Первый удар. Книга 3. Париж с нами

— Все-таки я должен тебе сказать одну вещь, — начал Робер. — Не будь того знаменитого объединенного собрания ячеек, всего этого, может, и не произошло бы.

Анри ничего не ответил, и Робер неуверенно продолжал:

— Ты был тогда слишком резок. А знаешь, когда плохое настроение, то и работаешь…

Анри еще не успел открыть рта и только повернулся к Роберу, как тот сразу осекся. Теперь уже Анри захотелось остановиться.

— Нет, но ты соображаешь? Ты соображаешь, дорогой товарищ, что ты сказал?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Макс открыл собрание

Не дождавшись Робера, Макс открыл собрание. Макс выступал не с трибуны, он даже не влез на стол. Он стоял, окруженный другими членами бюро профсоюза, в глубине длинного барака столовки. Макс очень торопился. Надо успеть сказать как можно больше — судя по всем признакам, их долго в покое не оставят. И так уже странно, что охранники не попытались преградить доступ в барак. Для этого сил у них было вполне достаточно: вокруг столовки их видимо-невидимо, а на соседних уличках ждут набитые охранниками грузовики с заведенными моторами.

Всех беспокоило отсутствие Робера. Утром еще куда ни шло, но теперь-то уж ему наверняка сообщили. Никто не мог ничего понять. Когда Макс вошел в барак, на него сразу набросились с вопросами о Робере. Он попытался как-то выйти из положения, принужденно засмеялся и многозначительно ответил:

— На этот счет не беспокойтесь!

Что он мог еще сказать? Он предпочел бы и этого не говорить. В общем, отсутствие Робера больше всего занимало собравшихся. Поэтому Макса слушали плохо. Его слова терялись в общем гуле. Ему очень мешало и то, что не все лица были обращены в его сторону. Многие докеры, собравшись группами, продолжали ожесточенно спорить между собой, в то время как Макс изо всех сил старался завоевать их внимание. Он заметил в дверях того молодчика, который утром первым взял жетон. Вокруг него столпилось с десяток его подручных. По всему было видно, что мерзавец замышляет какую-то провокацию и, может быть, даже собирается выступить против Макса. При желании его, конечно, можно в два счета выкинуть из барака, но скорее всего он как раз на это и рассчитывает: вмешаются охранники, и собрание будет сорвано. Однако пока что собранию больше всего мешали не эти подлецы, а необъяснимое отсутствие Робера.

Нетрудно представить, что появление в бараке Робера в сопровождении Анри сразу изменило обстановку. Самое поразительное, что приход Робера произвел впечатление не только на докеров. При его приближении к бараку среди офицеров охранных отрядов началась какая-то суета. Один из начальников показал на Робера:

— Вот он.

Все же Анри и Роберу дали войти в столовку… В тот же момент группа провокаторов, кем-то предупрежденная, покинула барак. И как только они вышли, в дверях появился полицейский комиссар. Он вызвал Робера, объявил ему, что собрание закрывается, и предложил немедленно очистить столовку.

Робер, чувствуя поддержку Анри и всего зала, резко ответил:

— Это мы еще посмотрим.

Но, тем не менее, пришлось подчиниться. Эти проклятые бараки так устроены, что выжить всех отсюда — раз плюнуть. Достаточно охранникам швырнуть несколько бомб со слезоточивыми газами в окна в глубине барака — и все кинутся к дверям. Даже непонятно, почему охранники до сих пор этого не сделали. Обычно они так не церемонятся. Что с ними сегодня стряслось? С самого утра они ведут себя, как манерные барышни. И совсем уж непонятно то, что они всем дали выйти — и Анри, и Роберу, и Максу — никого не пытаясь арестовать…

И вот подобные неожиданности на каждом шагу. Никогда нельзя угадать, как все обернется. Вечно какие-то новые трюки, которые сбивают с толку.

— Все-таки ты кое-что успел, — говорит Робер Максу, отойдя с ним в сторону. Слова как будто доброжелательные, но в голосе чувствуется желание уколоть.

— Что-то ничего не могу понять, — удивляется Макс. — Охранники…

— Они не хотят раздражать ребят, — объясняет Анри. — Еще надеются уладить все без столкновений. Это значит, мы все время должны быть настороже.

— Это-то я понял. Но почему они запретили собрание только в тот момент, когда вы появились?

— Так… — глубокомысленно замечает Робер. Он уже готов истолковать странное поведение охранников в свою пользу.

— Что так? — настаивает Макс.

По правде говоря, он кое о чем догадывается, но не решается еще высказать свои предположения при Робере.

Анри, видно, это почувствовал и пришел ему на помощь.

— Как протекало собрание?

— В общем провалилось с треском! — отвечает Макс и, обращаясь к Роберу, раздраженно добавляет: — Честно тебе скажу, Робер, все только о том и думали, почему тебя нет. Никто не слушал, о чем я говорил.

— Вот этим все и объясняется, — замечает Анри. — Кому мешало такое собрание…

Робер даже изменился в лице от этих слов. С него сразу соскочила вся его самоуверенность. Вот так налетит внезапно шквал и взбаламутит море. У Робера затуманились глаза, побелевшие губы задрожали и стали сухими…

— Ребята, — говорит он взволнованно, — неужели охранники рассчитывали, что я в такую минуту способен бросить все, спасовать! Неужели они на это делали ставку? За кого же они меня принимают?

Робер замолкает, но все прекрасно поняли, что он хотел сказать.

* * *

— Ладно, старина, — утешает Макс Робера и берет его под руку, пожалуй, даже слишком уж дружески. — Не унывай, все поправимо.

— Ясно, и не такое видали!

— Это еще как сказать, — вмешивается Анри. — Так просто все не получится. Нельзя сразу же приравнивать нынешнюю борьбу к той, которую мы вели прежде. Может, они уже выгружают свой бензин. Начхать им на всякие там проветривания и пары!

— Да и зачем говорить, что эта битва легче других? — поддерживает Клебер. — Не вижу, какая тут польза.

— Не стоит выдвигать стол, мы ненадолго.

Они собрались в столовой пивной «Промочи глотку», как было условлено после сорванного собрания. Стараясь сбить шпиков со следа, чтобы они как можно позже пронюхали о совещании, Анри, Робер, Макс, Клебер, Франкер и еще несколько человек пришли сюда поодиночке, окольными путями. Вообще-то собрание продлится не больше десяти минут. Сейчас не до речей. Здесь хоть можно будет спокойно обсудить, как поступать дальше, распределить между собой задания, собраться с мыслями…

Но хозяйка пивной уже вытащила на середину комнаты старый круглый стол на колесиках, раздвинула его и постелила совершенно новую, приятно пахнущую клеенку в больших желтых и красных цветах.

Эта столовая напоминала ту бутафорскую столовую у Констанс, где происходило заседание железнодорожников. Здесь тоже никогда не едят. Столовая служит главным образом для таких вот собраний, как сейчас, которые тоже нельзя назвать настоящими. От общего зала пивной комната отделена застекленной дверью с занавесками, севшими от стирок. Судя по шуму, пивная быстро заполняется. Время от времени кто-нибудь из посетителей приподнимает занавесочку и тут же ее опускает. Верно, хозяйка из-за стойки останавливает: