Первый встречный феникс

Мы переглянулись. Почему-то вдруг оба рассмеялись. Фил полежал еще мгновение, потом откинул простыню, легко вскочил с кровати и, совершенно не смущаясь наготы, пошел к двери между нашими спальнями.

— Елена, — обернулся он на пороге, — я не помню, как пришел сюда. Но мне нравится просыпаться рядом с тобой.

Он вышел, а я помассировала скальп и подумала, что и мне это очень нравится — просыпаться с ним рядом. И это может стать проблемой. И что я тоже совершенно не помню, как я вчера заявилась к нему спать на диван.

Портниха привезла с собой образцы тканей, фурнитуры и иллюстрированные альбомы. Обсудили с ней мой гардероб. Симпатичная тетенька с замашками всемирно известного кутюрье с Недели высокой моды пыталась меня продавить своими решениями и выбором. Очень удивилась, когда не получилось.

Строптивая я отказалась от ярких красок, совершенно не идущих мне по типажу. Почему-то я не захотела корсеты для тоненькой талии. Ну и что, что дышать в таких не выйдет. Красиво же. А еще я почему-то никак не желала, чтобы декольте были такими, что грудь вываливалась.

Странно, да?

Вежливо улыбаясь в нужных моментах, я настаивала на своем и отвергала некоторые из предложений модистки.

Непонятная дамочка! Либо она не так уж и хороша, либо ей приплатили местные красотки, чтобы она сотворила из меня чучело.

После того как мы потратили впустую час, а портниха так и не приняла мои корректировки, продолжая упорно пытаться навязать свое мнение, я встала с диванчика. Отошла к окну, постояла, любуясь далями и прекрасными видами.

— Леди? — не поняла она, так как я прервала разговор на середине.

— Спасибо за уделенное время, его оплатят. Вас проводят, — предельно вежливо ответила я.

— Но как же… — растерялась она. — Мы же так ни о чем и не договорились.

— Мы с вами не сработаемся, мадам. Я попрошу мужа найти мне другого специалиста.

— Вот как! — поджала она губы. Помолчала и упрямо уточнила: — И почему же? Я лучшая в своем деле.

— Несомненно. У вас прекрасно скроенное платье, очень интересные фасоны в журналах, хороший выбор тканей.

— Но..? — не дождалась она продолжения.

— Но вы совсем не чувствуете меня, мой цветотип и пристрастия. Я светлая блондинка мягкого типажа, с голубыми глазами, кудряшками, женственной фигурой. Мне идут пастельные оттенки, светло-голубой, белый, нежный розовый, легкий сиреневый, нейтральный беж. Вы же мне предлагали агрессивные цвета, которые подошли бы брюнетке или огненно-рыжей девушке. Да и фасоны. Посмотрите на мою фигуру и пластику движений. Почему же вы мне предлагаете… это? — указала я подбородком на несколько отвергнутых мною эскизов. — При всем уважении к вашим способностям я не подхожу вам в качестве клиентки.

— Вот как, значит, — сложила руки на коленях женщина. Сжала губы, прищурилась. А потом вдруг встала, улыбнулась совсем иначе, чем до этого. И пригласила меня вернуться на диванчик. — Леди Елена, позвольте начать сначала. Я постараюсь вас удивить.

Кажется, проверку я прошла. Те, кто заплатил за то, чтобы меня вырядили чучелом, обломался. Потому что переговоры пошли совсем иначе. И мадам оказалась действительно тонко чувствующим специалистом. Она идеально подобрала мне и цветовую гамму, и отделку, и фасоны по местной моде, но с учетом моих пожеланий.

Забегая вперед, скажу, что она была такая не одна. Нам с Филиппом не были рады. Улыбались в глаза, не говорили ничего плохого, но считывалось, что мы тут для всех лишние. У них тут свой мирок, свой образ жизни, свой глава рода, свои местные красавицы и примы.

Свалившийся как снег на голову предыдущий глава рода, которого вроде как похоронили, а он вдруг живой… И я, его жена. Ну, по его словам. Мало того, что явилась невесть откуда и непонятно, чего ждать. Так еще я человек, иномирянка, не маг.

Вот уж смешно. Кто бы мне когда сказал, что меня будут буллить из-за того, что я — та-дам! — не волшебница. Но хуже того, я еще и безобидная на вид блондинка, но почему-то не безропотная и податливая, а со своим мнением.

Кажется, я кому-то сломала систему.

Ну, ой!

Была бы тут Варвара, она бы им всем хвосты и крылья на уши и рога намотала и в задницы насовала. И все это с доброй улыбкой крокодилицы. Поскольку потом еще бы и слезинку пустила, мол, ребята, мне самой так вас, дураков, жалко. Сочувствую, но… сдохните, твари, или сделайте, как мне надо.

Я так не умею, я добрая. Не крокодилица, а милая кошечка. Если мне что-то не нравится, всего лишь выпускаю коготки и делаю контрольный «кусь». А вот если предупредительный «кусь» не сработал, то отгрызу что-нибудь. Ну а чего они меня обижать вздумали, такую милую и добрую? И не надо потом плакать, сами же виноваты.

И кляузничать на меня мужу тоже не нужно. Потому что он внимательно выслушивал поток возмущений и претензий, а потом сочувственно говорил что-то в духе:

— А зачем же вы расстраиваете леди Елену? Не стыдно?

— Но как же?! — терялись жалобщики. — Она же…!

— Но не убила же. В подвалы не отправила. Не оштрафовала. И даже ко мне не пришла с просьбой разобраться. Видите, какая удивительная и добрая женщина? И что же мне теперь делать? Вы расстроили мою дорогую супругу, сами мне об этом рассказали. По идее, я должен принять меры, чтобы подобного больше не повторилось. Но и увольнять вас не хочется. Вы же не со зла, да?

— Н-нет…

— И больше так не будете?

— Н-нет… — в шоке отвечали они.

— И пожелания моей жены больше не останутся неуслышанными? Ей ведь не придется снова огорчаться из-за ваших поступков?

— Не придется, — мрачненько так.

— Ну вот и хорошо, — улыбался хитрый феникс. — Ступайте работать. А я поговорю с леди Еленой, постараюсь поднять ей настроение, раз уж вы так его омрачили.

Те, кто жаловался, уходили в ступоре. А мне потом Филипп непременно что-то дарил на глазах у кого-то из обслуги, гостей дворца или дядюшки Герберта. Причем такое… чтобы все обзавидовались. Драгоценности, меха, милые безделушки, цветы.