Первый угленос

Нам показывали, как с помощью камней и разнообразных ледяных обломков откалывать от монолита небольшие куски, а затем придавать этим осколкам форму оружия. Скажу без хвастовства, что ремесло это требует большого искусства, и владеют им только жители Ниртгара. В свое время мы с Хратом были одними из лучших ледорезов, вот так-то…

Я довольно быстро сделал себе три миниатюрных ледяных кинжала. Полюбовавшись своей работой, я бережно завернул оружие в несколько слоев мха, чтобы не порезаться в дороге, и аккуратно закрепил получившийся сверток между кроющими и маховыми перьями крыльев.

Дважды я облетел остров Полноводный, прежде чем решился опуститься на восточной его оконечности. Не успел я приземлиться, как какая-то старая сестра Глаукса, сгорбленная пестрая неясыть, вылезла из земляной норы под корнями дерева и заковыляла ко мне. Мне хватило одного взгляда на нее, чтобы убедиться в том, что самые худшие мои подозрения оказались правдой. Бедная сова была под чарами Мрак-Га. Ее обычно лучистые карие глаза сейчас смотрели тускло, будто затянутые ледяной пленкой, за которой мерцал жгучий желтый свет, по которому легко распознать хагсмара в любом его обличий.

— Чем могу я услужить вам, добрый господин? — спросила сестра монотонным безжизненным голосом, так непохожим на мелодичное воркование пестрой неясыти.

— Я хотел лишь немного передохнуть после долгого пути, — ответил я.

— Полагаю, вы не откажетесь от вкусной полевки?

— Вы очень добры, — вежливо поклонился я.

— Тогда следуйте за мной.

Следом за своей провожатой я пролез в отверстие одного из подземных туннелей, пересекавших остров по всех направлениях, и вскоре очутился в извилистом коридоре, ведущем к обители. Я весь обратился в зрение и слух, выискивая следы Сив. При этом нельзя было ни на миг поддаться ложному чувству безопасности, я должен был помнить, что нахожусь среди околдованных сов.

Пусть желудки их пребывали в оцепенении, но сами совы полностью находились под контролем хагсмаров, и в любой момент от них можно было ожидать чего угодно. Я должен был выяснить, здесь ли сейчас Сив, а еще мне во что бы то ни стало нужно было увидеться с Глауксиссой, ибо я подозревал, что именно через нее хагсмары осуществляют свою злодейскую власть над желудками остальных сестер.

Вскоре мне представился случай убедиться в своей правоте. Чары Мрак-Га властвовали не только над моей провожатой, но над всеми отшельницами острова. Стоило мне войти в большой центральный зал, как я сразу почувствовал сильный запах ворон. Но внимание мое привлекло еще кое-что.

Как только в зал вошла пятнистая сова, отвратительный запах стал сильнее. Более того, пелена на ее глазах была гораздо тоньше, чем у остальных сов, словно неистовый желтый огонь прожигал ее изнутри. Вы и представить себе не можете, какой яростью горят глаза хагсмаров в разгар битвы! Я слышал, будто от одного взгляда на них можно ослепнуть. Честно признаюсь, сам я не верил в эти рассказы и полагал, что речь идет не о слепоте, а всего лишь об оцепенении, сковывающем сову в полете.

Так или иначе, мне нужно было быть начеку. Я был готов к худшему. Мой ледяной кинжал уже переместился под узловатый нарост на третьем пальце, и теперь мне оставалось лишь приблизиться к Глауксиссе, чтобы нанести ей удар в желудок.

И тут произошло нечто странное. Воздух вокруг меня вдруг начал дрожать. К счастью, я сразу догадался, в чем дело. Две сильные магии столкнулись между собой, древние чары хагсмаров почувствовали сопротивление моей силы, о которой до сих пор никто не знал.

Невидимые искры брызнули в воздух. Внезапно глаза Глауксиссы полыхнули диким слепящим пламенем. Вся нора озарилась злым желтым светом. Глауксисса сделала шаг ко мне.

«Она пытается ослепить меня!» — понял я. Но я не мог отступить. Я должен был подпустить ее ближе. В следующий миг мною овладело оцепенение.

«Но ведь я не лечу! Я не могу упасть, стоя на земле! Значит, оцепенение овладело моим желудком. Глаукс Великий, нет! Только не желудок!» — Меня охватила паника. Я чувствовал, как впадаю в подобие транса. Это было до странности похоже на состояние, охватившее меня в краю Далеко-Далеко, когда сила угля подчинила меня себе. Тогда я поклялся, что никогда больше не поддамся подобным чарам. Какая нелепая самонадеянность! Я снова не мог сопротивляться чужой силе.

Но на этом чудеса не закончились. Внезапно перед моим внутренним взором возник Фенго, и я увидел в его зеленых глазах отражение угля, как в тот раз, когда я впервые узнал о его существовании. Желтый свет в норе начал меркнуть.

«Пора! — понял я. — Сейчас или никогда!»

Я рванулся к Глауксиссе и вонзил в нее свой ледяной кинжал. В тот же миг желтое сияние угасло, мир потемнел, и я потерял сознание.

Ложь во спасение

Умер я или бредил? Мне казалось, будто я вылетел из своего тела и вознесся высоко в зимнее небо. Где я был? Я помню, что видел, как луна скрылась зачем-то, что я поначалу принял за облако порхающих летучих мышей.

Но у этих созданий крылья были гораздо больше, чем у кожанов, к тому же покрыты длинными и лохматыми перьями. Значит, это были хагсмары? Почему же тогда я нисколько их не боялся? Посмотрев вниз, я увидел, что они кружат над островом Полноводным. Затем я очнулся. Я был на острове, в пещере Глауксовых сестер.

Я огляделся по сторонам. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза мои привыкли к полумраку. Веки мои горели так, будто их опалило, я знал, что такое порой случается с воинами, которые сражаются при свете дня и слепнут от блеска льда. Но моя болезнь приключилась по другой причине. Проморгавшись, я разглядел смутные темные фигуры, валявшиеся на полу пещеры.

«Глаукс Великий! — испугался я. — Сестры Глаукса умерли! Хагсмары перебили их всех…» В следующий миг я почувствовал тошнотворный вороний запах и увидел черные вороньи перья, кружащиеся под потолком обители.

Но затем я почувствовал, как кто-то пошевелился рядом со мной. Это была Глауксисса. Она приподняла голову, и тут же со стоном уронила ее на грудь. В темноте блеснул ледяной кинжал. Я осторожно приблизился к Глауксиссе и тихо шепнул:

— Роркна?

— Да, так меня зовут… Что со мной случилось? Что произошло? — она снова подняла голову, обвела глазами пещеру и вдруг дико вскрикнула: — Мои дорогие сестры!

— Не волнуйтесь, прошу вас, только не волнуйтесь! Они не мертвы, — торопливо сказал я. — Если вы живы, значит, и они тоже!

— Но желудок мой разрывается от боли!

— Сейчас я помогу вам, — заверил я, хотя не был до конца уверен в том, что это мне под силу. Я знал, что должен постараться вытащить ледяной кинжал, иначе пораженный желудок Глауксиссы никогда до конца не исцелится.

— Сделайте то, что я вам скажу, — приказал я, подобрав с земли небольшой камень. — Возьмите это в клюв и как следует прикусите, а я постараюсь достать ледяной кинжал.