Песня для Корби

— А агрессивные ролики, это как? — спросил Корби.

— Каталась на роликах по перилам школьного крыльца и сломала руку. Видишь? — Аня составила вместе свои запястья. Корби заметил, что выступающая косточка на одном из них чуть больше, чем на другом.

— Отец вправил мне мозги, — продолжала она, — и потом я два года училась у ребят в скейтпарке. Теперь без травм катаюсь везде и по всему.

Корби кивнул.

— А вы как закончили? — спросил он у Паши и Комара.

— У меня пять только по физкультуре, — сказал Паша, — но это как раз то, чего я хотел.

Корби вскинул на него глаза.

— Звучит не очень, — отметил он. — Так можно попасть в армию.

— Я хочу поступать в физкультурный, — объяснил Паша.

— Серьезно? — удивился Корби.

Великан кивнул.

— Хочу стать преподавателем системы Пилатеса, — сказал он.

— Сейчас он спросит, системы чего, — предупредил Комар.

— Системы чего? — спросил Корби.

— Кого, — ответил Паша. — Это человек.

— В любом случае я о нем не знаю, — признался Корби.

— Он разработал систему контроля над телом, — объяснил Паша. — Это когда ты не просто делаешь зарядку, а учишься узнавать и настраивать каждую свою мышцу.

Корби поднял брови.

— Он мне показывал видеозапись, — сказала Аня. — Это просто фитнес.

— Пилатес погиб в восемьдесят три года, когда вытаскивал из своей горящей студии шестисоткилограммовые тренажеры, — ответил ей Паша. — После обычной оздоровительной зарядки люди такого не делают.

— Старый спор и старые аргументы, — отметил Комар. — Плевать, что это такое. Если он станет инструктором, то будет зарабатывать три косаря в час.

— Ты уже этим занимаешься, или только хочешь начать? — спросил Корби.

— Я уже различаю по четыре группы мышц с каждой стороны своей спины, — сказал Паша.

— И еще он вкусно готовит, — заметил Корби.

— Спасибо, — улыбнулся Паша.

Корби был среди людей, у которых никто не умер. Не покалеченные, цельные, они не теряли попусту годы своей жизни. Они все уже знали, что будут делать в следующие несколько лет. Корби не завидовал им. Он был рад, что они есть.

— А ты? — спросил Корби у Комара.

— Я играю на электрогитаре, — ответил Комар, — но меня выгоняют из всех групп. Вот так.

— Что играешь? — уточнил Корби.

— Хардкор, — сказал Комар. — Гитары сейчас тоже нет. Я брал ее в кредит. Не заплатил бабки, и ее забрали обратно.

Аня фыркнула.

— Она надо мной смеется, — констатировал Комар, — а в косяке с гитарой виноват не я, а мои гребаные родители.

— Хорошо играешь? — спросил Корби.

Комар пожал плечами.

— Мне говорят, что я неправильно держу руки, — сообщил он, — а я отвечаю, что имел их в гробу. У меня есть несколько песен. Я ищу, с кем их можно исполнять.

— По-моему, он хорошо играет, — вставил Паша.

— А ЕГЭ? — поинтересовался Корби.

— Я сдал на пятерки химию, алгебру и английский, — ответил Комар. — Поступлю куда-нибудь. Буду делать пищевые добавки, чтобы от них все сдохли.

Тут раздался звонок в дверь.

* * *

Корби вздрогнул. Все посмотрели на него.

— Что? — спросил он. — Просто звук такой же, как в моей старой квартире.

— Естественно, — рассудил Паша, — у вас же с Аней одинаковые квартиры. Только этаж разный.

Аня встала.

— Не знаю, кто это, — сказала она и вышла с кухни.

Комар совсем заглушил колонки. В наступившей тишине Корби услышал, как Аня разговаривает с кем-то через дверь.

— Кто там? — спросила она.

Ей глухо ответили несколько голосов.

— Хорошо, — наконец, согласилась девушка.

Щелкнул замок.

— Значит, вы наш участковый? — уточнила Аня.

— Да, — ответил густой мужской голос.

Корби встретился глазами с Комаром. «Все-таки они пришли за тобой», — было написано у того на лице.

— Мы бы хотели поговорить со всеми жильцами квартиры, — заметил другой полицейский. — Вы одна?

— Родители уехали в отпуск, — уклончиво ответила девушка. — А что случилось?

— Мы делаем поквартирный обход, — объяснил участковый.

— Зарезали пожилого мужчину, — добавила какая-то женщина.

Корби закрыл глаза. В темноте остались только голоса из прихожей и аритмичные удары усталого сердца. «Пожилого, — подумал он, — она сказала, пожилого. Это ерунда. Есть очень много пожилых людей».

— Местного? — уточнила Аня.

«Сейчас он скажет что-то, — подумал Корби, — наверняка не то, что я думаю. Любую вещь».

— Владельца пятьдесят седьмой квартиры, — ответил участковый. — Он здесь не проживал, только приезжал раз в месяц. Вы его знали?

— Нет, — как-то медленно ответила Аня.

Корби провел трясущей рукой по своему лбу и почувствовал холодный пот. Он по-прежнему сидел с закрытыми глазами. Ему некуда было падать, но все равно казалось, что он теряет равновесие. Его будто подняло на странной волне и бросило в невесомость. Земля уходила из-под ног.

— Вы видели что-нибудь? — спросил второй мужской голос.

— Нет, — снова ответила девушка.

— А сегодня утром из дома выходили?

— Нет, — опять сказала Аня. — У меня друзья закончили школу. Мы вчера гуляли. Я поздно встала.

— Вам еще нет восемнадцати? — уточнил участковый.

— Мне семнадцать, — сообщила ему Аня. — Я закончила десятый класс.

— А зовут Вас?

— Анна Ивановна Собелик.

— Вы здесь прописаны?

— Здесь.

— А ваших родителей зовут?

Аня назвала имена матери и отца. Корби сидел с закрытыми глазами и смотрел, как в темноте под веками вспыхивают искорки.

— Может быть, вы что-то слышали? — поинтересовался полицейский.

— Вроде бы нет, — ответила Аня. — Не знаю. Ну, то есть, что-то я всегда слышу. Это панельный дом. Стены тонкие.

— Крик, беготню, звуки борьбы, — предположил участковый, — падение каких-нибудь вещей.

— Нет, — сказал Аня. — А когда было убийство, сегодня или вчера?

— Часов в девять утра, — сообщил полицейский. — А почему Вы спрашиваете?