Первый шаг Некроманта. Том 2

— Я слушаю.

— У нас тут гостит один немецкий некромант — Карл Лазаревич, химеролог с дипмиссией от Скандинавского союза. Он проводит научную работу. Вчера случился казус: одна из химер ночью сбежала, ранив его помощника. Сообщили, что она напала на крестьянскую телегу у въезда в Клязьминский лес. К счастью, никто не пострадал. Мы ведём поиски, но пока безуспешно. Сможешь еe найти, получишь бронь.

— Одно уточнение: живой или мёртвой доставить?

Репнин рассмеялся.

— Вот она сила молодости, ну или святая простота, — вздохнул он в конце. — Карл никаких инструкций не давал по этому поводу. У меня вообще сложилось впечатление, что ему всe равно — сбежала одна, ну так слепим новую, велика потеря, — собеседник сделал задумчивую паузу. — Если бы не нападение на человека, я бы и не шелохнулся — один чёрт сдохнет в лесу. В общем, не церемонься с ней. Не нравится мне всe это… Так, — он быстро достал листок бумаги и макнул перо в чернильницу, — вот адрес, можешь отправляться прямо сейчас. А теперь прошу извинить, у меня скоро важная встреча.

Я откланялся и ушёл.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Феликс, вылезая вперёд всех, ведь это касалось его в большей степени, чем остальных.

— Будет тебе лавка, но надо поработать для начала. Так, бери Егорку и Семёна — займитесь поиском подходящего под аренду помещения. Вот деньги, — я протянул торгашу пятнадцать тысяч, — пока не снимай, просто держи руку на пульсе — когда дам отмашку, сгоняешь, всё сделаешь. Ну и к ценам присмотритесь… Хотя кого я учу? Ты и сам всё знаешь — в общем, задание я вам дал, идите. Вы двое, — я кивнул бойцам Ярополка — охраняйте этого рыжего дурака, а то он любит себе неприятностей на одно место искать.

Воины послушно кивнули и, держась на расстоянии, последовали за Феликсом. Не хотелось бы, чтоб его ограбили в столице губернии, а с химерой мы и втроём справимся.

До некролаборатории добрались за два часа, проехав почти весь город и насмотревшись на местные достопримечательности. Здесь было в достатке гостиниц, всяких кабаков, трактиров и прочих увеселительных заведений, куда любили захаживать уставшие с дороги путешественники.

«Наверное, и борделей пруд пруди», — вскользь подумал я, и ждать долго не пришлось — после поворота за угол нарисовалось трёхэтажное здание без вывески. Сейчас оно было закрыто, а те немногие сонные барышни, что оттуда выходили, потягивались и зевали, изредка задирая пропойц, ошивавшихся неподалёку.

Лабораторией оказалось аскетичное здание из красного кирпича. Это был каменный квадрат с затемнёнными окнами и крышей, огороженной колючей проволокой. Вокруг железными штырями оскалился забор, а охрана из немцев-копейщиков сосредоточенно смотрела на всех проходящих.

«Ну, ещё бы, выделываются после побега, раньше надо было зыркать».

Нас пропустили внутрь, когда я предъявил бумажку с подписью Репнина. Правда, предварительно осмотрели и попросили сдать оружие на входе. Я пожал плечами и кивнул Ломоносову с охранником, чтобы слушались. Внутри было холодновато. Обычно так не должно быть, но, похоже, тут какой-то особый температурный режим, чтобы трупы раньше времени не разлагались.

Пока шли по коридору, я слышал из комнат звуки домашних и диких животных: хлопанье крыльев, рычанье, блеянье, рыки и яростные удары лапами о железную решётку. Помещения были пустые, потому эхо хозяйничало повсюду.

— Ви от кого? — резко повернулся ко мне мужчина в халате с закатанными рукавами, обе руки у него выглядели как у старика, но самому ему не больше тридцати, высокий, под два метра ростом, но чрезвычайно худой и с квадратными чертами лица.

— Вы Ларазеривич? — спросил я его.

— Допустхим.

— Я по поручению Репнина, зашёл узнать про вашу сбежавшую химеру… Чёрт! — я чуть не выругался, когда мимо меня прошёл козёл с человеческой головой.

Рваный ободок на шее, был зашит грубыми нитками, а края уже начали отмирать.

— Это несовершхенный модэл, — заметив мой интерес, сказал химеролог.

— Деньги есть — Иван Петрович, денег нет — поганый сволочь, аха-ха-ха! — прокричала голова, глядя на меня, но в глазах не читалось смеха или радости от сказанного.

— Она умеет говорить? — я нагнулся поближе, пытаясь понять, как некроманты соединилм кровеносные сосуды и заставили мозг нормально работать.

— Яа, но айн кляйнес бисхен, чушуть

— Деньги есть — Иван Петрович, денег нет — поганый сволочь, аха-ха-ха! — снова закричал «козёл» и, разбежавшись, попытался удариться лбом в стену, но на него тут же напрыгнули ассистенты Лазаревича.

— Деньги… Петрович…сволочь… — пыхтела разбушевавшаяся химера, пока её привязывали на цепь и засовывали в рот кляп, чтобы не мешала благородным господам беседовать.

— Бывший чиновник, — ответив на немой вопрос, повернулся ко мне работник, — осуждён за взяточничество. Всё равно бы казнили, чего добру пропадать? — он говорил почти на чистом русском и словно искал у меня оправдания. — А так человечеству ещё послужит.

— Ясно, — я не стал лезть в моральный спор, в любом случае у меня уже было стойкое сформированное мнение относительно этих отбросов общества, поэтому я просто попросил принести личные вещи сбежавшего, чтобы Ломоносов смог взять след.

— Артeм, — шёпотом обратился ко мне Иван, когда все отвлеклись на химеру, — мне тут не нравится, да и внизу у них невесть что творится.

Мне тоже не пришeлся по душе этот Лазаревич. Он был похож на богомола в белом халате. Такие же длинные конечности и широко поставленные глаза. Мерзкий тип. Но мои размышления прервались, когда за его спиной резко выматерились.

— Что там тахое?

— Иван башку себе отморозил! — ассистент пнул труп с замёрзшей головой, и та, упав на кафельный пол, откололась и закатилась за кушетку.

— Я запишу это на вхас, штгаф! — взвизгнул Карл. — Убиряйте его, живо! Столько рабготы на смаргку, идиоть!

Пока работник ложился на живот и вылавливал укатившуюся голову, я задал вопрос.

— Химеры могут колдовать?

Лазаревич вскинул бровь.

— Яволь, иначе какой смысл с этим возитца? — он обвёл рукой всё здание, и тут я понял, что с поимкой образца действительно могут быть сложности.

Мы взяли адрес пострадавшего от нападения крестьянина и отправились к нему. Тот за пару рублей согласился нас проводить до Клязьминского леса. Плечо мужику уже вправили и даже заплатили сверху. Он всё нарадоваться не мог такой «подсобе», явно довольный, что срубил деньжат с богатеньких умников.

— Тута, — показал он пальцем на развилку, когда мы уже углубились по дорожке внутрь, — Прям натурально выскочит как: десять рук, здоровый как бык, клыки с мой палец.

— Ладно, мы поняли, — раздражённо прервал я его и кинул мелочь. — Спасибо, отойди — нам поговорить надо.

— Благодарю-с, — поклонился мужичок и, оглядываясь, поспешно отдалился, а то вдруг передумают господа и рубли заберут?

— Что скажешь, Иван? Чувствуешь его тут?

Лазаревич отдал нам обломок цепи, буквально пропитанный магией сбежавшей химеры. Нас предупредили, что она хорошо лазает по деревьям и может даже планировать, так как ей пересадили крылья гипертрофированной белки-летяги, но насчёт размеров наш проводник сильно приврал. Это был небольшой монстр, но, по словам Лазаревича, мог представлять опасность для людей. Особенно для проезжавших через это место караванов. Никому не хотелось паники среди торговцев. Потому и подняли такой шум.