Пешка

— Я подумаю! — промолвила девушка и гордо задрала носик. А следом не выдержала и с визгом бросилась на шею Алешу. Крепко ухватила его за шею и нашла своими губами его губы, и впилась в них неистово долгим, сладким поцелуем. Аврелия опять сложила ручки у груди. Покачала головой и тихо воскликнула — Ах, это любовь!

Ставка

Посольство прибыло не на следующий день после битвы. А через пять дней. За рекой догорали повозки и шатры тех кто не пошел за Худжгархом. Их преследовали и убивали безжалостно и не важно что они были из того же племени или рода, что и последователи духа мщения. Линя разлома на своих и чужих произошла, по их вере. И всех неверных вырезали поголовно. Лагерь Худжгархгистов рос с каждым часом, там появились свои пророки воодушевлявшие орков своими речами. Шли суды над инакомыслящими и показательные казни вероотступников. Но об этом я узнал гораздо позже от Фомы.

А сейчас все мои мысли были заняты тем как объяснить свое появление в ставке, а именно мое чудесное воскрешение. И место по левую руку хана. Подо мной "горела" подушка и я весь извертелся. Великий хан глянул искоса на мои терзания и без улыбки совсем тихо проговорил: — Ты скоро привыкнешь.

В ставке навели порядок, трупы убрали, а охранную службу несла, подошедшая личная тысяча Верховного вождя. Так что ни чего не напоминало что ещенедавно тут шли кровопролитные бои. Если не считать большой выгоревшей проплешины на склоне холма обращенному к реке.

Но вот наступил момент истины, которого я боялся. В шатер пятясь спиной вперед, зашли Граф, Луминьян и несколько посольских клерков. Остановились и повернулись. Спасибо Шизе что приводила мой гормональный баланс в норму. Но вот Графу она это сделать не смогла. Когда посольство повернулось к нам, то мне показалось, что их всех сразу разбил паралич. Вытаращенные глаза, отвисшая челюсть и молчание, которое можно было растолковать как оскорбление хана, если бы не их ошеломленный вид. Неожиданно посол закатил глаза и упал, лишившись сознания.

Луминьян пошамкал ртом и выдавил. — Где же ему еще быть!

Охрана хана грозно загремела оружием. Мне сбоку было видно что хан был доволен произведенным впечатлением, этот жук вел свою игру в которой было место и мне. Меня снова использовали в своих целях. Я поджал губы и только вздохнул.

Посла привели в чувство и усадили на подушку, остальные остались почтительно стоять.

— Как прошел Ваш путь господин граф? — вежливо спросил вождь, стараясь перевести взгляд посла с меня на себя, но тот словно привязанный все равно возвращался ко мне. Я сидел невозмутимо как Будда, со стороны должно было казаться, что я ушел глубоко в себя, занимаясь самосозерцанием.

— Хан не смог не доставить себе удовольствие и сказал: — Я вижу мой советник Левой руки вызывает у Вас Граф интерес.

Посол не понимающе посмотрел на Великого хана и промолчал. Он вообще не был в состоянии что-либо понимать, слышать и отвечать. Хан это понял.

— Ну хорошо, — как всегда тихо промолвил Великий вождь, идите и отдохните. Я вижу Вы устали с дороги. Вас пригласят на вечерний пир. Граф как сомнамбула поднялся и забыв поклонится, пятясь вышел, вместе с ним вышли и остальные.

— Иди и ты хуман, — отпустил меня хан, — только микстуру дай, я чувствую как мне становится лучше.

Я облегченно вышел из шатра и увидел издалека, приближающуюся Ленею. Ее глаза вспыхнули от узнавания и сузились, превратившись в щелку. Я не останавливаясь, резко повернул на право и заспешил прочь.

— Стой бледная пиявка, — раздалось мне вслед. Я не зная как от нее спрятаться, захромал, словно месье Бендер убегающий от мадам Грицацуевой. У меня оставалась маленькая надежда, может быть орчанка подумает что она ошиблась. Но она уже приближалась, крича мне в след с яростью обманутой женщины. — Стой шарныга не мытый. Стой гад и врун.

Я захромал еще сильнее и прибавил ходу. Но скоро мой шаг перешел в бег, так как преследовательница не отставала. Я метался между шатров, не зная где можно спрятаться.

За нашим забегом наблюдали стражники, Луминьян и довольно улыбающийся Верховный шаман. Он все таки позволил себе маленькую месть, рассказав внучке обо мне и теперь наслаждался. А я как это уже стало правилом, опять удирал. На этот раз от разъяренной степной тигрицы и проклинал коварного шамана и свою незавидную судьбу.

— Я все равно доберусь до тебя! И ты мне скажешь, почему ты сволочь отказался от откупа? — закричала девушка со слезами в голосе, потеряв меня из вида.