Песня для оборотня

— Ты долго будешь ёрзать? — прозвучало в ночной тишине.

Тело сделалось совсем каменным, а сердце прогрохотало о ребра первые панические мелодии. Послышался усталый вздох.

— Айла…

Она чуть не подпрыгнула из положения лёжа. Вкрадчивый, бархатный голос совсем не походил на жуткое рычание, словно по сгибу локтя провели мягким мехом ширшола. Мурашки пробежалась вдоль позвоночника.

— Я не возьму тебя силой.

В темноте она не видела мужчины., только слышала глубокое и ровное дыхание. И больше ничего. Он не пытался ни обнять ее, ни устроится между ног.

— Я не возьму тебя силой, — ещё раз мягко повторил он, — просто спи. Тут довольно места на двоих. Смотри, я даже не касаюсь тебя.

— Не могу, — прошептала она, — Можно мне хотя бы … в другую комнату?

— Она не даст защиты. Даже если я сейчас убегу на другой край селения, то при желании поймаю тебя на десятой минуте охоты.

А то она не понимала! Хлипкая дверь не преграда такому, как он.

— Это самая удобная и теплая кровать в доме, — продолжал варвар, — а из лежанки в соседней комнате я вырос еще на шестнадцатой весне. Спи.

И, пока Айла судорожно решала, что возразить, бессовестно спокойно добавил:

— К тому же ты моя пара. Чем быстрее мы привыкнем друг к другу, тем лучше.

Айла стиснула зубы, чтобы не разреветься.

— Я не хочу быть парой. Я хочу до… домой…

Все-таки она расплакалась. Глуша позорные всхлипы в ладонях, ждала ругани или того, что так упорно навязывал рассудок. Это все обман. Жестокая игра, где мужчина просто даёт мнимую безопасность, чтобы потом одним жестоким ударом искрошить ее в пыль. Сломать, вывернуть наизнанку и превратить жизнь в ад на земле. Ведь больнее всего — когда не ждёшь подвоха. И не важно, что сейчас ей никто не лезет между ног. Она какая-то пара! И жажда в мужских глазах не оставляет места фантазиям, зачем она лежит в кровати. О, видел бы ее Кельвин… Не простил бы! Ни за что!

Воспоминания о женихе горькой влагой обжигали щеки. Как же стыдно! Айла сама не понимала почему, ведь будь ее воля, сейчас бежала бы прочь из поселения варваров даже в одной тонкой рубашке, но все равно в груди болезненно сжималось, стоило вспомнить, с каким ожиданием смотрел на нее Кельвин, отдавая кольцо. Которое осталось где-то в лесу, в самом дальнем кармашке серой холщовой сумки. И ее родители… Бедная, бедная мама и отец! Каково им сейчас! Встречать день, не зная, жив ли твой ребенок?

Как ее сморил сон, Айла не помнила. Просто на следующий всхлип не осталось ни сил, ни слез и она провалилась в мягкую, рычащую темноту.

***

Эта была самая кошмарная ночь в его жизни. Лежать рядом, но не сметь коснуться… Кайрон бесшумно вышагивал перед кроватью, на которой спала Айла. Всклоченные темные волосы разметались по подушке, чуть опухшие губы приоткрыты. Волк сходил с ума. Злился на его вину перед парой, что теперь так рьяно не желает быть с ним. Конечно, самка испугана! Да после такого чудо, что она вообще смотрит на него! Сердце болезненно сжалось. Больше, чем понимать свое влечение к самцу, ему претило осознавать, что по его глупости девушка могла пострадать намного сильнее.

Кайрон остановился, с силой сжимая кулаки. Как мужчина, он по-прежнему был возмущен, что Айла — человек. И все же его недалекость принесла мучения женщине. Нет, больше она не пострадает! Он исправит свою ошибку, и прежде всего терпением и заботой покажет, что ей нечего бояться.

Но слова сейчас бесполезны. За своим страхом девушка просто не слышит его! К тому же ее не зовет запах, не изматывает желание слиться с избранником в одно, наполняя воздух жаркими стонами и ароматом близости двух обнаженных тел.

Мучительное давление в паху усилилось. О, как же хотел он лечь между девичьих ног! Задрать тонкую рубашку и одним толчком погрузится во влажную, тугую плоть. Наполнить ее своим семенем, оставляя запах глубоко внутри нежного лона. Пока Айла спала, Кайрон не удержался и очень деликатно обследовал свою избранницу. Девушка была худа, но некоторая костлявость не могла испортить изящества тонкой талии и хрупкости плеч. Ее кожа была нежна, а бедра развиты достаточно, чтобы привлечь мужчину.

Кайрон вновь бросил тоскливый взгляд на спящую девушку. Хороша все же! Чудная кожа, стройность, что так пленяет сердце, и, конечно, губы… Дивные, самые сладкие! У него не было ни полшанса противостоять своему зверю. Словно почувствовав его жадный взгляд, самочка заворочалась. Тонкая рубашка совершенно задралась, отрывая вид на упругие дольки ягодиц. Нет, он просто не смог сдержать стон! Во сто крат было легче, когда девушка мерещилась ему самцом. А теперь? Где найти сил, когда искушение совсем близко? И пахнет так сладко…

Айла опять перевернулась с боку на бок, вздохнула и открыла глаза. Сонная нега испарилась из них быстрее, чем капля воды, попавшая на раскалённый камень.

Коротко вскрикнув, самка юркнула под одеяло, лишая его возможности любоваться на девичьи прелести.

— Вставай. Тебе надо поесть.

Голос хрипел и ломался. Девушка коротко глянула на него, потом вниз…

— Ох! — еще больше сжалась самка, заметив его возбуждение. Маленькие ушки вспыхнули. Кайрон поспешил отвернуться.

— Вставай и поешь, — повторил, проходя к столу, — или мне помочь?

Самочка судорожно принялась искать штаны. Сердито поджимала губы и хмурила брови, но тем забавнее были ее попытки дотянуться до одежды, аккуратно сложенной на дальней полке. Кайрон развалился на стуле и с интересом наблюдал, как Айла пытается одеться.

— Я уже видел тебя. И голую тоже.

— Можно не напоминать! — неожиданно звонко воскликнула девушка. Наконец-то она злится! Хорошо. Это лучше, чем дрожать испуганным зайцем. Сейчас Кайон был согласен на ее ярость, лишь бы это помогло самочке немного прийти в себя.

Справившись с юбкой, Айла осторожно подошла к столу и села напротив. Худые запястья выглядывали из-под свободных рукавов рубахи, и широкий ворот оголял плавный изгиб плеча и шеи. На котором до сих пор не было метки. Челюсть опять свело болью, и рот наполнился слюной.

— Ешь, — кивнул он девушке.

Тонкие ломти вяленого мяса, отвар из трав и серые лепешки. Очень… диетично. А напротив голый по пояс варвар. Аппетит пропал совершенно. Она, правда, старалась не смотреть на крутые бугры мышц и сильные руки, что расслаблено лежали на столе. Но глаза жили отдельной жизнью. Таких мужчин Айла не видела. Разве только Стефан… Горькая печаль сжала сердце. Схватив один ломоть, Айла отгрызла кусочек. Потом немного попила. Снова укусила, пытаясь не сломать зубы. Но сытость появилась неожиданно быстро, и желудок перестал ворчать. Хлеб оказался и вовсе сам на себя не похож. Что же он ест? Или эта пища только для гостей, вернее, пленников? Ее осторожный взгляд не остался незамеченным.

— Я предпочитаю охоту. Готовкой в логове занимается самка.

Крошка попала не в то горло, и Айла закашлялась. Звучит как намек на то, что очаг ныне ее забота. Коротко взглянув на неподвижного мужчину, она решилась:

— Отпусти меня…

Его лицо осталось таким же невозмутимым, и только в глубине темно-серых глаз вновь вспыхнули багровые искры.

— Ты моя пара, — медленно, как будто она слабоумная, повторил варвар, — ни один волк не сможет отказаться от своей истинной. Это редкий Дар.