Первый, случайный, единственный

– Значит, так, – сказал Малик, – объясняю, как будем действовать. Сейчас приезжаем, из машины выходим, проходим немножко пешком, потом я вам глаза развязываю, наручники снимаю, вы медленно идете вперед. Медленно, не бегом, понятно, да? Те, которые вас ждут, тоже знают, что к вам бежать нельзя, иначе мы стреляем. А кто вас там встретит, куда поведет, это мне неинтересно, я свое дело сделал. Вам на меня обижаться не за что, да? И мстить мне тоже не за что.

– Мы на тебя зла не держим, – сказал Саша.

– Эх, Саша, хороший ты парень, – усмехнулся Малик. – Только такие, как ты, всегда мальчишками остаются, никогда мужчинами не становятся, потому что…

– Ладно, ладно, – перебил его Георгий. – Много ты понимаешь, кто кем становится. На отца его посмотри.

– Да, у такого отца есть чему поучиться, – согласился Малик. – Все, ребята, приехали!

Только когда они прошли последний километр и Малик снял наконец с их глаз повязки, Георгий понял, что до места добирались почти целый день; так-то он уже не чувствовал усталости. В синих декабрьских сумерках поблескивал снег, темнели ветки голых, по-южному стройных деревьев вдоль лесной дороги…

На дороге Георгий увидел довольно большую группу людей – почему-то женщин с детьми, стариков.

«Обманули, что ли? – мелькнуло у него в голове. – Никакая не свобода, а этим сейчас отдадут!»

От одного из прежних, еще до Малика, своих охранников он знал, что такое практикуется часто: жителям села, в котором при зачистке погибло много людей, отдают на растерзание русских пленников, чтобы хоть как-то удовлетворить жажду мести осиротевших родственников.

– А кто это? – удивленно спросил Саша, потирая затекшие от наручников запястья.

– Не бойся, это уважаемые люди, – объяснил Малик. – Они за вас отвечают. Из их села человек в Москве с человеком от твоего отца договаривался.

– А чего они ждут? – все-таки не понимал Саша.

– Они смотрят, чтобы мы все правильно сделали, – усмехнулся Малик. – Мы за вас деньги уже получили, а теперь еще одного их родственника получаем. Поэтому они смотрят, чтобы все было по-честному: мы с деньгами не убежали, ваши – человека им отдали. Вот он идет! – вдруг воскликнул он. – Все, ребята, идите вы тоже! Медленно идите, помните, да?

– Саша, пока держись рядом, а как только через толпу пройдем, встань прямо передо мной и иди не оглядываясь, – сказал Георгий.

– Почему? – удивился Саша.

Можно было позавидовать его спокойствию – в его светлых внимательных глазах даже светился интерес к происходящему!

– Без почему, Саша, – ответил Георгий. – Так надо.

Сам-то он понимал, почему. Впереди все-таки, наверное, были те люди, которые приехали за ними, а вот позади оставалась мрачная толпа, которую Георгий при всем желании не мог считать предсказуемой. Да и не было у него такого желания. У него вообще не было сейчас желаний – все его тело, все нервы были напряжены, и он чувствовал себя стрелой на тетиве.

– Пожалуйста, если ты так считаешь, – пожал плечами Саша. – Вот так идти?

– Да.

Люди в толпе молчали. Пока шли мимо них, Георгий сжимал Сашину руку, а потом, как только толпа осталась сзади, он подтолкнул Сашу вперед и поставил прямо перед собою. Узкие Сашины плечи исчезли за его плечами, и весь Саша скрылся за ним – так, что его вообще не было видно сзади, в этом Георгий был уверен.

Они медленно шли по пустой лесной дороге к маячащим далеко впереди фигурам людей.

И вдруг, когда они не отошли от толпы еще и на пятьдесят метров, Саша остановился и резко обернулся, чуть не уткнувшись носом Георгию в грудь.

– Ты что? – Георгий даже споткнулся от неожиданности.

– А кассеты, Дюк?! – воскликнул Саша. – Они же не отдали!

– Все отдали, все у меня – рюкзак же на мне!

Эта заминка – когда Саша повернулся лицом к толпе и выглянул из-за Георгия, словно кто-то должен был их догнать, чтобы отдать рюкзак с кассетами, – длилась несколько секунд, не больше. Но выстрел прозвучал еще быстрее – первый выстрел, и сразу же второй.

Георгий упал сразу после первого, подминая Сашу под себя. Вторая пуля просвистела уже у него над головой.

И тут же тишина взорвалась криками, звуками ударов, русской и чеченской руганью…

– Ты что сделала?! – громче всех послышался голос Малика. – Сука, блядь, ты что делаешь, а?!

– Это ты что делаешь? – зашелся ответным криком женский голос. – Все за деньги можно купить, да?! Моего сына бесплатно убили, а те, богатые, тебе за своих сыновей деньги заплатили, так пусть их сыновья живут, а мой пусть мертвый лежит?! Не будут они жить, я их сама убью, если ты не мужчина, а баба продажная, сам ты блядь!

Георгий слышал эти слова, но не понимал их. Он приподнялся с земли, стоя на коленях, наклонился над лежащим Сашей и спросил, задыхаясь:

– Сильно испугался, да?

Саша молчал, хотя глаза его были открыты и смотрели удивленно.

Георгий почувствовал, что холод проходит у него по позвоночнику и от этого невыносимого холода волосы встают дыбом.

– Саша, ты что?! – Ему показалось, что он кричит, но из горла вырвался только невнятный сип. – Ты ударился?!

Он выкрикнул, то есть высипел, это с надеждой – может, и правда Саша просто ударился затылком, потерял созание, потому и…

Почему Сашины губы синеют – это было видно даже в синих сумерках, – Георгий понимать не хотел. Он не мог понимать такое, этого не могло быть, этого не должно было быть!

Но это было.

– Саша! – Теперь он действительно закричал, приподнял его за плечи; Сашина голова безжизненно откинулась назад; Георгий подхватил ее ладонью. – Саша, не надо, пожалуйста, ну я прошу тебя! Что же я наделал?!

Вдруг он увидел, как Сашины губы дрогнули. Он склонился к самым этим синим губам и услышал – не голос, а, казалось, только дыхание.

– Ты… Но ты же совсем не виноват, Дюк… – выдохнул Саша.

И умер.

– И умер, – повторил Георгий. – Умер. А я живой. Можно это выдержать?

Полина молчала. Она понимала, что выдержать это нельзя – что он выдерживать это не может… Он сжимал ее руку, и она чувствовала, какая сильная у него рука и какая сейчас беспомощная.

– Это его отец к тебе приходил? – спросила она, чтобы хоть что-нибудь спросить.

– Да. Я ведь знал его, оказывается, отца Сашиного. Мистика какая-то, страшно тесный мир.