Пёс. Боец
Шрифт:
– Он в твоем замке?
Спокойно смотреть на умирающего не было никаких сил. Берард беззвучно плакал, по его бледным щекам пролегли две мокрые дорожки слез. Да что же это?! Не иначе как комок подкатился к горлу барона, мешая дышать и говорить. Телячья немочь! Да возьми ты себя в руки! Нельзя! Пользы от этого никакой, только вред!
– Он здесь. В этом лагере. Не проси,– барон все же нашел в себе силы говорить твердо, никак не выказывая своих чувств.
– Несвиж,– устало вздохнул король. Легко так вздохнул, никакого намека на охватившие его чувства, только слезы.– Он участвовал в сражении?
– Да. Это он пришел
– Как бы я хотел его увидеть.
– Прости.
– Но ведь я могу призвать к себе того, кто спас если не мою жизнь, но жизнь моего сына.
– Не надо.
– Я не могу иначе. Он мой сын.
– Он может стать причиной множества бед.
– Тогда ты должен был его убить, чтобы обеспечить безопасность.
– Он принц крови.
– Когда тебя это останавливало, старина Жерар? Гийом… Не родившееся дитя Бланки… Я знаю. Я всегда это знал. Но Изабелла…
– Мне слишком много приписывают, Берард. Но правда в том, что я всегда стоял на страже короны, и никогда не помышлял против королевского рода.
– Я должен верить?
– А зачем мне врать тебе?
Гатине врал самозабвенно, врал так, что сам готов был поверить в свою ложь. Иначе никак. Берард все еще при памяти и он сможет взболтнуть лишнего. Жерар уже корил себя за то, что подался чувствам и сообщил ему о Георге. А потом, если ему так уж захочется узнать всю правду, то ее ему поведает его отец, когда они встретятся в ином мире, если встретятся.
– Действительно, врать тебе незачем, ведь я уже одной ногой в могиле. Ты не призовешь его?
– Телячья немочь! Берард, ты не можешь позволить себе слабости, даже на смертном одре, до последнего вздоха – ты король.
– Вот ты меня и укорил.
– Прости.
– Как его зовут? Хотя бы имя я могу знать?
– Георг.
– Изабелла всегда любила моего отца как своего и была любима. Оставь меня. Я хочу побыть один. Ах да, одному побыть не получится, весть о кончине короля должна разнестись вовремя. Позови Гарна, у него есть незаменимая способность, он может сидеть настолько тихо, что его не замечаешь.
Покинув палатку Жерар направил в нее оруженосца, которого искать не пришлось. Верный вассал стоял сразу у границы караула, напротив входа взирая на него с нескрываемой тревогой. Разумеется ему было известно, что король уже отходит, но как и любое любящее сердце он надеялся на чудо.
А вот барон Гатине в чудеса уже давно не верил. Необходимо было срочно исправлять совершенную им только что ошибку. Теперь это был прежний несвижский пес и он не собирался потакать ничьим слабостям, ни своим, ни королевским. Лично разыскав Георга он приказал ему отправлять сотню в разъезды. Все еще была вероятность, что отыщется еще кто-нибудь из беглецов. Сам сотник возглавил один из разъездов, нечего ему здесь делать.
Едва наемники покинули лагерь, как к их стоянке подошел оруженосец короля, Гарн. Эх Берард, Берард, с кем ты хотел тягаться по части хитрости. Прости, но видеть тебе парня незачем. Остается только надеяться, что ему достанет благоразумия не объявлять об этом во всеуслышание.
И тут Жерар покрылся испариной. Бланка! Проклятье! Он может! Он уже однажды это проделал, наплевав на интересы королевства! Тогда король объявил во всеуслышание, что признает ребенка которого вынашивает его любовница. Пренебрежение королевой тогда едва не обошлось Несвижу потерей
Графства Бефсан, являвшегося по сути самостоятельным, но связанным с королевством договором и кровными узами, ведь жена Берарда была графиней Бефсан. Ах он старый болван! Как можно было поддаться чувствам в такой момент!Жерар буквально ворвался в палатку короля, выгнав наружу и лекаря и оруженосца, вернувшегося с докладом о том, что искомый им наемник в настоящий момент в лагере отсутствует. В умирающего уперся строгий, осуждающий взгляд. Плевать, что тот при смерти, плевать, что он король. Телячья немочь!
– Решил поиграть в игры, Берард,– прошипел сквозь зубы Жерар.
Потом его взгляд скользнул по палатке и выхватил те предметы которых тут раньше не было. Писчие принадлежности. Вот значит как. Выходит догадка Жерара оказалась верной.
– Я все еще король,– попытался урезонить подданного слабым голосом Берард.
– Так будь им, тряпка.
– Как ты…
– Смею,– жестко перебил его Жерар.– Ты хотя бы понимаешь, что может случиться после того как ты объявишь о существовании сына? Георг твой старший и законнорожденный сын. Ты понимаешь, что это значит? Ты своими руками из братьев сделаешь злейших врагов.
– Но…
– Нет никаких 'но'.
Жестоко вести себя подобным образом у постели умирающего, однако слишком многое стояло на кону, чтобы снова подаваться слабости. В конце концов одним грехом меньше, одним больше, какая собственно разница. Единственно о чем он сожалел, это о своей слабости, которую проявил сегодня.
– Прости старина. Я сам не знаю, что творю.
Как не намеревался барон оставаться с королем до конца, чтобы предотвратить любую глупость, его желаниям осуществиться было не дано. Да, король при смерти, но это не значит, что на этом останавливается жизнь. Дела королевства требовали его присутствия на военном совете, который собирал кронпринц и о чем известил его посыльный. Ему ничего не оставалось кроме как подчиниться и направиться на зов, уповая на волю Господа и остатки благоразумия того, кто за свою жизнь наделал достаточно глупостей.
Как и ожидалось совет собрался не в шатре, который стал добычей памфийцев, а под открытым небом у векового дуба. Здесь собрались все, имевшие отношение к командованию остатками армии. Имелись и новые лица, не в том смысле, что барон их не знал, просто раньше они не могли и помыслить, что окажутся на королевском совете. Произошедшее сражение и понесенные потери, внесли в жизнь свои коррективы. Были и те, кто относился к приближенным кронпринца, их статус начал расти на глазах, так как любой монарх предпочитает окружать себя своими ближайшими сподвижниками. Но Жерар был по этому поводу абсолютно спокоен, Гийом окружал себя не столько знатными, сколько многообещающими личностями. Для этих молодых людей пришла пора сдавать экзамен на зрелость. Что же, удачи.
– Теперь все в сборе,– заметив подходящего барона, произнес Гийом, но все же не удержался,– как король?
– Без изменений, ваше высочество.
– Ясно. Начнем. Итак, ситуация следующая. На данный момент наши силы насчитывают две тысячи семьсот человек. Конные разъезды все еще продолжают собирать остатки разбежавшихся, но сомнительно, что цифра претерпит большие изменения. Значит, будем исходить из имеющегося. Плюс к этому мы имеем пять сотен непосредственно в Хемроде. Прямо скажем, мало.