Пешки Сдвига

Это был очень быстрый и, очень жуткий в своей убийственной красоте танец, который никто не смог рассмотреть в деталях. Падали бьющиеся в короткой агонии, или - уже бездыханные свистопляски: а Шатун двигался дальше, дальше...

Шестая, седьмая... Последняя свистопляска грузно осела на землю. Маховый удар снизу вверх, прошедший немного по диагонали, глубоко развалил ей грудную клетку. Свист быстро стихал, сменяясь негромким бульканьем: которое через несколько секунд, исчезло тоже.

– Не свистите, жизни не будет.
– Лихо криво улыбнулась, проезжая мимо импровизированной скотобойни. Одна из свистоплясок, смотрела на неё затухающим взглядом, полураскрыв пасть.

– Ещё километра три.
– Арсений Олегович, сжимающий в руках "Вал" Батлая, наклонился вперёд, как будто боялся, что Лихо могла его не услышать.

– А перепахало местность-то, не узнать, право слово... Так, частично выхватываю знакомые детали. Но Батлай точно не заблудится, он в этих краях с рождения. Даже если тут всё, до полной схожести с лунным пейзажем перепахать: всё равно сориентируется.

– Вот и чудненько.
– Сказала Лихо с прежней невозмутимостью.
– Вот и ладненько.

Пейзаж, натурально, был иллюстрацией к какому-нибудь набегу инопланетян, живущих по кодексу беспредела и, применивших оружие массового уничтожения: на миролюбивое поселение животноводов. Частные дома по характеру разрушений - вобрали в себя всё самое негативное, что четвёрке довелось повидать на своём продолжительном пути.

Собственно, никаких домов - почти не было в помине: только остатки оплавившихся, перекорёженных фундаментов. Кое-где, с элементами стен и, обрушившихся крыш. Неизвестная аномалия, прокатилась, пропрыгала по левому берегу прежнего русла Селенги, сатанински громадным, раскалённым мячом, сделанным из чего-то, не самого мягкого. След от "ожога" - тянулся по обе стороны от кортежа, насколько было видно глазу.

Минуты на две, установилось хрупкое затишье. Не было видно ни одной пакости, передвигающейся на каком-либо наборе конечностей, или же - без оных. Многоножка со свистоплясками, по всей видимости, были чем-то вроде отставшего отряда, или ещё какими дезертирами. А, поди их разбери, кем они там были?
– главное, что в тылу никого не осталось.

– Ох ты, ёпт...
– Изумлённо выдохнул Книжник, вдруг подавшийся вперёд и, разглядывающий что-то, притягивающее его внимание.
– Вот это мы приехали.

Лихо сперва не поняла, что он имеет в виду, с удвоенной настороженностью разглядывая дорогу. С заднего сиденья, глухо выматерился Арсений Олегович; и блондинка вдруг увидела, что так поразило их. И, сама вытолкнула сквозь зубы, несколько резких непечатностей.

Впереди, метров через триста - земля была абсолютно, нестерпимо, шокирующе белой. "Родимое пятно Сдвига", диаметром несколько километров. Самое большое из всех, которые им приходилось встречать. Гарантированные головные боли, лютая тошнота, и другие телесные "блаженства". Не сию минуту, естественно; но через час-другой - точно. Во всяком случае, по прежним параметрам сдвигового бытия. Нельзя было быть уверенным, что время ожидания - не сократилось вдвое. Или - втрое. Или, вообще имеется.

– Что делаем?
– Книжник повернулся к Лихо: в глазах мельтешили искорки растерянности.
– Что делаем? Что делаем?

– Ишь, заклинило тебя.
– Блондинка затормозила, завидев, что "Двойная Ярость" - начинает сбрасывать скорость, явно намереваясь остановиться.
– Ты мне ещё в долгосрочную истерику впади, книголюб. Заткнись, сказала!

Очкарик осёкся, и умолк. Из УБК выбрался Алмаз. Шатун вернулся к "Горынычу", безо всякого воодушевления глядя на Лихо.

– А что вы на меня уставились?
– Лихо высунулась в открытое окно внедорожника, краем глаза наблюдая, как пока ещё - далеко впереди: копошится грандиозная свора, разномастного зверья. Пока ещё не принимающая еле заметные машинки и людей, за какое-то подобие угрозы.
– Думаете, что я волшебные слова знаю? Знаю. Вот они. "Мне так же поплохело, как и вам". Конец цитаты. Все довольны? А теперь, хлопцы - разбегаемся по своим местам. За нами - Суровцы. Отступать некуда.

Хлопцы вернулись на свои места, наверняка став в душе - вдвое злее, чем были до этого.

– А на наш, великорусский "авось", ещё никто табу не наложил.
– Лихо вдруг фыркнула почти разъярённо, но без какой-либо обречённости.
– Авось не окочуримся раньше времени.

Книжник деловито сплюнул в окно и, следом за плевком - выставил ствол "дыродела", сняв автомат с предохранителя.

– Подмени.
– Блондинка покинула водительское место, уступив его селенгинцу.

– Одними разговорами - сыт не будешь. Тут зримый пример требуется. Очкастый, ты бы лучше из люка торчал, пользы больше будет... Главное, в мою сторону не пали. И вообще, градус обстрела - держи поменьше. Всё, не скучайте.

Зримый пример, кроме бескомпромиссного настроя, был укомплектован украинским "Вепром" с подствольным гранатомётом - нашедшимся в закромах селенгинцев. А также - тремя "УРками" на поясе; и - неизменным "Потрошителем", уцелевшим после всех потрясений. Наточенным, конечно же - не до состояния новой радости Шатуна, пришедшей на смену утраченным в Мутантограде тесакам: но - любовно, и с особым тщанием.

Боевой порядок, принял конечную форму. "Двойная Ярость" - чуть впереди, остальные три машины - позади. Образовывая ромб: ощетинившийся автоматными дулами во всех направлениях. Подобное передвижение, безусловно - ограничивало свободу действия задних "Кордов" УБК; но - тут уже ничего не попишешь. В принципе, всё заранее строилось на том, что основную огневую мощь боевого комплекса - берёт на себя Алмаз. Шатун и Лихо, держались неподалёку от "Двойной Ярости", прикрывая фланги. Арсений Олегович уверял, что понятие "застрять" - для универсального боевого комплекса, вещь несуществующая. На то он - и универсальный. Пройдёт везде, не с помощью гусениц, так на ногах-опорах, умеющих выполнять даже прыжки в высоту до полуметра. Поэтому, ставка изначально делалась на него, Шатуна, Лихо, и ещё - "Горыныча" доказавшего свою, без малого - всепроходимость. Местность, на которой размещался город, несмотря на обработку аномалиями, была неровной, сопочной. Вверх-вниз, вверх-вниз. Нужного ориентира - головы дедушки Ленина, видно не было. Двигаться приходилось не то, чтобы совсем наугад: но отчасти. Две другие машины, тоже были неплохими внедорожниками, но - всё же не дотягивающими до бронированного монстра.

"Пошли".
– Лихо махнула рукой и, "ромб" тронулся. До цели, оставалось не больше двух километров. Двух километров, солидная часть из которых, была с довольно высокой плотностью - заполнена сильными, ловкими; и агрессивными созданиями. Вряд ли желающими дать людям "зелёную улицу" до ключевой точки.

Книжник, последовав совету блондинки, покинул переднее сиденье, и стоял - высунувшись в верхний люк, сосредоточившись на своём секторе. Совет Лихо был дан не зря: внедорожник при езде потряхивало нещадно, и о какой-либо прицельной стрельбе - не могло быть и речи. Так, наудачу. Неплохо было бы поставить сюда второго Алмаза; да где ж его взять-то? Ну, не нашлось в Утопии, аппарата по скоростному клонированию людей: а так бы - развернулись на всю катушку. Штампуя первое и - единственное подразделение Смерс. Смерть Сдвигу. Сон Книжника, к сожалению - оказался нисколько не вещим; увы и ах...

От Арсения Олеговича, пользы было бы ещё меньше, чем от Книжника. И уж тем более, никто не виноват в том, что лучшие боеспособные единицы Селенгинска - полегли в последней стычке, а не поберегли себя, для более нужных событий. Если бы, да кабы - все были бы Предсказамусами: жизнь не имела бы обыкновения - поворачиваться тылом. Навязчиво мозоля глаза - вполне понятной частью тела, насквозь похоронного колера.

– Начальный ориентир - здания речпорта.
– Голос Батлая прозвучал в "пузыре" Алмаза: чёткий, без помех.
– Оставляешь его слева, и - двигаешь по прямой. По обстоятельствам естественно, но держись того направления. Если всё пройдёт гладко, то ещё метров восемьсот, и мы в дамках.

"Родимое пятно" Сдвига, начиналось на левом берегу Селенги, чуть раньше прежнего русла.

"Здравствуйте, девочки. Здравствуйте, мальчики...
– Алмаз держал чуть больше десяти километров в час, иногда поглядывая на друзей, бодрой трусцой бегущих неподалёку.
– Драку заказывали? Предоплата было стопроцентной, поэтому - не колышет".

Первые два десятка созданий Сдвига, поодиночке, и - небольшими группами бросившихся встречать людей: покрошил всё тот же Шатун. Высоколегированная сталь, даже без включения лазерных примочек - резала отменно. Неестественная белизна почвы - окрасилась бурым, красным, желтоватым, серым. Двадцать разнообразных препятствий, застыли на ней - кусочками мозаики, которая только начинала складываться. Мозаика смерти.