Песнь крови

– Но что вы хотите от меня, ваше величество? Зачем делиться этим со мной?

Король развел костлявыми руками.

– Ну как зачем? Мне нужен твой меч. Не могу же я вступать в войну без самого прославленного воина Королевства, верно? Что подумает простонародье, если ты откажешься нести меч Веры в империю отрицателей?

– Вы рассчитываете, что я стану воевать с народом, с которым Королевство никогда не ссорилось, на основании лживых баек?

– Именно так.

– А зачем, собственно?

– Верность – ваша сила.

Лицо Линдена Аль-Гестиана, становящееся мраморно-белым по мере того, как кровь вытекает из раны на шее…

– Верность – это еще одна ложь, которую вы используете, чтобы заманить неосторожных в тенета своих замыслов.

Король нахмурился. Поначалу казалось, будто он гневается, но тут он разразился лающим хохотом.

– Ну разумеется! А ты как думал, для чего еще быть королем?

Он перестал смеяться.

– Ты забываешь о сделке, которую мы заключили. Я приказываю, ты выполняешь. Помнишь?

– Я уже нарушил нашу сделку, ваше величество. Я не выполнил вашего приказа тогда, в Мартише.

– Однако Линден Аль-Гестиан все же пребывает Вовне, и отправил его туда твой кинжал.

– Он страдал. Я положил конец его боли.

– О да, очень убедительно!

Король раздраженно отмахнулся, тема явно ему наскучила.

– Это неважно. Ты заключил сделку. Ты мой, Юный Ястреб. Твоя связь с орденом – сущая фикция, ты это знаешь не хуже меня. Я приказываю, ты выполняешь.

– Однако с Альпиранской империей я воевать не стану. Пока не услышу более веских причин, чем недостача лазурита.

– Ты отказываешь мне?!

– Да. Казните меня, если сочтете нужным. Я и слова не скажу в свою защиту. Но я устал от ваших интриг.

– Казнить? Тебя?! – Янус снова разразился лающим хохотом, еще громче, чем в прошлый раз. – Ах, как благородно, особенно учитывая, что ты прекрасно сознаешь: я не могу сделать ничего подобного, не вызвав бунта в народе и войны с Верой. И, полагаю, моя дочь и без того достаточно меня ненавидит.

Внезапно король отдернул бархатную занавеску на окне, и лицо его вдруг осветилась.

– О, пекарня вдовы Норны!

Он снова постучал в крышу кареты и воскликнул своим королевским голосом:

– Стой!!!

Выбравшись из кареты, он отмахнулся от помощи двух солдат из конной стражи, которые ехали в эскорте, и ухмыльнулся Ваэлину, будто мальчишка-переросток.

– Идем-ка со мной, Юный Ястреб. Лучшая выпечка в городе – а может, и во всем фьефе. Снизойди уж к стариковской слабости.

В пекарне вдовы Норны было тепло и пахло свежевыпеченным хлебом. Увидев короля, она выбежала из-за прилавка: высокая дородная женщина с раскрасневшимися от жара щеками и мукой в волосах.

– Ваше величество! Сир! Вы снова оказали честь моему скромному заведению! – тараторила она, неуклюже кланяясь и плечом отодвигая растерянных покупателей. – Дорогу, дорогу королю!

– Миледи, – король взял ее руку и поцеловал, отчего вдова покраснела еще сильнее, – как же я мог пренебречь возможностью отведать ваших булочек! К тому же вот и лорду Ваэлину сделалось любопытно. Ему не так часто приходится кушать сладкое, верно, брат?

Ваэлин видел, как жадно вглядывается в него вдова, как ее покупатели, припав на одно колено, украдкой поглядывают в его сторону, и почти ненавидел их за это преклонение.

– Да, ваше величество, – ответил он, надеясь, что в его голосе не слышно раздражения, которое он испытывает, – я и впрямь не очень разбираюсь в сладком.

– А не найдется ли у вас отдельной комнатки, где мы могли бы отведать вашу стряпню? – осведомился король. – Не хотелось бы препятствовать вашей торговле.

– Конечно-конечно, ваше величество!

Она отвела их в глубину пекарни и препроводила в нечто вроде кладовки, с полками, уставленными горшками, и мешками муки вдоль стен. В центре стоял стол и стулья. За столом сидела пышная девица в кричащем платье из дешевой ткани, с волосами, выкрашенными в рыжий цвет, с ярко накрашенными губами и в рубахе с открытым воротом, демонстрирующим обширный бюст. Когда вошел король, девица привстала и сделала безупречный реверанс.

– Ваше величество!

Голос у нее был грубый, выговор резкий. Уличный говор.

– О, Дерла! – приветствовал ее король и снова обратился к булочнице: – Нам, пожалуй, шарлотку, госпожа Норна. И чайку, если можно.

Вдова поклонилась и удалилась из комнатки, плотно притворив за собой дверь. Король опустился на стул и жестом велел пышной девице встать.

– Дерла, это лорд Ваэлин Аль-Сорна, прославленный брат Шестого ордена и меч Королевства. Ваэлин, это Дерла, ничем не прославленная шлюха и одна из наиболее выдающихся соглядатаев из тех, что служат мне.

Девица смерила Ваэлина пристальным, оценивающим взглядом. На губах у нее играла легкая улыбка.

– Польщена, милорд.

Ваэлин кивнул в ответ:

– Здравствуйте, леди.

Она ухмыльнулась.

– Ну уж прям и леди!

– Не трать на него своих ухищрений, Дерла, – посоветовал король. – Брат Ваэлин – искренний служитель Веры.

Девица выгнула накрашенную бровку и надула губки.

– Жа-алко! Орденские – мои лучшие клиенты. Особенно из Третьего ордена. Ну и выдумщики же эти книжники!

– Не правда ли, она прелесть? – сказал король. – Редкого ума женщина, но абсолютно лишена каких бы то ни было моральных принципов. И временами бывает чересчур вспыльчива. Сколько раз ты пырнула ножом того купца, а, Дерла? Я что-то подзабыл.

Ваэлин пристально всмотрелся в лицо Дерлы. Похоже, ее равнодушие было неподдельным.

– Раз пятьдесят, ваше величество, – она подмигнула Ваэлину. – Ему вздумалось избить меня до смерти и трахнуть мой труп.

– Да, покойный действительно был извращенцем, – согласился король. – Но извращенцем богатым, и вдобавок пользовался популярностью при дворе. И когда я понял, насколько ты можешь быть полезна, мне стоило немалых расходов организовать твое мнимое самоубийство и выпустить тебя на свободу.

– Я вам вечно буду признательна, ваше величество.

– Ну еще бы! Видишь ли, Ваэлин, в королевские обязанности входит выискивать среди своих подданных одаренных людей, чтобы приставить их к полезному делу. Таких людей, как Дерла, у меня довольно много по всем четырем фьефам, и все они втайне отчитываются мне напрямую. За это они получают приличные деньги и чувство морального удовлетворения оттого, что их труды обеспечивают безопасность Королевства.

Король как будто вдруг устал. Он подпер рукой подбородок, потер набрякшие веки.