Песнь кецаля. Уакерос. Врата дракона

Несчастный Хунг схватился руками за голову. Он вдруг во всех красках представил, что было бы с нею, вздумай русский, перед тем как совершить акт вандализма, взглянуть на дно вазы. Полузатертое клеймо «Made in Hong Kong» ему вряд ли бы понравилось.

Где-то рядом взвыла полицейская сирена…

Русский очень вовремя покинул дешевую гостиницу, хотя китайские полицейские не особенно и спешили, не желая лезть под шальные бандитские пули. К месту перестрелки подъехала всего лишь одна патрульная машина.

Но Черкасский уже давно мчался на белоснежном «Гранд Чероки» через вечерний Гонконг. Плевать ему было на пробки и светофоры, машину он как всегда достал с правительственными номерами.

Серёга очень кстати захватил с собой из ресторана бутылку текилы и теперь с весёлым бульканьем опорожнял ее, празднуя первую, так удачно завершившуюся охоту. Жаль, что у него не оказалось с собой фотоаппарата. Уж больно были забавные рожи у этих китайцев, когда он разнёс на куски древнюю вазу.

Охотничий сезон Черкасский открыл прямо в Гонконге.

Чего пропадать такой чудесной текиле?

Именно выпитая текила и стала причиной небольшого казуса, когда Серега, вместо того чтобы поехать в провинцию Гуйчжоу, а затем в Сычуань, отправился в совершенно противоположном направлении.

А всё эти проклятые англоязычные указатели и схожесть многих местных топонимов.

Так новоявленный охотник на артефакты попал в Ганьчжоу, в ту самую маленькую гостиницу, где и был разбужен среди ночи жуткими душераздирающими криками.

Глава седьмая Тёмная ночь

– Так, – обвёл злобным взглядом комнату Серёга.

Проклятые «китаёзы» как будто растворились в воздухе.

– Я вам покажу, как русского бизнесмена будить, – Черкасский не спеша достал из камуфлированного рюкзака верный помповик. – А ну вылазьте, mudaki косоглазые! Всё равно найду. Хуже будет!

Номер у Серёги был двухкомнатным, по местным стандартам вроде как люкс. Во всяком случае, так уверяли его владельцы этой маленькой гостиницы.

– Последний раз предупреждаю, – Черкасский многозначительно передёрнул затвор.

Но и это не помогло. Сумасшедшие китаёзы были чем-то до смерти напуганы.

Русский демонстративно прошёл во вторую комнату, где собственно и стояла кровать. Из-под нее виднелись чьи-то тихонько подрагивающие ботинки.

– Ага! – взревел Серега, вытаскивая за ногу щуплого визжащего парня.

Парень визжал на китайском и Черкасскому, дабы вразумить явно сумасшедшего незнакомца, пришлось его несколько раз с силой встряхнуть.

– Ду ю спик инглиш? – поинтересовался русский, кровожадно щёлкая зубами. – Отвечай, обезьяна, желтомордая!

Китаец ещё раз нервно дёрнулся в могучих лапах Сереги, после чего затих.

«Неужели помер?!!» – с лёгким разочарованием подумал Черкасский.

Но он глубоко ошибался.

– Кий-я! – вдруг заорал обманчиво расслабленный «китаёза», ударяя русского ногой в пах.

– У-у-у-у… О-о-о-о… – взвыл китаец, схватившись за правую ногу и падая на пол номера.

– То-то, узкоглазый! – усмехнулся Серёга. – Знаю я вас, Брюсов Ли, каратист hrenov!

И сказав это, Черкасский спокойно расстегнул ширинку на джинсах, извлекая оттуда маленькую металлическую флягу.

– Текила! – русский торжественно потряс фляжкой над головой. – Я как из Мексики два года назад приехал, только её и пью.

В подтверждение своих слов Серёга открутил блестящий колпачок и сделал маленький глоток.

Китаец на полу перестал выть, с опаской косясь на зажатый под мышкой у русского помповик.

– Ты английский знаешь, мартышка? – уже более дружелюбно поинтересовался Черкасский.

– Знаю, – осторожно ответил китаец.

– Так чего же ты драться тогда начал?

– Чего-чего? – огрызнулся китаёза. – А может ты из русской мафии.

В ответ Серёга утробно заржал.

Хоть он и казался расслабленным, но на самом деле Черкасский в любой момент был готов выстрелить.

– На кой вы ворвались ко мне в номер? – отсмеявшись, спросил он.

Встав с пола, китаец забавно отряхнул одежду.

– Меня зовут Джимми Чен, – деликатно представился он.

– Кто? – опешил русский. – Джеки Чан?

– Нет, – китаец поморщился, как будто раскусил лимон. – Джимми Чен, попрошу на будущее не путать. А это Вей…

Наклонившись, Джимми заглянул под кровать.

– Вей, вылезай…

В ответ послышалось недовольное бурчание.

– Он вас боится, – пояснил китаец, с сожалением разводя руками. – Он думает, что вы хотите нас застрелить.

– Хотел, – Серёга тяжело опустился в кресло у стены, положив помповик себе на колени, – но теперь передумал. Спать, blin, ни в одном глазу. А всё из-за вас, уродов.

– Вей, вылезай! – Джимми в ярости ударил ногой по ножке кровати, из-под которой нехотя выбрался второй незнакомец. Красный и потный, словно борец сумо недавно сошедший с ринга.

Комплекция для борца у него была подходящая, вот только в плечах узковат.

– Ага, а вот и второй! – обрадовался русский. – Ну что ж, раз у меня бессонница.… Давайте, рассказывайте, na fig вы ворвались среди ночи в мой номер?

– Мы спасались? – шёпотом пояснил Вей и почему-то оглянулся на открытую дверь комнаты.

Черкасский нахмурил брови:

– От кого это, blin?

– От лис-оборотней! – ответил Джимми и был буквально сметён вскочившим с перевернувшегося кресла русским.

Серёга стремительно выскочил в коридор, но там никого не оказалось. Лишь из-за угла, где начиналась лестница на следующий этаж, торчали чьи-то босые ноги и слышалось приглушенное чавканье.

– А… – разочарованно протянул русский, почёсывая прикладом помповика широкую спину. – Очередной Брюс Ли нажрался рисовой водки.