Песня для Корби

– Что ты собираешься с ним делать?
– спросил он.
– Я уже сказал, хранить здесь его нельзя.

– Окей, - решил Корби.
– До вечера он полежит у меня в рюкзаке, а после встречи с Андреем мы его куда-нибудь денем. Хоть закопаем.

– Хорошо, - согласился Ник.
– У меня есть эмалированная жестяная коробка. Отец даст масляную тряпку.

Корби кивнул. От мысли о спрятанном в землю смертоносном оружии у него по спине пробежали мурашки. Они уже не дети, и их игра уже не совсем игра. Они поступят с пистолетом так же, как с ним поступила бы настоящая банда гангстеров.

– Твой звонок меня разбудил, - сказал Ник.

– Извини, - попросил Корби.

– Ничего, - ответил друг.
– Просто, если не возражаешь, я еще посплю. Могу сделать тебе пару бутербродов.

– Нет, - отказался Корби.
– Меня мутит со вчерашнего. Я тоже посплю.

– Балкон твой, - любезно предложил Ник.

Корби благодарно кивнул. Друг принес ему чистую простыню.

– Пока папа не сказал "нет", чувствуй себя как дома, - напутствовал он.

Корби выпил еще чашку воды, убрал со стола краденое и лег спать. Когда он остался в одиночестве, обиды и глупости этого утра вдруг разом вернулись к нему. Он почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы, но не дал себе плакать. Уснул он быстро.

***

Проснулся Корби от звука шипящего масла. Дверь на кухню была приоткрыта, и на балкон затягивало сытный запах жареного мяса. Подросток перевернулся на спину и увидел отца Ника. Тот хозяйничал без передника, на нем были только шорты и красная майка без рукавов. По большим умелым рукам тянулся темный узор вен. Когда-то отец Ника занимался подводным спортом и пещерным туризмом. На плече бывшего дайвера была выбита группа крови, под ней - список аллергенов.

– Здравствуйте, - поздоровался Корби.

– Выспался?
– вместо приветствия спросил Олег Борисович.

Корби посмотрел на небо. Солнце висело где-то на полпути между зенитом и горизонтом. Было жарко, но не так, как в середине дня.

– А сколько времени?
– ответил Корби вопросом на вопрос.

– Половина седьмого, - сообщил мужчина.
– Отбивную будешь?

– Да, - обрадовался Корби.
– Я не ел со вчера.

– Тогда вставай и приводи себя в порядок, - посоветовал Олег Борисович.

Корби достал из рюкзака полотенце, электробритву и зубную щетку, но в ванную не пошел, а в нерешительности замер в дверях балкона.

– Ник сказал Вам?
– спросил он.

Олег Борисович стоял в пол-оборота и деревянной лопаткой переворачивал на сковороде мясо. Он ответил не сразу, и на протяжении нескольких секунд Корби ждал, чувствуя, как сердце выпрыгивает у него из груди. Он так не нервничал даже когда сдавал ЕГЭ. Этот человек был первым и последним взрослым, который мог ему помочь. Все другие варианты казались равно паршивыми.

– Живи, - ответил Олег Борисович.
– Только одно условие.

– Какое?
– нервно спросил Корби.

– Каждый третий раз в магазин ходишь ты. Еду берешь на свои деньги. Мой пацан сказал, что они у тебя есть.

– Конечно, - выдохнул Корби.
– Вы меня спасли.

Мужчина пожал плечами и продолжил катать отбивную по раскаленной, плюющейся маслом сковороде.

Корби прошел в ванную и поставил стаканчик со своей зубной щеткой рядом со стаканчиком Ника. Он нашел новый дом. В четырех кварталах отсюда, в полутемной пустынной квартире, был его дед. Подросток представил, как старик склоняется над помятой газетой и вписывает кривые синие буквы в просветы черной решетки кроссворда. Его передернуло.

– Не думай о нем, - шепотом сказал себе Корби.
– Думай о том, что ты все еще похож на небритого похмельного урода, и пока ты будешь таким, сегодняшнее утро не перестанет преследовать тебя.

Отражение немо шевелило губами. Корби подсоединил к сети серебристое тело электробритвы и начал стремительно расправляться со щетиной. Крошечные волоски превращались в пыль. В мерном жужжании вибролезвия были покой и торжество цивилизации. Жизнь.

Корби закончил бриться, почистил зубы и умылся. Взъерошил волосы полотенцем. Махровая ткань все еще пахла деньгами и ружейным маслом. Подросток искренне улыбнулся и присмотрелся к своему отражению.

Кожа после бритья стала гладкой и притягательной. На лбу чуть пульсировала голубая венка. Волосы, еще влажные, стояли дыбом. Он привычно зачесал их назад и решил, что теперь выглядит на четыре с плюсом. Только небольшое кровоизлияние под глазом портило вид.

– Как лицо?
– поинтересовался Ник.

Корби вздрогнул и понял, что друг уже некоторое время стоит у приоткрытой двери ванной.

– Краснота прошла, - ответил он.

– А синяк - нет, - сообщил Ник.

Корби пропустил замечание мимо ушей.

– Твой отец разрешил мне остаться, - сказал он.

– Мой отец отличный мужик, - понизил голос Ник, - но не дай ему пропить все твои деньги.

Ник ушел прежде, чем Корби успел ему ответить. Такого предупреждения он не ожидал. Ему пришло в голову, что он был слишком легкомысленным. Ведь он до сих пор даже не пересчитал свои барыши. Никогда раньше он не держал в руках такую сумму. Она казалась ему огромной, но он мог быть глубоко не прав. Он никогда не жил на свои деньги.

Корби решил, что ни в коем случае не будет считать бабки на глазах у Олега Борисовича, и уж тем более не станет показывать ему, где они лежат.

***

Когда Корби вернулся на кухню, поздний обед уже был готов. Они едва уместились за маленьким столиком. Корби досталось место напротив Олега Борисовича. Он дипломатично притих и ел, изредка выдавая свое восхищение кулинарными способностями хозяина дома. Олег Борисович выглядел довольным.

– Куда будешь поступать?
– спросил он.

– Я еще не решил, - признался Корби.
– Дед хотел, чтобы я учился на юриста, и я хорошо готовился к ЕГЭ по русскому, истории и обществознанию.

– Пока оценок нет, это пустой разговор, - заметил Ник.
– Можно готовиться к математике, а случайно сдать на пять химию.

– Да, - согласился Корби.
– Но даже если у меня хорошие оценки только по моим трем предметам, я могу поступать много куда. Например, на историка или психолога.

– А не хочешь в театральный?
– серьезно предложил Олег Борисович.
– У тебя модельная внешность. С таким лицом будешь зарабатывать деньги, почти ничего не делая.
– Он добродушно усмехнулся.
– Только не дай себе потолстеть и держись в форме.