда переживал из-за Князя — если не случалось форс-мажора, мы каждую субботу закупались в ТРЦ и навещали старика. Папа привозил ему продукты, хороший алкоголь и все необходимое, садился на тот самый стул, где на днях я глушил пиво с дедом, и заводил разговоры о жизни.Несмотря ни на что, отец уважал Князя и ценил его мнение.
Однажды, играя за шкафом в телефон, я услышал, как мой крутой, уверенный в себе отец просит совета:
— Анжела настаивает на свадьбе, пап. А я все откладываю. Да, у нее трудная жизнь, безденежье, нет родни и некуда возвращаться. Но что-то гнетет, понимаешь?.. Я собираюсь совсем отказаться от этой затеи.
Тогда я разозлился на отца: искренне, сильно. С его стороны было не по-мужски с ней так поступать!.. А мне... страшно хотелось хвалиться перед ребятами, что по утрам в школу меня провожает не какая-то посторонняя, нанятая за деньги тетка, а мама. Настоящая мама.
Но проклятый старик был с ним солидарен:
— Все верно, сынок. Хоть ты еще молод и полон сил, но... иногда человек внезапно смертен, вот в чем фокус! Она хваткая и умная женщина, и нигде не пропадет. Саша, ты должен думать о Владе... Кроме тебя, у него никого нет.
— О нем и думаю, — согласился отец. — Он порядочный и не бросит ее в беде. Он о ней позаботится...
Прерывисто вздыхаю и, отбросив одеяло, плетусь умываться. Долго пялюсь на свое помятое отражение в заляпанном мутном зеркале и усмехаюсь.
Отец не просил его заменять. Так распорядилась сама Энджи. А я никогда не вылезу из этого дерьма, потому что он решил оставить ее ни с чем.
***
Разбираю шкаф отца — аутентичные вещи из нулевых и мой дорогой развеселый шмот давно соседствуют на вешалках и полках. Это логово стало моим настоящим домом, здесь я могу хоть немного расслабиться, пока в отцовской квартире безоговорочно властвует Энджи.
Накрапывает дождь, из треснувшей форточки тянет сыростью. Я задумываюсь: почему в этот вечный холод, промозглость и хтонь переехала Эрика. О чем она мечтает? Чем мы займемся в понедельник, и чем она занята сейчас?..
Не выдержав, отправляю ей несколько смайликов в «телеге», но они так и висят непрочитанными. Мне не хватает общения. Не хватает движухи на пределе сил и возможностей. Не хватает Кнопки и ее забористого мата.
А на кладбище, должно быть, жутко холодно и скучно одной...
— Владик, сынок... — страдающий похмельем Князь подает голос с продавленной кровати. — Ты только полюбуйся, как испортилась погода... Унылая пора, очей очарованье... Ошибается классик, ох как ошибается!..
— Что нужно, дед? — я сдуваю со лба патлы и отхожу от окна. — Как будем реабилитировать классика?
— Э-э-э... Пивка бы. Ледяного, пенного. Встану, и начнем кроссворды разгадывать — разгонять эту проклятую хмарь мозговым штурмом!
Молча влезаю в толстовку и ветровку, накидываю на башку капюшон и, прихватив рюкзак, вываливаюсь в дождь. Затариваюсь в разливайке двумя баллонами пива, но кеды сами несут меня в элитный район — новоделы из стекла и пластика видны со всех точек города и, словно в насмешку, нависают над древними особняками исторической части.