Первый среди равных. Книга V

— Бросьте меня вверх, — стягивая к месту, где совсем недавно висела здоровенная глыба, всю доступную мне энергию аспекта Воздуха, приказал я. Летать я не мог. Среди людей только архимаги этой силы могли долгое время парить. Подобные воздействия требовали чудовищного количества маны. Но всегда можно было найти более простой и эффективный путь. Нужно только немного подумать и применить каплю фантазии.

Пара Мастеров тут же убрала оружие и двинулась ко мне. Сил у этих ребят было на десятерых, но этого всё равно не хватило бы, чтобы запустить меня на десяток метров в воздух. Но это и не требовалось.

— Периметр! — громко приказал Вепрь. — Готовимся к обороне. Построение кристалл.

— На счёт три, Сокол, — негромко произнёс один из бойцов, когда я встал ногами им на руки. — Раз, два… Три!!!

Короткий полёт. Почти забытое чувство свободы, а потом Источник начинает импульсами выдавать ману. Разум, одну за другой, формирует едва заметные опоры из воздуха. Частица огня, чтобы заставить своё тело двигаться вверх. Едва слышная череда хлопков от крошечных взрывов. Я бегу по невидимым ступеням, поднимаясь всё выше и выше. На двенадцатом шаге снизу послышались удивлённые возгласы.

— Летит… Сокол летит!

Ещё пять шагов и я вижу рядом кривую пространственную линзу. За ней просматривается увеличенные и неровные очертания горизонта. Защита аномального зверя не была идеальной. Но надо было признать, что старый монстр оказался очень изобретательным и сумел расположить вход на высоте двадцати метров над землёй. Для него это особого значения не имело, потому что сам россож перемещался порталами. А вот все его соседи оказались слишком прямолинейными, чтобы решить загадку хозяина логова.

Удар заряженной аспектом Воды ладонью и я повисаю на прочной сосульке. Дальше остаётся только нащупать горизонтальную поверхность и устроиться поудобнее. Это заняло около минуты. Я осторожно двигался по узкому карнизу, будто он был из чистейшего стекла. Пять шагов, шесть…

Мир вокруг разом изменился, превратившись в самый обычные кусок земли со здоровенной дырой в центре. Я довольно улыбнулся и так же медленно отошёл назад, вернувшись на стеклянный карниз.

— Верёвки! — свесившись вниз, выкрикнул я. Там взволнованно смотрели вверх несколько человек. Для них я полностью исчез из вида. Наверное, сейчас они наблюдали торчащий из пустоты кусок туловища и голову своего князя. — В темпе!

Крепление верёвок заняло меньше пары секунд. Две мощные льдины, накрепко прилепленные у прозрачному карнизу, и дело сделано. Двадцать метров для Витязей проблемой не были, а когда ко мне поднялись первые бойцы, дело пошло в несколько раз быстрее. Минут через десять у входа в логово собралось около пятидесяти человек. Места уже не хватало и я принял решение заходить в логово.

— Где княжна? — заметив Змея, спросил я и дружинник быстро развернулся, показывая рюкзак для раненых, в котором сладко спала Нюша. — Шустрика тоже надо поднять. А то сожрут транспорт моей сестры.

— Уже делаем, Сокол, — улыбнулся Змей. Я вообще заметил, что без воздействия психоблокады люди вокруг меня стали значительно чаще улыбаться и вообще вели себя крайне дружелюбно.

— Хорошо, — кивнул я и первым зашел в логово. Ощущения говорили, что ничего страшного рядом со мной нет. Впереди открывался просторный тоннель, в котором можно было разместить всю дружину. Что я и сделал.

Дальше пошёл только когда внутри оказались все Витязи. Кота и Нюшу уложили ближе к выходу, а я, в сопровождении Вепря и ещё нескольких бойцов, добрался до середины тоннеля. Там начинали искривляться стены, будто плыло в глазах изображение.

— Плохо… — резко останавливаясь, выдохнул я. Из глубины что-то приближалось и я не мог понять, что именно. Какая-то мутная смесь разных аспектов. Напряглись рядом Витязи и я успел выдохнуть. — Я ошибся!

— В чём? — спросил Вепрь, а потом из глубины логова ударил сильнейший порыв ментального ветра и дружинники вокруг начали падать на пол прямо там, где стояли.

Глава 26

Имение рода Разумовских

Анастасия Константиновна Разумовская встала сегодня поздно. Хотя… Она уже начала привыкать к этому. Точнее сказать — снова привыкать.

Настя была первой дочкой у четы Разумовских после двух сыновей и её отец в ней души не чаял. Сильный род и сильный князь, который имеет двух сильных наследников мужского пола и одного подрастающего. Что в таком случае ждет дочку князя? Ему не нужны брачные союзы, денег и власти хватало с лихвой, поэтому опасаться что ей придется выйти замуж по расчету Насте не приходилось.

Да, определенный расчет на таком уровне власти и влияния, конечно же присутствовал, однако насильно женить княжну точно никто не собирался. Ну, и девочка жила в свое удовольствие, не забывая про учебу. Опять же, её никто не заставлял, девиз князя внутри семьи был «воспитывай детей собственным примером» и это работало. Настя нечасто видела мать, но тем ценнее были те дни, когда Александра Григорьевна ненадолго возвращалась из своих постоянных командировок, дабы провести время с семьей. И стремительно унестись в новое приключение.

Как-то раз Настя оказалась свидетелем шутки своего отца, когда он сказал, что, похоже, единственным способом задержать княгиню на длительный срок является только её очередная беременность. Помнится, мать тогда не оценила шутку и случился тот чрезвычайно редкий момент, когда она увидела растерянного князя Разумовского.

Отец для неё, да и для других детей, всегда был идеалом мужчины — смелым и безжалостным к врагам. Любящим и заботливым к друзьям и семье. Мать же была идеальной аристократкой и прекрасной женщиной — умной, начитанной и ослепительно красивой. Семья Разумовских была подобно сказке, в героях которых воплощается всё самое лучшее и которых ждет, несомненно, только счастливое будущее!

Тем больше шок был от перехода из «сказки» в реальную жизнь. Сначала смерть матери, затем смерть отца и старших братьев, а далее — безрадостное и унылое существование у мерзкой родственницы.

В один момент, из беззаботного подростка Настя превратилась, по-факту, в сиделку для беспомощного брата и мать для маленькой младшей сестры. Возможно только это её и спасло. Ведь иначе она не видела смысла жить дальше, но благодаря своему воспитанию также не могла бросить остатки семьи в беде.

Первые два года после казни отца прошли вообще как в тумане. Разом исчезли многочисленные подружки, буквально отрезало всю привычную жизнь, а весь мир уменьшился до размеров верхнего этажа баронессы Ключициной.

Настя чувствовала себя сомнамбулой, постоянно живущей в каком-то странном сне, мало отличающемся от кошмара. Она очень хотела проснуться и увидеть живого отца и братьев… и живую маму. Но, реальная жизнь была жестока.

Тем не менее, забрезжил яркий огонек в её безрадостной жизни, когда Ярослав начал приходить себя. И чем лучше он себя чувствовал, тем более уверенно чувствовала себя и Настя.Ведь от Яра явственно начинал исходить дух мужчин Разумовских, а именно их надежность и уверенность, которые передавались и другим.