Первый шаг Некроманта. Том 2

У химер высокая смертность, прежде чем они войдут в стабильную фазу и некроманту нужно много расходного материала: постоянно ухаживать за «питомцами», лечить. Без этого они разваливаются. Однако есть и плюсы: друидизм здесь не нужен, потому что теряется сама суть животного.

Они становятся составными: двух-, трeх-, пяти-, десятисущностными и более, в зависимости от силы и опыта хозяина, а также его целей. Высокая вариативность животных — вот основной плюс химеризма, но это лишь верхушка айсберга.

Венцом этой ветки некромантии считаются скрещивания человека с животными и где-то там, в тeмных глубинах непознанного, возбранявшиеся Ложей гибриды людей с людьми. Запретный плод любого химеролога: попытка вывести единый конгломерат из множества людских мозгов с целью изучения принципиально иной магии и усовершенствования уже существующей.

Это даже звучит мерзко. Всё это я узнал позже на беглом уроке Аничкова. Он также сказал, что подобное под силу только Девятому, потому это ещe одна причина, почему за мной откроют сезон охоты.

Лазаревич отошёл назад — контроль некроморфов отнимал много концентрации, но перед этим он всё же умудрился ещё раз кинуть в меня кислотой. Я её так называл за смертоносные свойства — так-то это была непонятная мне энергия в жидком виде зеленоватого цвета. Что-то на некромантском в общем.

Летучая мышь меняла позицию, а медведь, отпинывая трупы сородичей, решил просто зажать меня в угол. В него полетела молния, но не затормозила — мертвецам она не особо страшна. Слева сражался Ломоносов и когда на него вдруг выпрыгнул рогатый тигр и едва не укусил за ногу, в ход пустил свою магию друид.

Так как большая часть сущности этого животного была кошка, то маг через силу смог влезть к ней в сознание и остановить атаку, животное замахало головой из стороны в сторону, Иван этим грамотно воспользовался и снёс ему верхнюю часть черепа.

Твари не повезло, но то же самое можно сказать и о друиде. Его затрясло, изо рта пошла красная пена, и вскоре он скончался от внутреннего кровотечения, открывшегося по всему организму. Смешанное сознание химеры и воля некроманта не простили такой беспардонный контакт с пограничной формой жизни.

Ломоносов, уничтоживший всю мелочёвку и тигра, развернулся помочь мне с медведем, но был атакован летучей мышью. Та, открывая пасть, засыпала моего спутника серповидными звуковыми лезвиями, которые при контакте со стенами вызывали противный уху писк, заставляя вздрагивать, а если задевали тело, то ранили как острейшие мечи.

— Я справлюсь! — крикнул я Ивану и перехватил нож в левую руку. Что ж, если Лазаревич в состоянии полумедитации, значит, можно потратить и круги. Я переформатировал их в ветер, камень и огонь.

Пора пофантазировать. Я взял за основу ветряную гигантскую руку, которую уже использовал на дуэли против заносчивого Шеина. В этот раз я её наполнил каменным содержимым, а за подвижность и эластичность будет отвечать ветряной каркас.

Человекоголовый медведь уже заносил надо мной лапу, чтобы переломать кости. Я бы мог выпустить своё творение сейчас, но оставался последний штрих, нужно больше времени, потому пришлось прыгать на второй уровень бытия. Всё замедлилось. Я добавил огня для создания кипящей массы, но равно так, чтобы рука оставалась твёрдой.

«Готово».

Снова вынырнул и выпростал ладонь вперёд. Она управляла моим фантомом, поэтому туша зверя соприкоснулась с плавящейся массой, а затем под магическим давлением оттолкнулась назад. Я сделал обхватывающее движение пальцами, будто брал в руку палку, и камнеладонь взялась за торс медведя.

Послышался запах жжёной шерсти. Когтистые задние лапы зацарапали пол, а передние пытались разорвать указательный и большой палец. Петрович давился слюной, силясь проговорить единственную известную ему фразу, но лишь пучил глаза.

Я не расслаблялся и подготавливал следующую партию кругов. Как выяснилось не зря. Голова купца так бешено закрутилась, что из неё выскочил один глаз. Видимо, это стало последней каплей, и химера вдруг сама покрылась коркой льда, так ещё и руку мою с шипением объяла.

— Ваня, давай вниз! — прокричал я, потому что оставаться без обзора было опасно. Мы, откашливаясь, протолкнулись обратно. Ломоносов схватил за шиворот выжившего безногого мага и тащил его, как есть, скатывая по ступенькам. В свою очередь, калека прикрывал нам тыл, отстреливаясь молниями и матерясь, как сапожник. Маны у него немного осталось, потому он решил потратить еe остатки с пользой.

— Всем спрятаться! — закричал я, когда мы ворвались в тюремный блок.

Повсюду замельтешили нырки в тень, и дети в секунду залетали в камеры и прикрывали за собой двери. Кстати, пока мы дрались, они где-то откапали свечи и расставили их повсюду, что создавало целую какофонию теней.

«Молодцы» — похвалил я мысленно этих маленьких бойцов.

Моя фантомная рука меж тем оледенела и разбилась ударами лапы зверя. Ломоносов перехватил меч поудобней, но внезапно его одолел приступ влажного кашля.

— С тобой всё в порядке?

Вместо ответа его вырвало кровью, причём так не вовремя — звуки спускающейся твари уже были совсем рядом. Я холодным умом оценил ситуацию, схватил этого святошу за шиворот и как мешок картошки забросил в ближайшую камеру, хлопнув дверью.

— Нет, стой… — дослушать его я не успел, но главное — парень теперь под защитой стен.

В каменную плиту врезался звуковой луч, оглушив меня на одно ухо. Я прыгнул теневым скольжением назад, разрывая дистанцию. Сверху летала крылатая тварь, по полу гремел разогнавшийся медведь. Один за другим я совершал эти теневые прыжки спиной вперёд и в какой-то момент снова перешёл на второй уровень бытия.

«Сочетания трeх стихий или даже четырeх тут не поможет» — быстро соображал я. — «Здесь нужно покончить с ними одним махом, чтобы не успели навредить детям».

Хоть те и закрылись у себя, всe равно оставалась опасность, что химеры заклинаниями продолбят дыру в одной из стен и будут жертвы.

Также я не мог долго скакать и отстреливаться. Чувствуется уже усталость. Монстры если и не убьют меня сразу, то вымотают, а потом довершат начатое.

«А что мешает мне второй раз использовать нож? »