Песнь Ухуры

Она пошла прочь, не оглядываясь. Минутой позже приглашение Цепкого Когтя войти в палатку окончательно отвлекло ее от мыслей по этому поводу, но здесь тоже была проблема, которую нужно было решать.

Сиваоанка окинула ее взглядом с ног до головы и начала:

– Что мне делать с представителями видов, у которых табу на снятие одежды при других?

Вилсон улыбнулась.

– Мы делаем исключение для докторов, – сообщила она. – И я удовлетворю твое любопытство, если хочешь.

– Спасибо, – сказала Несчастье, косо глядя на Цепкий Коготь, которая выгнула усы вперед.

Когда изучение нормальных и поврежденного участка тела Вилсон было завершено, доктор снова надела свое сари.

– Оставайся, поговорим, – пригласила Цепкий Коготь. – Несчастье говорит, что вы ищите лекарство от болезни. Расскажешь мне, что знаешь о ее симптомах?

– Это самый лучший вопрос из тех, которые я слышала за весь день, заявила Вилсон. Она разложила стул, села и принялась рассказывать.

* * *

Левое Ухо пришла говорить с Джеймсом Кирком со спрятанными когтями, но толку от разговора все равно оказалось мало. Сиваоанка старалась как могла, и капитан видел, какие усилия она прилагала, но так и не сумела заставить себя говорить о йауанцах. Сиваоанка рассказывала и рассказывала, подбираясь все ближе и ближе к теме, но так и не смогла заговорить о ней.

Кирк хотел бы придумать что-нибудь, чтобы облегчить ей задачу.

Одновременно он продолжал задавать вопросы по темам, которые были разрешены.

Все, что он смог узнать о йауанцах, начиналось с отрицательной частицы не. Скорее всего, они не были изгнаны по религиозным причинам. Как это могло произойти, когда у каждого лагеря был свой бог, а каждое животное имело свою душу? Если он понял ее правильно, сиваоанцы не столько занимались религией, сколько экологией. Существовали ограничения на отлов определенных видов животных по сезонам и обычаи, которые предписывали давать земле отдых. Это могло бы быть замечательным, если бы перед ним стояла задача просто установить контакт.

Левое Ухо почувствовала его расстройство Сильно качнув своим хвостом, она выдавила:

– Я не могу. Я не могу сказать тебе больше, чем сказала Яркому Пятну, или Несчастью, или одному из наших. Ты должен попытаться узнать у кого-нибудь еще, капитан Кирк. Я просто понапрасну трачу твое время.

Кирк чувствовал к сиваоанке искреннюю симпатию Капитан знал силу запретов, ему даже приходилось иметь дело с собственными, и он понимал, какие трудности встали перед ней. Но он никак не мог упустить шанс.

– Пожалуйста, Левое Ухо. Продолжай говорить. Говори мне о том, что не касается этого, и возможно, я получу достаточную информацию, чтобы помочь им.

Ее шерсть встала дыбом, но сиваоанка мягко сказала:

– Мы продолжим после обеда.

Не имея выбора, Кирк снова последовал ее указанию.

Выйдя из палатки, он попал прямо на праздник, что-то похожее на костюмированный средневековый спектакль. Огонь для приготовления пищи горел перед каждой палаткой, и экзотические острые запахи наполняли воздух. Пустоголовый, привлеченный запахом, выскочил на поляну, и кучка ребятишек загнала его обратно на дерево и принялась бросать ему объедки.

Вместе с Левым Ухом они прошли к палатке Жесткого Хвоста, где Дальний Дым и Чехов готовили над костром импровизированный обед. Два малыша сидели на Чехове, один на уровне плеча, заглядывая через него в котелок, другой, вцепившись ему в волосы на голове. Третий кружился посередине палатки, пытаясь поймать свой хвост и визжа от возбуждения. Дальний Дым ткнул хвостом в сторону ребенка и заметил – Шумный ребенок.

– Правда, когтей немного меньше, – ответил Чехов, поднимая глаза от котла – Здравствуйте, капитан. Это Слишком Длинный Хвост и Говорунья, дети Цепкого Когтя. Они уже заметили, что у меня нет хвоста, чтобы снять их оттуда – Он наклонился, чтобы попробовать вкус варева в котле.

Кирк увидел, что ни одному из детей не угрожает опасность свалиться, однако Чехов мог в скором времени приобрести плачевный вид от полученных царапин и дырок от уколов.

– Не припоминаю, чтобы предписывал вам пуленепробиваемый жилет, мистер Чехов.

Чехов заулыбался в ответ.

– Не могу держать их на расстоянии, сэр. Может быть, возьмете одного?

Двух других зовут – Белые Усы и Ногохват, но заранее предупреждаю, капитан, у последнего следите все время за ногами.

Услышав Чехова, Ногохват забыл про свой хвост и кинулся к ноге Кирка.

Кирк поймал малыша и поднял одной рукой – Привет, Ногохват, – поздоровался он. Ногохват извивался на весу, и капитан, испугавшись, что уронит ребенка, согнул руку в локте.

Хвост Ногохвата моментально обвился вокруг его шеи, и на миг Кирку показалось, что он закончит свою карьеру с позором, задушенный ребенком.

Затем хвост ослабил хватку, и капитан почувствовал вес Ногохвата у себя на спине.

– Привет, капитан Кирк, – раздался детский голос совсем рядом с его ухом. Если не считать того времени, когда малыш карабкался к нему на спину, капитан не был поцарапан. Ногохват использовал ровно столько своих когтей, сколько потребовалось, чтобы уцепиться за его одежду.

Чехов моментально подскочил к нему.

– Прошу прощения, капитан, – сказал он и шлепнул ребенка. – Ты не будешь обхватывать своим хвостом шею человека, – твердо сказал он Ногохвату. – Люди не могут при этом дышать.

– Но он не закричал, – запротестовал Ногохват.

– Он не мог, – возразил Чехов. – Нет воздуха – нет крика. – Левому Уху он добавил, потирая свое горло:

– Каналы входа воздуха в организм у человека очень близко к поверхности шеи, что, как оказалось, очень удобно для этих маленьких существ. Я рад, что они учатся быстро.

– Извините, капитан Кирк, – сказал Ногохват, и шершавый язык малыша лизнул ухо капитана.

– Ты не причинил мне вреда, Ногохват, – заверил его Кирк, – но будь внимателен в следующий раз. – Если Кирк и считал до этого, что хвосты сиваоанцев доставляют необычные ощущения, то сейчас приходилось признать, что в этом плане их языки еще замечательнее. Он не мог решить, то ли смеяться, то ли согнать ребенка со своей спины.

Несколько раз лизнув его волосы, Ногохват сказал:

– Пахнет хорошо, вкус смешной.

Чехов многозначительно посмотрел на Дальний Дым и предположил:

– Кажется, ему обязательно нужно попробовать каждого.

– Попробуй это, – предложил Дальний Дым, указывая на мясо. – Как ты думаешь, несколько скручивателей хвостов не помешает?

– Старая русская поговорка, – объявил Чехов, – кашу маслом не испортишь. – Когда стало ясно, что это не переводится, он объяснил:

– Это значит, что ты не можешь испортить что-нибудь хорошее, прибавляя туда еще что-нибудь хорошее.

– Это зависит от того, сколько скручивателей хвостов, – заявил Дальний Дым, сворачивая хвост в петлю.