Песня моей души

Похоже, аристократ не ждал появления живого Мстислава, но промолчал. В глазах Славомира, недоумённо выслушавшего тираду принца, зажглась искра интереса. Он хрипло спросил:

– А как насчёт Борислава? Наследник навряд ли согласится…

– Я больше ничего не буду у него спрашивать, - отрезал средний принц, - Всего за шестнадцать дней он натворил столько дряни, что я его теперь ненавижу.

– Значит… - глаза мальчишки радостно вспыхнули, - Ты убьёшь его?

– Не буду я на брата руку поднимать! – возмутился парнишка, - Пусть с ним отец разбирается, когда вернётся.

– Так даже лучше, - хмыкнул Славомир.

– Уж он ему устроит! – мрачно сказал принц, потом повернулся ко второму пленнику, - За что тебя сюда посадили?

– Я украл курицу, - спокойно признался тот.

Внимательный взгляд принца выдержал спокойно.

– Ты не похож на вора. Должно быть, сделал это из-за голода, - принц строго взглянул на спутников, - Велите на королевской кухне как следует накормить его – и отпустите. Пойдём, Славик. Алина, Цветана, следуйте за мной.

Что нам ещё оставалось?

Мы молча вышли из тюрьмы, на грязную улицу.

Ещё не рассвело. Широкие улицы Связьгорода тускло освещались маленькими овальными камнями, укреплёнными сверху резных деревянных столбов. На мостовой кое-где темнели капли крови. Чуть поодаль от выхода из тюрьмы поджидал отряд из пятнадцати воинов: простолюдинов, богачей и знати. Все они почтительно склонили головы, завидев принца. Точнее, нового правителя страны. Хочет ли того Вячеслав или нет – не важно, но свергнув старшего брата, он должен занять его место или уступить кому-то другому. Скорее всего, Мстислава не найдут – у жёсткого правителя Черноречья было достаточно врагов, мечтающих его убить – и тогда королём будет кто-то другой, возможно, второй его сын. Ох, я не ждала, что Вячеслав окажется способен на переворот: я считала его добрым, серьёзным и тихим мальчиком, ненавидящим драки и кровопролитие.

«Он и в правду всё это ненавидит, - послышался поблизости знакомый голос, - Но решил переступить через себя, устроив переворот, чтобы впредь у него было больше возможностей защищать дорогих ему людей».

«Опять ты?»

«Прости за молчанье и моё бездействие, - отозвалась незнакомка виновато, - Я совсем не хотела, чтобы ты и эта девочка сидели в темнице, только не могла ничего сделать: мне надо было дать этому мальчику возможность выбрать свой путь. Он стоял на перепутье и, как и каждый ребёнок Творца, имел свободу выбора, - она ненадолго затихла, потом грустно прибавила: - Даже если дети Творца выбирают путь в никуда, я обязана считаться с их выбором. Да, временами, я могу вмешаться, когда от этого зависит что-то очень важное, но мои возможности ограничены предоставленной вам свободой».

Сердито уточняю:

«Значит, если бы он захотел подчиниться жестокому брату, ты бы бросила нас?»

«Нет, ты слишком дорога для меня, чтобы я оставила всё как есть. Если бы он выбрал иное – я бы вмешалась, как могла. Только мне важен и его выбор» - голос Мирионы звучал грустно.

Вячеслав взмахом руки подозвал к себе молодого воина. Тот почтительно склонился перед новым правителем.

– Как ведут себя горожане?

– Тихо сидят по домам, - доложил простолюдин, - Но на всякий случай один из наших отрядов патрулирует большую площадь, чтобы не дать там собраться большой группе несогласных. Другой отряд ждёт неподалёку, чтобы проводить вас ко дворцу.

Принц глубоко вдохнул, шумно выдохнул, и, неумело пряча волненье, спросил:

– А она?

– Она так и не поднялась после того удара, - грустно ответил воин.

– Вы должны были привести к ней лекарей! – сердито закричал принц, - Вдруг ещё что-то… - голос его дрогнул, - Вдруг ещё что-то можно было изменить?!

– Похоже, она была у Грани, - голос подчинённого зазвучал тише, - И потом… этот…

– Что потом? – с отчаянием уточнил Вячеслав.

– Появился какой-то эльф – и унёс её тело. Мы пытались ему помешать, но он дрался так отчаянно, как будто обезумел – и никто не сумел к нему приблизиться, пока он готовил заклинанье. А потом этот остроухий переместился… вместе с ней… - воин виновато потупился, - Я не уберёг её. Вы должны казнить меня, мой принц.

Новый правитель Черноречья тяжело вздохнул и уточнил:

– Что было на лице того мага? Безразличие? Ненависть? Волнение?

– Когда он увидел её, распростёртую на мостовой, в луже крови, то на лице его появилось отчаяние и большая тревога, - доложил простолюдин, не решаясь взглянуть на предводителя, - И поднял он её очень аккуратно.

– Значит, тот остроухий не враг ей, - тихо произнёс Вячеслав.

– Похоже, что эта девушка очень дорога для него, - добавил мужчина и замолчал, виновато потупившись.

Принц ненадолго задумался, потом требовательно взмахнул рукой, указав влево:

– Возвращаемся во дворец.

Сделав несколько шагов, едва слышно поинтересовался у Славомира:

– Тебе не трудно идти?

– Вот ещё! – сердито соврал тот и гордо поднял подбородок.

У королевских ворот нового правителя поджидало несколько десятков воинов. Поодаль, у высокой громоздкой темной каменной стены уныло сидели пленники. Их руки и ноги туго стянули толстыми верёвками, а оружие проигравших небрежно свалили в одну гору с другой стороны ворот. Кольчуги и шлемы, похоже, разобрали восставшие. Трупов не было, видимо, их уже куда-то перенесли. Многие из неудачных защитников уныло прислонились спинами к стене, словно им жизненно была необходима хоть на миг опора. У одного из мужчин, сидевших прямо, поодаль от стены, из неглубокой раны на лбу медленно стекала кровь, попадала на лицо, лезла в глаза, но он как будто не замечал её, превратившись в камень. Только его редкое глубокое дыхание разрушало иллюзию статуи, безразличной ко всему, происходящему вокруг.

– Вы так и не распорядились, что делать с ними, мой… принц, - громко, но вежливо произнёс аристократ, следовавший за Вячеславом в тюрьму.

– Придержите Славомира, - начал было новый правитель, за что получил убийственный взгляд от измождённого мальчишки и, пусть и неохотно, опустил своего друга или знакомого.

Тот остался стоять, шатаясь, как травинка на ветру. Парнишка подошёл к схваченным стражникам, грустно произнёс:

– Сейчас меня переполняют противоречивые чувства. С одной стороны, я рад: вы столь яростно защищали дворец и Борислава, что только количеством нападающие смогли вас одолеть. С другой стороны, мне горько, что столь рьяных защитников оказалось мало. Если бы не трусливое бегство других стражников, если бы не их низкий переход на нашу сторону, я и мои люди не смогли бы пройти дальше этих ворот.

Лица его воинов и нескольких пленников недоумённо вытянулись. Кто-то из победителей, стоявших среди спутников принца и у ворот, смущённо потупился. Лица одного молодого воина и высокого старика стали пунцовыми от стыда.

– Я не могу вас просто так отпустить, хотя и до глубины души тронут вашей отвагой и преданностью моему брату, - грустно продолжил Вячеслав, переводя взгляд с одного пленника на другого, словно ища в их лицах и глазах хоть искру понимания, - А приказ о вашей казни большими пятнами покроет мою душу.

Повисла гнетущая тишина. В лицах некоторых пленников зажглась надежда, кто-то из них опустил голову, чтобы не позволить другим разглядеть её, понять, насколько глубоко им хочется жить. Лица других исказились от презрения. Один лишь мужчина с раной на лбу по-прежнему сохранял спокойствие. Он понимал: обычно новый хозяин замка сразу же спешит избавиться от слуг прежнего, но возможность переступить Грань в ближайшее время как будто не волновала его.

– Однако, пока не вернётся мой отец, кому-то придётся взять власть в свои руки, - принц смахнул прилипшую к виску прядь, резко развернулся к проигравшим спиной и быстро подошёл к груде оружия.