Пес просыпается

– Побойся бога, Бабс!
– всплеснула руками Лиза.
– У нас полтора миллиона евро...

– Уже миллион двести, - поправила ее Барбара.
– И ты просто не понимаешь до конца, Изи, всю глубину жопы, в которую мы угодили!

– И как там глубоко?

Тема была не новая, но, тем не менее, они возвращались к ней чаще, чем хотелось бы, и не то, чтобы инициатором подобных разговоров являлась одна лишь Лиза. Все не без греха.

– Брейк!
– вмешался Роберт.
– Мы на отдыхе, не забыли?

– На отдыхе!
– вздохнула Барбара.
– Без имен, профессии и без родины, если что.

– Отдыхаем!
– напомнил Дюк, вставая от разожженного камина.

– Давайте, перекусим что ли, и я начну жарить стейки!

– Это не стейки, а эскалопы, - поправила его Барбара.
– Стейки из говядины, а это свинина.

– Вообще-то, бармен я, а не ты, - добродушно усмехнулся Дюк.
– Из говядины делают антрекоты, а стейки - только из мяса бычков! Но ты права, радость моя, у нас сегодня будут "свиные стейки"!

– Значит, все-таки поедем в Африку?
– Лиза тоже закурила и отошла к приоткрытому окну.

– Не сейчас!
– остановил ее Роберт.
– И не вчетвером. Вот приедут парни, - сказал он, имея в виду Эрстеда, Сирка, Рафна и Мёллера, - тогда и обмозгуем. У Сирка, к слову, жена тоже в армии служила. Сержант морской пехоты. Инструктор по выживанию, так что, получается семь стволов!

– Девять!
– поправила его Барбара.

– Нет!
– возразил Дюк, обнимая ее за плечи.
– Роб прав, Барби. Пока всего семь, считая и нас с ним. А вот, когда мы вас обеих научим стрелять, хотя бы в первом приближении, да погоняем немного по местным лесам и болотам, действительно будет девять. Но это, любовь моя, не одного дня дело!

3. Среда, 16 Сентября 2009 года - вечер

Ближе к вечеру пошел дождь. Несильный, медленный и мелкий, но, наверняка, затяжной. Из тех, что незаметно начинаются и не прекращаются затем по два - три дня. Ни грома, ни молнии, одним словом, не гроза. Только тяжелое низкое небо, и водяная пыль, повисшая в воздухе. Быстро стемнело, что не странно: в северных широтах осень наступает рано, и дни, соответственно, становятся короче. Тем более, в дождь.

Аве Кройтер как раз ехал по Диагонали, когда включилось уличное освещение. Впрочем, большинство водителей, - как и сам Абе, - включили фары еще раньше. Так надежнее.

Он миновал мост через Малый канал, объехал по большому кругу площадь 1837 года, и свернул на Датскую улицу. Проехал почти до конца и у церкви св. Николая ушел вправо, на Крепостную, проложенную на месте бывшей городской стены. Здесь движения почти не было. Тихая неширокая улица, застроенная невысокими двух- и трехэтажными домами под крутыми черепичными крышами. Ни одного магазина или кафе. Никаких офисов и контор. Одни лишь особнячки и дома на две - три квартиры. Хорошее место, но и цены соответствующие. Зато "чужие здесь не ходят".

Немного не доезжая до своего дома, Абе притормозил, плавно свернул на подъездную дорожку, поднял командой с дистанционного пульта металлическую штору и въехал на подземную стоянку. Ворота стали закрываться, но свет на парковке так и не зажегся. Плохой признак. В чудеса Кройтер не верил, и в такой странный отказ автоматики тоже. Но отреагировать на опасность не успел. Вернее, успел, но времени, чтобы хоть что-нибудь предпринять у него не осталось.

Выстрелов Абе не услышал, но не отреагировать на то, как лопаются и осыпаются лобовое и боковые стекла не мог. Услышал, увидел, среагировал, закрывая глаза рукой. И все, собственно.

– Руки на руль!
– приказал знакомый голос.

– Добытчик?
– удивился Абе, но руки на руль все-таки положил.

– Да, ты не волнуйся, Гном, - сказал с другой стороны салона Георг Рафн, по кличке Курок, - здесь все свои.

– Ребята...
– начал, было, Абе, но его перебил Роберт Хелш.

– Не выкручивайся, Кройтер, - попросил он.
– Мы говорили с твоим братом, и у нас к тебе всего один вопрос. Неужели деньги дороже совести?

Ему нечего было им ответить, потому что Абе и сам знал ответ на вопрос Ходока. Для него, Абе Кройтера, по кличке Гном, деньги оказались важнее. Для ребят из Третьей Тактической, нет.

– Извини, Гном!
– сказал Никлас Сирк сухим, "равнодушным" голосом.
– Все очень личное, как ты понимаешь, и никакого бизнеса...

3. Суббота, 19 Сентября 2009 года - утро

"Что ж, - констатировала Лиза, неторопливо двигаясь сквозь еще не успевшую сплотиться толпу, - Харт умеет "покупать и продавать". В этом ему не откажешь!"

Она шла по Цепной улице по направлению к Ратушной площади. Слева и справа от нее расположились ярморочные павильоны. И хотя, на самом деле, это была никакая не ярмарка и даже не субботний базар, настроение праздника все эти сырные и колбасные лавки создавали ничуть не меньшее. Пахло копченой рыбой, жареными сосисками, подгоревшим маслом и дымом от сгоревшего древесного угля. И еще цветами и яблоками, все-таки осень на дворе. Цветов было много, особенно тюльпанов, яблок тоже. Зеленых и красных, золотистых... В общем, на любой вкус. И погода не подкачала, словно, Харт и в этом случае знал, сколько и кому заплатить. После трех сумрачных дождливых дней, на чистом, нежно голубом небе, ярко - вполне по летнему, - светило солнце.

В разных концах улицы играло сразу несколько маленьких оркестров, - рок, джаз, фольк, - перекрикивалась, бросаясь шутками, разноцветная, во всех смыслах, молодежь. Кто-то смеялся, а кто-то другой подпевал фольклорной группе, и громко зазывали попробовать все "девяносто девять сортов народного пива" пивовары со всей округи. При всем своем патриотизме, Лиза готова была признать, что их пиво, возможно, и уступает бельгийскому, но уж точно лучше датского. Впрочем, сидр в Королевстве делают никак не хуже пива. Даже если сравнивать с немецким апфельвайном. А уж грушевый пуаре...

Лиза не удержалась, купила бутылочку крапенского грушевого сидра и сразу же сделала глоток, и другой, и третий. Пуаре был великолепен.

"Ну, вот как у них такое получается?
– подумала она, с удовольствием отхлебывая из бутылочки.
– И почему именно в Краппе?"

Между тем, она прошла Цепную насквозь до Воротной башни и, пройдя сквозь нее, через прохладный темный туннель, вышла на Ратушную площадь. Здесь было еще веселее. Торговые павильоны и палатки жались почти к самым домам, оставляя на просторной площади достаточно места для гуляющей публики. А около Новой ратуши на временной сцене неистовствовала рок-группа "Черные папарацци" во главе со своим неизменным лидером - полуголой дивой - Диди Фирст.

"Ну, девушке есть что показать!" - мысленно пожала плечами Лиза, медленно продвигаясь к сцене, и вдруг едва не залилась хохотом, вспомнив прошлогодний скандал с вываленным в интернет порно в исполнении брутальной, и к слову сказать, натуральной блондинки. Впрочем, если не ерничать, Диди была красивой девушкой, писала неплохие стихи и пела более чем хорошо. "И татушки у нее клевые!", как сказал однажды о Диди Фирст Абель Стиг - ведущий раскрученного ток-шоу "В полночь с Абелем".

"Татушки клевые..." - задумчиво повторила Лиза, рассматривая портрет себя любимой, на фоне которого и выплясывала сейчас что-то ужасно зажигательное шикарная блондинка.