Первый ученик

— Куда бы я делся, — развел руками парень.

Макс покинул лазарет выждав минуть пятнадцать, после ухода препода. Но как оказалось, его все равно ждали. Стоило парню показаться в общем коридоре, как от стены отделилась женская фигурка. Лиса невозмутимо взяла его под руку и пошла рядом.

Он мог собой гордиться, потому что сбился с шага всего один раз, да и тот от неожиданности. Настя Лисицына, еще один представитель золотой молодежи империи, ее присутствие в Инатарских горах никого не удивляло, по той простой причине, что здесь был Самарский. Интересная пара, парень, словно сошедший со страниц журнала для женщин, и невысокая хрупкая девушка с простым личиком, и короткими вьющимися волосами. Если Артем был «всего лишь внуком» профессора, то эта студентка, выходила из рода придворных псионников. Тех, кто на протяжении веков хранил венценосную семью от блуждающих. Не удивительно, что отличник и его семья ухватилась за эту партию обеими руками.

— Тём просил передать, что порог компенсации, которую его отец выплачивает без вопросов, шесть тысяч, - парень едва заметно дернулся, а девушка невозмутимо продолжала, – Не скрипи зубами, принципиальность проявишь в другом деле, а деньги потребуешь уже сегодня, если не хочешь, что бы о вашей неожиданной и нежной дружбе шептались на каждом углу. Когда закончим играть в сыщиков, сводишь нас в ресторан.

Макс хотел, было поинтересоваться, что это за ресторан в котором можно прогулять шесть тысяч за раз, но вовремя опомнился, потому что другие ее слова вызывали куда более серьезные вопросы.

— Вас?

— Нас, нас, - ответила девушка, — Он все мне рассказал. Или ты думаешь, я призраков каждый день на волю отпускаю?

— Так ты специально?

— Конечно. Тёму закрыли на сутки.

— Черт.

— Он знал, на что идет, — она покачала головой, — Больно уж ты совестливый для твоей репутации.

— Да пошла ты.

— Вот уже лучше. Сегодня мы с тобой заступаем на ночную вахту в хранилище, — она отпустила его и пошла дальше по коридору, теперь уже ему пришлось догонять девчонку и хватать за руку.

— Поясни, — потребовал он.

— Пришлось попросить кое-кого об услуге, и изменить график. Надо выяснить, куб, какого именно из блуждающих исчез, и как технически была осуществлена кража.

— Но почему мы? — он выделил голосом последнее слово.

— А кто? — она выдернула локоть.

Баек о спец хранилище в Инатарских горах он наслушался до отрыжки еще в детстве. Стоило бате с соседом Костычем принять на грудь грамм н-дцать, как Макса тут же окидывали многозначительным взглядом, и начинался вечер сперва страшных, а потом и очень страшных историй.

В горах добывали камни, кристаллы по структуре своей способные ограждать разумы людей. Минералы были здесь всегда и в периоды мертвых веков[6] и в десятилетия стремительного развития прогресса и урбанизации. Кад-арты были хранителями живых и защитниками от мертвых. Лет пятнадцать назад они обзавелись электронной начинкой. Грош плохо помнил детали денежной и идентификационной реформ. Одно несомненно, камни, с электронной начинкой или без нее создавали вокруг носителя нулевое поле, пусть и не очень сильное, и оно в разы ослабляло психические атаки призраков.

А если этих камней много? Если первичные месторождения тянуться через весь хребет? Чем станет такое место для Блуждающего? Могилой? Или тюрьмой? Горы успели побывать и тем и другим. Века два назад здесь хоронили всех без исключения жителей империи. Но результативность этих мер, оказалась в разы меньше ожидаемой. Глубина залегания жил везде разная, где-то они генерировали поле, где-то нет. Плюс постоянная и непрерывная добыча минералов, новые шахты, туннели, мосты. Покойников приходилось часто перетаскивать с места на место. Потом кто-то предложил кремацию, и дело пошло куда, как веселее.

Пока один из императоров, Макс не помнил, какой именно, не понял, что бесконечно так продолжаться не может, горы не резиновые. Тогда-то и были основаны Ворошки[7]. С того момента и по сегодняшний день, усопшие находили место последнего приюта на равнине.

Поначалу, решение не нашло отклика в народных сердцах. Оставлять призраков без сдерживающей силы гор улыбалось не всем. Но перезахоронения прошли на удивления гладко, вернувшиеся, как атаковали своих обидчиков, так и продолжали заниматься любимым делом. Никаких массовых убийств и террора от мертвых не последовало. Живые стали осмотрительней, и прежде чем дать наглецу соседу в глаз задумывались, а не допьется ли он завтра до уютной метр на два могилки, и не заглянет ли к вчерашнему собутыльнику, свеженький покойничек, не вспомнит ли про подбитый глаз? В свете этого заповедь «возлюби ближнего своего» приобрела совсем другой, весомый, нежели другие постулаты смысл.

Макс миновал полигоны, обозначенные в поздний час тихонько покачивающимся фонарями, половина из которых не горела, и стал взбираться по тропе вверх, к каменному выступу, на площадке которого находилась массивная железная дверь. Ходили упорные слухи, что Старший уже третий год обещает построить подъемник. Над входом в инатарское хранилище, где содержались те, кто как раз и мог устроить массовую бойню, тревожно мигала желтом светом одинокая лампочка.

Призраки ненавидели живых и мстили за пустяковые обиды. Не сложно представить, какие драмы разворачивались, когда происходило убийство. Если уж обычное оскорбление раздувалось до вселенской несправедливости, которую надлежит исправить, что уж говорить о лишении жизни. Виновника от мести вернувшегося не спасал и кад-арт. Атака свыше десяти онн, проецирование собственной смерти в мозг убийцы, и тот либо труп, либо растение.

Впрочем, убийца мог обратиться в службу контроля пси активности, к псиооникам, подписать чистосердечное признание, получить защиту специалистов и со спокойной совестью отправиться отбывать положенную судом десятку в те же шахты по добыче камней. Другие варианты всегда заканчивались смертельно.

Но иногда призраки «сходили с ума», начиная выжигать мозги направо и налево. Ученые академии, даже выводили какие-то законы и параллели, путанную суть которых, Макс так и не постиг. Кроме одной, останки таких людей сжигались, заваривались в кубы и запирались здесь, в старом могильнике.

Грош поднялся на каменный язык, вытащил свой пластиковый кад-арт и вставил порт пропускного терминала. Лампочки на панели сменились с красных на зеленые, замок мягко щелкнул. Войдя в хранилище, парень оказался в просторном и абсолютно пустом помещении, так называемой переходной капсуле, в стенах которого столько драгоценных минералов, что где-нибудь там, за восточными пустошами, вполне можно купить себе дворец с гаремом. Вторая дверь открылась ровно через три минуты, после того как закрылась первая.

Грош шагнул в бункер. Настя уже была там, весело болтая с одним из дежурных, которых им предстояло сменить. Стандартный пост: стол, стулья, кушетка с клетчатым одеялом, почему-то в единственном экземпляре, пузатый сейф в углу, стеллаж с книгами, в основном философского и псионнического содержания, на средней полке вместо потрепанных томиков, чайник и коллекция кружек, разной степени немытости.

В дальней стене вытянутой комнаты была другая дверь, рядом с которой весело помаргивала лампочками еще одна электронная панель. Там начиналось хранилище, место о котором слухов ходило не меньше, чем о полигонах смерти. Макс вспомнил трепет первого дежурства и его разочаровывающую обыденность.