Первый угленос

Так начались наши бесчисленные кулинарные эксперименты. Впрочем, на мой вкус, жареное мясо все-таки суховато. После долгого употребления жареного начинаешь скучать по свежей крови.

Зато опыты с песком я до сих пор считаю наиболее интересным нашим экспериментом. Здесь годился лишь определенный вид песка, который мы брали из ям вокруг вулканов. После того, как мы нагревали его до очень высокой температуры, с песком начинали происходить поразительные изменения.

Песчинки плавились и спекались друг с другом, а остынув, эта странная масса становилась прозрачной, как чистейший лед Ниртгара. Мы с Фенго назвали свое изобретение блеском. Мы оба были в восторге от этого открытия, но для меня оно имело очень неприятные последствия. Честно говоря, я до сих пор стыжусь того, о чем хочу рассказать. Я не могу вспомнить об этом без отвращения к самому себе.

Любезная сова, читающая мою исповедь! Я должен быть честен с тобой, поэтому расскажу обо всем без утайки.

Странное время

Вскоре после того, как мы открыли «блеск», в Далеко-Далеко прилетел Джосс и призвал меня срочно вернуться в Ниртгар. К счастью, причина такой спешки была не в возобновлении войны или угрозе миру. Меня приглашали принять участие в ежегодной охоте на леммингов, которую устраивал лорд Аррин, могущественный правитель Залива Клыков и один из самых главных союзников верховного короля.

Владения лорда Аррина были особенно богаты иссенблау, редкой разновидностью льда, высоко ценимой в Северных Царствах за удивительную прочность. Из этого льда делали оружие. Кроме того, в землях лорда Аррена жили полярные совы, считавшиеся у нас особо искусными воинами. Полярные совы были известны также своей ловкостью в охоте на леммингов, поэтому в этих краях каждый год устраивалась большая королевская охота.

Как видите, Залив Клыков был богатейшим уделом нашего царства, без которого нам всем пришлось бы туго. Прибавьте к этому болезненное тщеславие лорда Арринга и вы поймете, что мы не могли оскорбить его отказом от участия в охоте. В результате удачных переговоров мне удалось добиться для короля Храта права на сбор льда в период краткого северного лета, когда поспевает иссенблау. К сожалению, это право нужно было ежегодно продлевать. Переговоры всегда оборачивались тяжелым торгом, но я был опытным дипломатом.

Мне до смерти не хотелось покидать Далеко-Далеко, но выхода не было. Слишком многое зависело от этой охоты, и я не мог ставить под угрозу судьбу царства. Чтобы быть до конца честным, признаюсь, что я любил поразвлечься охотой на леммингов, ибо этот ежегодный праздник состоял не из одной только погони за глупыми грызунами. После охоты обычно устраивались пышные пиршества и катабатические танцы, любимые всеми совами Северных Царств, которые с восторгом кружились в бурных ветрах, столь привычных для наших краев.

Надо сказать, что лорд Аррин был щедрым хозяином, и хмельное вино на его приемах всегда лилось рекой. Нанятые им труппы пестроперых развлекали и веселили гостей на протяжении всех празднеств. Пестроперыми в наших краях называли бродячих сов, не имевших постоянного дупла или иного места обитания. Обычные совы смотрели на пестроперых с презрением, поскольку те промышляли преимущественно воровством и попрошайничеством. Однако эти странные создания были прирожденными музыкантами, способными расцветить любое празднество.

Они украшали себя перьями, оброненными другими совами во время линьки, вплетали в крылья кусочки мха и разноцветные ягоды, отчего выглядели настолько пестро и ярко, что и на сов-то почти не были похожи. Зато пестро-перые были непревзойденными катабатическими танцорами, а пели так, что поневоле заслушаешься.

Песни у них были самые разные, от веселых плясовых, при звуках которых крылья у сов сами пускались в катабатический пляс, до чувствительных баллад о любви и скитаниях. Немного есть на свете радостей, сравнимых с мелодичными голосами пестроперых, распевающих свои баллады под звездным куполом высокого летнего неба!

Теперь вы понимаете, почему я без особого сожаления покинул Далеко-Далеко и отправился на лемминговую охоту в Залив Клыков.

После охоты я вновь вернулся в Далеко-Далеко, и на этот раз рассчитывал задержаться здесь как можно дольше, тем более что в Ниртгаре по-прежнему царил мир. Я добился продления права на сбор льда в заливе Клыков, но самое главное, мятежные хагсмары прекратили нападения на наше царство, что лорд Аррин целиком и полностью приписывал своим заслугам. Как бы там ни было, все складывалось на редкость удачно. По крайней мере, тогда мне так казалось.

Вскоре после своего возвращения я поднялся в воздух и полетел к одному из вулканов в северо-западной части кольца. Этот вулкан уже довольно долго не проявлял никаких признаков активности, поэтому мы с Фенго задумали перенести свои костры поближе к его склонам, возле которых находились богатые залежи песка, нужного нам для производства «блеска».

К тому времени я уже и думать забыл о совином угле. Однако, кружа над вулканом, я неожиданно заметил, как с ним начало происходить что-то странное. Мне показалось, будто склоны горы самостоятельно стали превращаться в прозрачный блеск. Поверишь ли, милый мой читатель, но я вдруг стал видеть сквозь каменные стены! Что это было? Очередное видение? Я знал, что за последнее время мое огненное зрение стало намного острее, но происходившее на моих глазах было явлением совершенно иного порядка.

Это было не просто видение. Я увидел нечто, лежавшее в глубине вулкана. Оранжевое, с голубым язычком в центре, окаймленное зеленым ободком. Желудок мой дрогнул.

Это был Уголь Хуула!

Я забыл о песчаных россыпях, которые должен был осмотреть, и помчался к кратеру вулкана. Очутившись над самым зевом горы, я взглянул вниз и увидел море кипящей лавы, которое вдруг застыло и успокоилось у меня на глазах, словно только и ждало моего появления. Затем в одном из пузырей лавы я заметил тихонько покачивающийся уголь. Мне показалось, будто он манит меня к себе.

«Мой! — пронеслось у меня в голове. — Мой навсегда!»

Я взмыл вверх. Нужно было как можно скорее отыскать прохладный воздушный карман или нисходящий поток воздуха, который ускорил бы мой спуск. Я быстро отыскал нужную воздушную струю, отвел крылья назад и нырнул в кратер. Жара я не почувствовал. Я вообще ничего не почувствовал.

Через несколько секунд теплое воздушное течение вынесло меня из кратера, и я приземлился на ближайшую песчаную дюну у склона вулкана. Я был совершенно обессилен. И все-таки я был счастлив. Уголь Углей был у меня в когтях, и заключенная в нем сила мощным потоком хлынула в мое тело. Не знаю, уснул я или потерял сознание, помню только, что, очнувшись, увидел устремленный на себя взор Фенго.

— Значит, ты все-таки достал его, — сухо, без тени радости сказал он. Голос Фенго был необычайно мрачен, но я не обратил на это никакого внимания. Разве я мог позволить кому бы то ни было испортить этот великий миг, запятнать мою радость, мой восторг, мое могущество! Если раньше у меня и были кое-какие силы, то теперь они увеличились тысячекратно!

— Смотри! — сказал я Фенго. — Он все такой же горячий, как в тот миг, когда я поймал его, хотя лежит в песке, и рядом нет никакого огня.