Пещерная тактика

На этот раз в отцовой усмешке не было и молекулы веселья.

Я регулярно давал Младшему Брату возможность говорить вслух. К сожалению, люди не в состоянии слышать себя так же, как других, и вполне резонно можно предположить, что у драконов то же самое. Вот почему как-то вечером я разрешил Младшему произнести сколько-то фраз в присутствии отца с матерью. Но они ничего такого не заподозрили, что дало основания для вывода: наши голоса звучат в достаточной степени одинаково. Это было весьма и весьма важно.

А в один из вечеров случилось событие, которое я ожидал, но не думал, что увижу собственными глазами. Этот вечер ушёл на очередную тренировку с телепортацией. Были уже сумерки. Приятный вечер, приятный полёт с небольшой скоростью – что может быть лучше.

Звуки… в них слышались знакомые интонации, но здесь такого быть не могло. Любопытство заставило снизиться. Через считаные секунды всё стало ясно.

Два драконьих тела сплелись в одно. Сестричка Ррума предавалась любовным утехам с молодым драконом, которого я знал по внешности, но не по имени. И эти звуки неоднократно слышал на Земле, да и на Маэре тоже. Похоже, женщины и дракони сходны меж собой хотя бы в одном аспекте.

Меня, разумеется, не увидели, не услышали и не унюхали. Я успел улететь на порядочное расстояние, когда раздались звуки, означавшие, что парочка получила ожидаемый результат.

Семья уже отужинала, когда появилась сестрица. Эмоции на ней читались крупным шрифтом. Ррума не заметила, как переглянулись родители. К сожалению, они засекли мою реакцию, которую лучше было бы скрыть. Результат проявился уже после того, как утомлённая барышня сладко заснула:

– Сынок, а у тебя есть кто-то на примете?

Вопросик… Мне нравились некоторые из драконочек, входящих в команду, но как раз они, по моему мнению, были неприкосновенны. Так я и сказал. Это была не вся правда, однако мама, сделав многозначительный жест хвостом, заставила отца проглотить дальнейшие вопросы.

…И вот наступил день клятвы. Учащихся собрали в актовом зале, точнее, на актовой площадке (крыши у неё не было). Что удивило: принимал клятву лиценциат. Это же и успокоило: маг такого низкого ранга (даже с нужной специализацией) мог бы проверить содержимое мозгов одного-двух драконов, не более. Я дал возможность говорить Младшему Брату.

– Я, – тут каждый из присягающих произнёс своё имя, – даю клятву быть верным Великому магу Ас-Тору… По первому зову вступать в ряды войска… Дисциплинированно исполнять… Воевать в меру способностей и разумения… не щадя сил, здоровья и жизни…

Текст был серьёзным. Младший Брат получил сильнейшие ограничения в свободе. Невозможно предусмотреть, когда именно мои действия войдут в противоречие с клятвой.

С этой минуты мы все стали взрослыми драконами. Наше школьное обучение окончилось. Судя по нервным движениям гребней, очень многие чувствовали себя дискомфортно.

Нам не дали и одного дня отдыха. Три дракона-вестника прилетели в нашу пещеру, к счастью, не одновременно. Все были похожи, но не внешностью (как раз цвет чешуи различался), а полным бесстрастием на грани бездушия.

Первый из них обратился к матери:

– Варра, вам надлежит завтра до полудня прибыть к месту сбора к западу от Серого Зуба. Вам приказ ясен?

На мой взгляд, обращение было грубым и уж точно не соответствовало уставу. Но в тот момент моё место было шестнадцатым.

Мама была невозмутима, как статуя дракона. Ни единого движения хвостом или гребнем.

– Так точно.

– Исполняйте. – И охристое тело вестника взвилось в воздух.

У всех нас (брат тоже заявился) хватило времени попрощаться. Я был последним. Не зная толком, что сказать, я поскрёб когтем по маминому плечу. Но потом всё же слова нашлись:

– Мам, ты же внуков ещё не видела. Возвращайся.

Может, это было правильно сказано.

Вторым прилетел вестник (точнее, вестница) по отцову душу. Но слова были другие:

– Гррод, вам надлежит завтра до полудня прибыть к месту сбора на Зелёное плато и вступить в командование вашей полусотней. Вам приказ ясен?

– Так точно!

Вестница взлетела. Её яркая оранжевая чешуя смотрелась очень эффектно на фоне синего утреннего неба.

Только после того, как фигура вестницы обратилась в пятнышко у горизонта, мать позволила себе удивиться:

– Так тебя всё же повысили? Я уж думала, что этого никогда не произойдёт.

– Но времени на боевое слаживание наверняка не дадут. Кстати, давай полетим вместе. До Красной луговины нам по пути.

Саррод был хорошим сыном.

– Мы с Диррой будем вас ждать. Обоих. Обязательно.

Родители очень серьёзно и синхронно кивнули.

Ррума ласково прижалась к отцовскому боку. Могучий папин хвост нежно пощекотал сестрин затылок. Она всегда была его любимицей. И слова ей не были нужны.

Я хотел что-то сказать, но меня прервали:

– Это лишнее. Давай лучше заплетём хвосты на счастье.

Третий дракон-вестник прилетел ко мне.

– Стурр, вам надлежит собрать ваш десяток и завтра к полудню прибыть вместе с ним к месту сбора на левом берегу Воларры, к северу от леса Ррасвумчорр. Вам приказ ясен?

Выходит, сотник сдержал слово.

– Так точно!

Вестник задержал на мне взгляд, значение которого я понять не смог. И сине-серая стрела пошла по наклонной траектории вверх.

Эпилог

Все мои предупреждены. Все до единого в полной готовности. Завтра вылетаем. А на душе муторно. Всё обстояло не так, как в моё прошлое пребывание на Маэре. Тогда были выверенные действия меня и команды, а намерения противника раскрыты моей разведкой. Получалось вроде как разыгрывать полностью просчитанный эндшпиль. А сейчас на руках полная неопределённость.

На войне убивают. Конечно, умозрительно это и раньше было известно. Но лишь сейчас я смог (частично!) осознать, какой тяжкий груз лежит на капитане боевого корабля. В некотором смысле тому, кто командует кораблём, ещё хуже: он отвечает и за корабль, и за экипаж, и за их действия. Но зато в случае ошибки пострадает только экипаж, сам капитан; в худшем случае корабль может пойти ко дну. В случае моей ошибки в цену войдут не только жизни членов команды (и меня в том числе) – на кону стоит выживание всей расы драконов, поскольку на сегодняшний день только я один провижу их судьбу и знаю способ спасения. Даже умнейший Кнарр всё ещё думает, что выхода нет.