Песнь Ухуры
Шрифт:
– Ты мне расскажешь, как это случилось, мистер Спок? – попросила Говорунья.
– Завтра, – твердым голосом перебила Цепкий Коготь. Она начала процесс изъятия двух малышей с головы и из одежды Вилсон.
Хвост Яркого Пятна обвился вокруг запястья Кирка.
– Пожалуйста, пойдем, – прошептала она – У меня идея – Капитан последовал за ней прочь от толпы и музыки и вошел в сравнительную тишину палатки Левого Уха.
Яркое Пятно объяснила:
– Я рассказала Левому Уху, как случилось, что я узнала о вашей памяти и о том, что вы можете хранить ее в ящике. Это и есть та машина, Левое Ухо. – Яркое Пятно подняла трикодер
– Она не может рассказать ни тебе, ни мне, но, может быть, она может рассказать вашей машине памяти?
Левое Ухо произнесла.
– Я, может быть… смогу. Я не знаю, Яркое Пятно.
– Я не прошу на древнем языке, – заверила ее Яркое Пятно. – Просто попробуй. Ей можно попробовать, капитан? Ты не покажешь ей, как это работает?
– С удовольствием, – сказал Кирк, он снял с плеча ремешок и передал прибор Левому Уху, которая нерешительно взяла его. – Все в порядке, успокоил он ее, – я тоже не прошу, чтобы ты рассказывала на древнем языке.
Но попробовать стоит.
Он показал сиваоанке, как пользоваться записью и затем воспроизводить записанное, и проследил, как она попробовала. Левое Ухо поразилась, услышав свой голос.
– Это не я, – воскликнула она.
Яркое Пятно дернула ушами назад и сказала:
– Нет же! Это на тебя похоже, Левое Ухо А вот мой голос машина записывает неправильно.
Кирк растолковал им, почему так происходит, и хорошее техническое объяснение отвлекло Левое Ухо от первоначальной цели демонстрации. Должно быть, объяснение удовлетворило сиваоанку, интеллектуально, если не эмоционально, и она попробовала прибор еще раз, изменяя свой голос до разных уровней. Наконец она сказала:
– Я одолжу ваш ящик для запоминании, если позволите, капитан Кирк, и верну его вам завтра.
– Да, Левое Ухо. И спасибо.
Шерсть сиваоанки ощетинилась.
– Уходите сейчас, – сказала она, – я должна подумать.
Яркое Пятно выбежала из палатки. Джеймс Кирк ускорил шаг, чтобы догнать ее.
– Спасибо, Яркое Пятно. Это была хорошая идея.
– Только бы она сработала, – сказала Яркое Пятно. Ее голос сейчас больше походил на ворчание. – Я уже достаточно взрослая, но я не понимаю, что здесь происходит.
– Если это как-то утешит тебя, Яркое Пятно, то и я, взрослый, не всегда понимаю, почему мои люди в некоторых случаях поступают так, а не иначе. Единственное решение вопроса – продолжать изучать друг друга.
– И, наверное, задавать вопросы, даже если они детские? – кончик ее хвоста коротко мотнулся в сторону.
Кирк улыбнулся.
– Иногда, даже если тебя ударят за это.
– Откуда тебе известно, что ты взрослый? – вдруг спросила она.
Кирк снова улыбнулся.
– Федерация не ставит детей командовать звездным кораблем, – сказал он. – По крайней мере, мне об этом неизвестно.
– А, – кивнула она и снова спросила:
– А какую тропу ты прошел?
Кирку вдруг стало ясно, что под словом «идти», Яркое Пятно имела в виду какой-то ритуал или посвящение.
– Это не наш обычай, если я правильно понял то, что ты сказала.
Понятие «взрослый» в Федерации варьируется от мира к миру и от культуры к культуре… Но по всем нашим стандартам, я законный взрослый.
После этого ему еще пришлось объяснять сиваоанке, что означает термин «законный взрослый», и так они разговаривали до тех пор, пока не присоединились к толпе, окружавшей
Стремительный Свет. Предмет разговора, как понял Кирк, захватил Яркое Пятно полностью, и даже когда она наконец устроилась, чтобы слушать пение, то все еще время от времени бросала на него задумчивый взгляд. Но сиваоанка больше не коснулась этой темы.Пение продолжалось до наступления темноты. В гаснущей солнечном свете, с последними спокойными песнями, сиваоанцы начали расходиться по своим палаткам. Ухура заметила Несчастье, забиравшуюся на одно из деревьев в глубине леса. Хотя Несчастье свободно пользовалась палаткой Цепкого Когтя в дневное время, но спала она обычно на дереве, как подросток.
Другие тоже потянулись к деревьям, включая Эван и Яркое Пятно. Несколько взрослых остановились, чтобы обсудить особенности техники лазания по деревьям доктора Вилсон.
Когда Ухура отложила в сторону свой джойеуз, капитан Кирк задержался, чтобы напомнить ей, что остальная команда будет ночевать в новой палатке.
– Поспите, лейтенант, – добавил он. – Завтра нам понадобится вся наша сообразительность.
Капитан сказал это таким тоном, словно ожидал, что завтра должно случиться какое-то непредвиденное событие, но Ухура знала, что он просто пытается поднять ей настроение.
Когда Кирк ушел, Стремительный Свет сказал:
– Я не могу хорошо распознавать значения запахов ваших людей, лейтенант Ухура, но исходя из того, что рассказала Несчастье, мне кажется, ты расстроена. Я должен был разрешить тебе петь? Я просто думал, что ты заслужила отдых.
– Спасибо, Стремительный Свет, но речь не об этом, хотя я всегда себя чувствую лучше, когда пою. – Она не хотела затрагивать эту тему, поэтому замолчала.
– Тогда пойдем, – сказал Стремительный Свет, поднимаясь и беря ее руку своим хвостом, – ты можешь петь со мной так же спокойно, как, если бы ты пела для самой себя, чтобы поднять настроение. Есть много песен, которые нам нельзя петь при других, возможно, я отыщу одну, чтобы доставить тебе радость.
Когда они уже шли к палатке, сиваоанец сказал:
– От твоего капитана исходит запах предчувствия. Неужели вы с ним так отличаетесь друг от друга, что его предчувствие тебя расстраивает? Я спрашиваю потому, что не знаю, насколько ваши люди различны, но мне бы не хотелось никого оскорбить.
– Предчувствие? – переспросила Ухура. – Ты прав, Стремительный Свет.
Я думаю, капитан только пытался поддержать мое моральное состояние, у него это неплохо получается. В других обстоятельствах я бы ему поверила.
– Ты можешь верить ему, если наблюдения Яркого Пятна точны. А это обычно так и есть. Он надеется на что-то хорошее… и скоро.
– Я тоже надеюсь на что-то хорошее.
Стремительный Свет жестом пригласил ее в палатку и дотронулся до маленького круглого предмета, вплетенного в материю. Из него полился ясный спокойный свет, настолько яркий, что при нем можно было читать. Сиваоанец сказал:
– Ну вот, кое-что хорошее уже наступило.
Ухура покачала головой. Она села на ворох материи, поджала колени и уставилась на блики огня.
– Ты не веришь мне, – продолжил Стремительный Свет, – но вот увидишь: когда два барда встречаются в одном лагере, мир может измениться. Ты пошла дальше чем барды, которых я когда-либо встречал. Вдвоем мы изменим много миров.