Песня моей души

– И точно! – растерянно выдохнула я, - Я тоже удивилась, увидев столицу Новодалья. Здания были чем-то похожи на здания из моего города. Да и платье… Я только перекрасила его, отрезала часть вышивки – и меня уже приняли за свою. И к моей речи никто не прицепился, хотя я не знала каких-то местных слов. Да и здесь… нам дали чернореченскую одежду, а новодальскую мы зарыли у границы в землю. Я смотрела на вашу красную вышивку, и она была похожа на вышивку Светополья.

– А я боялась, что нам нарочно дали не то платье – и нас раскроют, - вдруг призналась девочка, - Ведь узоры почти те же самые, только у нас простолюдинки любят красить платья в зелёный цвет, поверх вышивки, отчего она становится коричневой, а тут было неокрашенное платье, просто льняное!

– Ну вот, - грустно сказал чернореченец, - Люди так увлеклись ненавистью и гордостью за свои различия, что совсем забыли об общих корнях и в упор не видят многих общих свойств. И это всё очень печально.

И я, как-то размягчённая теплом прижавшейся ко мне Цветаны и дружелюбием чернореченского мальчика, который, как оказалось, уже давно знал нашу тайну, но всё-таки нас не выдал, вдруг призналась:

– Мне так хочется, чтобы между Враждующими странами появился мир!

– Было бы здорово, - улыбнулся Вячеслав, - Хотя я и представить не могу, как это сделать. Что правители, что народ – все помешались на этой вражде и стремлении отомстить.

– Вот и я не могу представить, как это сделать, - вздыхаю, - Но хочется.

– Ааа, у меня сейчас ноги от валятся! – взвыла Цветана – и направилась к поваленному дереву шагах в тридцати-сорока от нас.

Мы с Вячеславом переглянулись и как-то тоже пошли за ней, сели по бокам от неё. Чернореченец сорвал какую-то травинку, стал задумчиво жевать её кончик. Новодалька повторила его жест. Чуть помедлив, и я сорвала стебель той же травы. Так мы какое-то время сидели рядом, жевали травяные стебли. Было как-то… уютно, что ли… спокойно. Хотя, конечно, нам, новодальке и светопольке, рассиживать на поваленном дереве близ чернореченской столицы, да ещё и в компании чернореченца, это было как-то… Ну, ладно, я верю этому мальчику, но место не то, чтобы спокойно сидеть и жевать траву. Но всё равно на душе у меня было спокойно и хорошо. Я украдкой посмотрела на лица моих соседей. Кажется, им тоже было уютно здесь сидеть, втроём.

– Алина, скажи честно… То есть, если захочешь рассказать. Зачем ты пошла в Новодалье? – спросила Цветана после долгого молчанья.

– Ну… я хотела поговорить с вашим королём… - спохватившись, добавила, - Твои родственники – аристократы – и я надеялась, они представят меня Вадимиру, если я тебя вылечу.

Хотя, может, наблюдательный отрок уже подметил все или часть наших оговорок и смекнул, что девочка связана с самим новодальским королём? Впрочем, Вячеслав виду не подал. Но услышав про моё желание поговорить с Вадимиром, заинтересовался, тоже повернулся ко мне, даже траву жевать перестал.

– А о чём? Если не секрет? – в глазах юной графини зажглось любопытство.

– Ну… - я смутилась, - Это глупо, конечно… Но… о мире.

– О мире? – растерялась новодалька, - Зачем?

– О примирении Враждующих стран, - уточнила я, - О том, что все три народа уже замучены этой враждой и хорошо бы нам примириться. А то мы истощим друг друга – и нас другие, более сильные, могут стереть с лица земли.

– И… и ты думаешь, что Вадимир серьёзно это выслушает? – девочка поморщилась, - Эх, Алина, Алина! Да он спит и видит, как ворогов самих вывести с лица земли и с меньшими потерями!

– Ну… а вдруг бы я нашла правильные слова? И он бы прислушался? Ну, хоть задумался?

– По-моему, логичнее тебе было бы идти к Ростиславу, - рассудительно заметил мальчик, он огляделся, но в лесу было пусто, разве что птицы пели бодро и звонко, да шевелилось что-то мелкое в траве и кустах, - Ведь он – твой король. Он бы хоть тебя как подданную свою выслушал.

Тяжело вздохнула и призналась:

– Так я уже ходила к Ростиславу.

Дети потрясённо вытаращились на меня:

– Как? Уже?

– С этим разговором?!

– Ну, да… почти. Только он не стал меня слушать.

– Не удивительно, - протянул Вячеслав, - Надо как-то иначе.

– Ты знаешь, как?..

– Нет. Я же только сегодня задумался об этой идее!

– А, ну да.

Мы потянулись за новыми травинками. Я посмотрела в бок – и новый стебелёк выпал у меня из руки. К нам шёл Станислав. Принц проследил за моим взглядом, приметил приближающегося мужчину, огляделся, после чего вдруг ойкнул, ударил себя по лбу, вскочил и… окликнул новодальца:

– Любезный, вы видели здесь чёрного коня?

Конь, кстати, и в правду куда-то пропал.

– Я его ищу, ищу подлеца… умаялся.

– Говорят, за рекой видели какую-то чёрную скотину, - ухмыльнувшись, сказал Станислав.

– За рекой? О, нет! Если он совсем сбежит, мне отец голову оторвёт! – натурально взвыл мальчишка, обернулся ко мне, - Благодарю вас за столь занимательные сведенья о лечебных травах! Теперь я вынужден вас покинуть, этот… конь… он – подарок отца, - проходя мимо мужчины, сказал будто сам себе, - И почему от этой животины вечно столько проблем?..

Охранник графини посмотрел ему вслед, потом посмотрел на нас и как-то странно ухмыльнулся, но смолчал. Почему-то мне от этого стало не по себе.

– Что-то я проголодалась! – бодро заявила Цветана – и первой ринулась в сторону деревни.

Станислав взглянул на меня и снова как-то загадочно ухмыльнулся. И молча пошёл вслед за своей подопечной.

Время полетело быстрее. В глазах девочки теперь сиял какой-то особый огонь: она всех расспрашивала про растения, подружилась с местным знахарем. И, когда через пару дней мы снова увидели чернореченского принца, завела с ним разговор о траволечении. И тот с охотой стал посвящать её в хитрости и тайны этой науки. А знал он очень много всего.

О времени, когда ей, мне и Станиславу придётся вернуться в Новодалье, дети никогда не вспоминали. Как будто сговорились. По-моему, они думали о том неминуемом событии, когда оставались в одиночестве. Они не могли о нём не думать, но предпочитали беспечно радоваться, пока это было возможно. Ещё мы постоянно боялись, что нас во время очередной беседы вновь застанет Станислав, но тот почему-то близ этого места не появлялся, зачастил к реке, рыбу ловить.

Беда грянула внезапно: кто-то проследил, где второй принц «гуляет» и рассказал об этом семье. Новый король явился разобраться с «селянками». Вячеслав попытался за нас вступиться, за что брат избил его. Воины, пришедшие вместе со старшим сыном Мстислава, за среднего не вступились. С презрением и ухмылками наблюдали за избиением. Силы были неравные: парень лет семнадцати, высокий, крепкий, мускулистый против худого слабого мальчишки. Вот где Вячеславу аукнулась его нелюбовь к битвам, дракам и тренировкам. А Мириона опять молчала, не то мучилась от боли, не то опять давала кому-то возможность что-то выбрать.

– Сам потом будешь меня благодарить, - самоуверенно произнёс новый король, отступая от брата, – Ты – принц. Ты не должен водиться с селянками.

– Что ты с ними сделаешь? – выдохнул наш друг.

– Если забудешь о них, то всего лишь побью и вышвырну к врагам. Пусть не смеют возвращаться обратно.

Если он не врёт, то было бы здорово оказаться в Новодалье или Светополье. Разумеется, девочку так и не вылечу, но зато мы обе сможем выжить. Вот только я не верю в искренность старшего сына Мстислава.