Пес имперского значения

— Я думаю, что Его Величеству удастся уговорить меня возглавить ещё и Адмиралтейство.

Глава 17

Двери наших мозгов

Посрывало с петель…

В.С.Высоцкий

Грэйт Ярмут. Прохладное лето 34-го.

Каким чёртом Черчилля занесло в этот убогий городок, Такс не знал. Но страдал он не от недостатка информации, а от запаха рыбы, пропитавшего даже камни булыжной мостовой. Дома в Ярмуте воняли селёдкой, порт — килькой и тунцом, а пиво в местной гостинице казалось сваренным из чешуи от прошлогоднего улова.

Нет, ну разве это рыба? Разве она такая бывает? Настоящую рыбу можно поймать только в Волге. Или в Амуре… Ага, и в любой речке или озере от Татарского пролива до Мухавца. Да, там она правильная, не то что местная треска. Пробовали волжскую или сурскую стерлядь? А налима? А ботвинью с осетриной и колотым льдом? А морских гребешков, приготовленных на костре по фамильному рецепту орденоносца Клима Водолазова? Что? Какие ещё ракушки? Вздор, устрицы и мидии — вот ракушки. А гребешки вкусные, значит рыба. Спросите хоть у Лаврентия Павловича, он подтвердит. Не хотите спрашивать? Оно и правильно…

Чуть полегче чуткому носу пса стало уже на большом корабле, названия которого он не знал, да и знать не хотел. Туда их доставили прямо с набережной на моторном катере, и вниманием сэра Уинстона сразу завладел не менее толстый адмирал, пригласивший премьер-министра в свою каюту. Такс поплёлся следом, негромким ворчанием выражая явное недовольство. Варварская страна со странными обычаями, где гостей отвлекают разговорами, вместо того, чтобы посадить за стол, на котором много вкусного.

Премьер, и уже неделю как Первый Лорд Адмиралтейства, удобно развалился в кресле, достал из внутреннего кармана плоскую фляжку, отхлебнул чуть-чуть, и прислушался к внутренним ощущениям. Что ни говори, а море есть море. Бодрит, разогревает кровь в жилах, и даже делает моложе. Утром, после обильного завтрака, состоявшего из пориджа, простолюдинами именуемого овсянкой, яйца всмятку и двух гренок с сыром, так и клонило в сон. А сейчас, на борту линейного крейсера "Ринаун", во всём теле ощущается забытая уже лёгкость и, одновременно, суровая мощь, видимо передаваемая излучаемыми главным калибром эфирными колебаниями.

— Большевики сами хотят войны, и они её получат! — сэр Уинстон размахивал зажатой в руке неизменной сигарой как дирижёрской палочкой, и не смущался малочисленностью аудитории.

— Да, сэр, — адмирал Кенингхэм, недавно прибывший в Англию со Средиземного моря, где командовал эскадрой, коротко кивнул. — Мной уже отданы необходимые распоряжения по организации блокады норвежских портов. Они не смогут воспрепятствовать нашей высадке в Финляндии и показать проклятым большевикам, кто в мире настоящий хозяин.

— Вы не поняли, адмирал, — сэр Уинстон остановил сигару на полувзмахе. — Не мы, а финны…

— Простите…?

— Ну да, именно армия Финляндии и будет принимать непосредственное участие в боевых действиях. В вашу задачу входит не более чем поддержка артиллерийским огнём. И только в исключительных случаях, повторяю — в исключительных, вы имеете право задействовать наши войска.

— Понятно, сэр. Только боюсь, что эти непредсказуемые русские любой случай сделают исключительным.

— Ты всегда был перестраховщиком, Эрвин, — премьер-министр, знавший адмирала ещё со школьных времён, перешёл на ты. — Советы перебросили почти все боеспособные части на западное и юго-западное направления. Если сейчас финны ударят на Ленинград, противостоять им, кроме пограничников, будут две жалкие стрелковые дивизии.

— Да, сэр Уинстон, — Каннингхэм не позволил себе фамильярности. — Всего две дивизии. Но этого достаточно, чтобы все наши планы пошли псу под хвост. Извините, сэр пёс.

Такс промолчал, ожидая что вслед за извинениями последует приглашение на обед, но глупые люди не могли постигнуть всей глубины собачьей души и продолжили свои бестолковые разговоры. Ну тупые! И в карту пальцами тычут, карандашом на ней что-то рисуют. И чего, она от этого съедобнее станет?

— Когда финские войска выйдут на линию Ленинград-Архангельск, запомните, я говорю когда, а не если… Вот тогда вы и займёте оба города.

— А Мурманск, сэр Уинстон?

— Это уже забота адмирала Фрезера. Но в любом случае финнам такой лакомый кусочек не обломится.

— И они не будут возражать?

— Надеюсь к этому времени и некому будет, — Черчилль ухмыльнулся и потянулся во внутренний карман за заветной фляжкой. — В прошлый раз большевики отбились полупартизанскими отрядами, да так, что испуганные пожиратели салаки с брусникой двадцать с лишним лет боятся высунуться из-за линии Маннергейма. А представьте, что натворят две русские дивизии?

Адмирал вежливо улыбнулся и дипломатично промолчал. Предстоящая операция им оценивалась неоднозначно. С одной стороны…, да, большевикам просто нечего противопоставить объединённому британскому флоту. Здесь, в Ярмуте, грузились на транспорты лучшие и самые боеспособные части армии Его Величества короля Георга Шестого. Отлично вооружённые и экипированные. А Сталин просто завидует, называя английскую форму педерастической!

Против такой мощи Советам не устоять. А значит ожидаются повышения, ордена, прочие награды… Неплохо бы ещё имение где-нибудь под Сестрорецком. Там, говорят, летом изумительно красиво и прохладно. Да, но с другой стороны…, эти русские с их непредсказуемостью. И ещё адмиралу не нравилась предложенная премьер-министром идея завести в Россию две с половиной тысячи тонн опиума. Пока ещё получишь с этого прибыли. Конечно, таящиеся в глубоком подполье оставшиеся в живых либералы сами и добровольно захотят вкусить запретного до того плода демократических ценностей, недоступного при коммунистической тирании, но этого мало. Тем более у либералов и не бывает никогда денег. Имеются в виду свои, заработанные, а не полученные из-за границы. А тех, у кого они есть, придётся приучать долго и упорно, переламывая вбитый большевиками страх. Подумать только, даже за невинный гашиш, воспетый в романах Александра Дюма, в Советском Союзе дают двадцать пять лет покупателю, продавца расстреливают на месте, а его семью отправляют туда, где курить можно один только ягель, да и тот полтора месяца в году.

А Такс уныло лежал на диванчике, прислушиваясь к завываниям в пустом желудке, лишь иногда насмешливо фыркая, когда глупые люди неправильно произносили фамилию потерянного хозяина. Не Архангельск, а генерал-майор Архангельский. И не город, а Гавриил Родионович. Тьфу, грамотеи! Но известие о наличии на рейде Ярмута таинственного судна с важным и насквозь секретным грузом вызвало у пса некоторый интерес, а по недолгому размышлению и вовсе привело в восторг. Вот, оказывается, где держат что-то настолько вкусное, что приходится прятать это от всех и приставлять охрану.

Охрану, говорите? Даже не смешно… Склонившиеся над бумагами джентльмены даже не заметили тихого исчезновения Такса. Впрочем, отсутствовал он недолго, минут двадцать. А когда храбрый охотник вернулся с отвисшим брюхом и раздувшимися боками, его морда была перекошена гримасой отвращения. Ну зачем…, зачем, скажите, нужно прятать эту липкую массу с неприятным запахом и подозрительным цветом? А уж чего говорить про вкус… Нет, раз уж добрался до тайного продукта, то съесть нужно столько, сколько влезет. Когда ещё придётся покушать вот так вот вволю? Противно, и что с того? Зато много. Думаете, взрывчатка на вкус приятнее? То-то и оно, не голодали вы по-настоящему. Сам Такс, правда, тоже ещё ни разу не умирал с голоду, но память предков настойчиво подсказывала: — "Кушай, дорогой, кушай!"