Пешки Сдвига
Шрифт:
– Это что?
– Книжник, обрадованный возможностью выражать свои мысли и чаяния вслух, выглянул из-за плеча старого учёного, остановившегося возле стенда с парой каких-то одинаковых предметов, похожих на стальные, рыцарские перчатки с длинными раструбами, доходящими до локтя. Массивные, тяжёлые даже на вид, литые: чуть громоздкие. С какими-то утолщениями по всей длине раструба, выпуклостями...
– Это? Это, не что иное - как невинные забавы учёной братии.
– Арсений Олегович вдруг улыбнулся как-то озорно, будто помолодел в душе, лет на полста.
– Как ни крути, а все мы - большие дети, в той или иной степени - жаждущие заиметь свою заветную
– Не поняла?
– Лихо подошла поближе, разглядывая то, о чём рассказывал бывший глава "Байкала-4".
– Какие фантазии? Разжуйте неподкованной...
– Разжёвываю. Это называется "Карающая Длань". Гибрид, удачный кстати!
– глубокой древности, и лазерных технологий. От глубокой древности, там имеется только внешний дизайн, а всё остальное - высокотехнологичная начинка. Можно было стилизовать хоть подо что, но Серёжа Иркубин - разработчик этой игрушки, в то время - чрезмерно увлекался средневековьем, влияние которого, наложило свой отпечаток на данную разработку.
– То есть, вы хотите сказать, что напропалую занимались удовлетворением личных амбиций, за казённый счёт?
– В глаза Лихо, сорвался в пляс - взвод наотдыхавшихся и, разжиревших чертей.
– Отщипывали свой кусочек пирога, на бесстыдном пиршестве коррупции?
– Никто не святой.
– Старый учёный и не подумал смущаться, понурять голову: и, виновато шаркать ботинком по полу.
– Если уж есть такая возможность, то почему бы и нет? Хуже всё равно не будет, миллионом больше украдут, миллионом меньше... Какая разница? Могу только заверить, если это вдруг важно: что удовлетворением личных амбиций - мы занимались в свободное от работы время.
– Да ладно, оправдываться ещё будете...
– Черти в глазах блондинки откалывали вовсе уж запредельные коленца.
– Мы вам что?
– финансовая проверка с широкими полномочиями? Что было, то быльём поросло. Карающей дланью накрылось.
– А смысл-то в чём?
– Очкарик сверлил глазами "Карающую Длань".
– Принцип действия?
– Принцип?
– Арсений Олегович повернул голову, поманил Шатуна.
– Можно вас? Мне кажется - вам подойдёт лучше всех. Простите, оговорился. Не лучше: а единственному, из всех присутствующих. Помогите, мне одному не достать. Пневмозапоры, просто так не открыть...
Громила подошёл к стенду, за стеклом которого, в углублениях, стояло сочетание старины, и - последнего слова техники.
– Разобью?
– Бейте.
– Старый учёный беззаботно махнул рукой.
– Без проблем. Только учтите, оно - повышенной прочности.
Шатун лениво повернулся к стенду и, явно забавляясь - с оттяжечкой ляпнул кулачищем в середину стекла. Стекло вдавилось частично внутрь, сверху донизу - покрывшись сеткой трещин. Шатун звезданул ещё пару раз, уже послабее и, ухватив за освободившийся верхний край - потянул книзу, отрывая, выдёргивая. Негромко посыпалась стеклянная крошка: и, громила - освободив стенд до половины, вынул перчатки из своих углублений. Покачал их в руках, вопросительно посмотрел на Арсения Олеговича.
– Ровно семнадцать килограмм, каждая.
– Арсений Олегович со значением поднял указательный палец вверх.
– Вот поэтому-то, и была им судьба - оставаться в единственном экземпляре. Как-то всё - не находилось богатыря, способного долгонько
Шатун положил обе "Карающие Длани" на пол, отошёл, чтобы не мешать. Арсений Олегович склонился над одной из перчаток, отдавая Батлаю негромкие команды, куда подсвечивать.
– Есть!
– Правая "Карающая Длань" издала негромкое вжиканье, фаланги пальцев замерцали бледно-зеленоватым свечением.
– Работает... Ай, Серёжа! Ай, умница... Надевайте. Берите, не бойтесь, она не откусит, хе-хе. Только руку, в кулак резко не сжимайте.
Громила поднял перчатку, примерился, начал просовывать в неё руку. "Длань" издавала всё те же, вжикающие звуки, будто подстраиваясь под ладонь, и предплечье Шатуна. Надел.
– Ну, как?
– Как родная.
– Громила осторожно повертел рукой.
– Давайте вторую.
Вторую надели с помощью Батлая. Книжник глазел во все окуляры, не отводя взгляда ни на секунду.
– Та-ак...
– Арсений Олегович положил руку на трицепс Шатуна.
– Давайте-ка, несколько шажочков сделаем, во-он туда, для вящей безопасности. Вам самому - бояться нечего, это остальные должны трепетать. Теперь я отойду, а вы выполняйте все мои команды. Понятно объясняю?
– Чего непонятного...
– Громила вздохнул так, будто ему поручили что-то воистину неподъёмное.
– Командуйте, сделаю.
– Вот и дивно.
– Старый учёный чуть ли не вприпрыжку вернулся на своё место.
– Теперь, вытяните руки вперёд. Да-да, прекрасно. Теперь резко: повторяю - резко!
– сжимаете руки в кулаки. Давайте!
Шатун, со стороны напоминающий шлагбаум, старательно выполнил распоряжение: сжав кулаки с такой скоростью и силой: будто только что, поймал Сдвиг - за причинное место.
Клац!
– из обоих утолщений, имеющихся на наружной стороне раструба, сверкнув безукоризненной полировкой поверхности, выскочили два клинка, длиною около семидесяти сантиметров, каждый.
– Вот и великолепно...
– Растрогано пробормотал Арсений Олегович.
– Молодец, Серёжа, умница...
Громила, по-прежнему похожий на букву "г", с некоторым ошеломлением рассматривал обоюдоострые жала, торчащие из надетых на руки "дланей".
– Теперь проведём небольшое тестирование.
– Старый учёный оживился ещё больше.
– Вот ту, невменяемую груду железа, справа от вас, видите? Начхайте на то, что какой-то полоумный, назвал это - будущим наземных войн. Рубите. Сверху вниз, слева направо. Представьте, что перед вами - овеществлённое воплощение всего негатива, который вы пережили. Есть отличная возможность - поквитаться за всё. От души. Только отскочить не забудьте.
Шатун развернулся к указанному экспонату из помещения "Х-0", чуть помедлил: выбирая - куда нанести удар.
Ш-ш-ших!
– правая рука громилы дёрнулась, удар шёл чуть наискось, снизу вверх. Клинок, проскочил нелепое с виду - нагромождение металла, не имеющее в своём облике - ничего вразумительного, никакой симметрии, упорядоченности; без задержки. Сопротивления почти не было; врубиться в толщу воды, было бы и то - малость потруднее. "Карающая Длань", по всему своему контуру, озарилась всё тем же, неярко-зеленоватым свечением и, погасла: оставив светиться только фаланги.