Песня о братьях

*

Союзник главный наш удержится в седле,хоть расцарапан бег животныйсквозь вечер сказанных кустов колючих,хватающих ветвями именное время.У всех, глядящих небом или почвой,хватило мужества – плоды сорвать,но вывески горят всё ярче.

*

Патрульной лошади макнётся в сумракзлатая грива, и копытным ритм-надзоромаллея обовьёт мерцание витрин;в лаборатории, невидной глазу,неутомимый некто расщепил продажу:энергии так много выделилось, чтонаполнилась мгновенно ёмкостьсловесная, грозя неявным взрывом,но взрыва не последует, не жди —течёт бесформенная масса.

*

Коляска детская не дрогнет, исторгаяне всхлипы, а ручную погремушку,звенит полёт всего секунду: хватити времени, и слoва – приравнять тот звонк победе сердца, к чистоте, к идее возвращенья:а всё, с чем песню мы сравнили,слетается, вплетаясь в звук метафор,как ветви – в свежий ветер.

*

Свет – вряд ли якорь, отчего жеего кидают в море фонари,пуская корни в грунт и даже в небогуденье ламп забросив, словно невод?Деревья-рыболовы, верно, снятсястолбам, и так удобно сочетать в себеи лодку с ловлей, и ветвление небес.

*

Прогулкой по причалу утомившись,вздремнула мать, и вмиг сквозь сон взошлак приливу, к становленью леской и наживкой:и вот уж не скамеечная рейкав лопатки давит, а мешок заплечныйдеревенеет, тяготясь уловом(крылом себя сочла холстина) —копеечная снасть протянута сквозь сердцеедва избывной нитью золотой.

*

Соударяясь, порождая звуки,всё говорили, стали называтьсяместоименьем «ты», когда решилоадресоваться время, слабо различаяв толпе частиц отдельность фразы:пейзаж, ты герметичен, кто в тебя насыпан —младенцу дарит радость, но не знаето веществе в своем составе,пока не треснет погремушка и поканаполнен пластик силой и терпеньем.

*

Тетрадь раскрыта, светят в серединенагие скрепки, призывая лучв креплении страниц полнееи тише отразиться, чем смогла душа:река, тебя мы любим вопрекилюбому смыслу, что таят глубины.

*

Непроходимой речью кто укутан,о чистых не смолчит волнах:«На водах – катером – муляжная линовка,творись для человечьих букв,для муторных лучей обвалистой приглядкойвосстанет берег, говоря пескамиследы, исполненные книжной тишины…»

*

Продолжить хлебной речью о себе:огонь для музыки, конечно, оживёт —втекать заместо выдоха во флейты;вода воспрянет духом, дух – водой,земля встряхнётся, но не дрогнетна словаре стоящий дом.Поспешен флагов рваный холодок.

*

О плоских зёрнах (каждое имеет номер),о пыльных зёрнах (так желанна пыль) —бескрайний мир, продолжи расширеньедо самой звёздной светлоты:отсчитаны круги размола,но цифры протестуют, уходяс прохладных циферблатов, измельчившихсердцa до состояния частицсловесных, смахнутых природой.

*

Мы не такими выскажем словамивсё счастье, а крылами мельниц,ведомых ветром в повторенье:пятно окружности, твои краястоль ровные, что зря к тебе приложены знамёна,ты рассосёшься и сольёшься с небом(как песня, не уймётся лопасть).

*

Поспешность приравняли к боли,страницы книг в целебный порошокперемололи жерновами забыванья:проём дверной ударен дверью,краснеет угловатый свет, болитзалиться синевой – других не нужнорассвету дефиниций.

*

На поле урожайном собралисьдля дела, для поживы скороспелой,охранным силам сговор предлагали,военной памятью (взошедшей прежде,чем волны в тишину плеснули,пытаясь чувство в чувство привести) —да-да, военной памятью пощекоталиполнеба, предвкушая смех и свет.

*

Травинкой в подреберье распрямилосьдругое время, смятое полкaми;пружинит стебель: вытолкнуть нетрудноиз тела все сомнения о хлебе,приравненном к дыханию: вот звеньяметафор, вот неоновая привязьчуть видных городов, ветвящих корнисквозь мрак подземный, чтобы выйти —помолодев, у сердца, у реки.

*

«Какого голода вам надо,когда нутро неотличимо отпростора…» – так они сказали,и тут же превратились в «я» и «ты» —в краю таких обозначенийограда огороду не нужна,покуда жердь в себе лелеет гвоздии перекладины собой горды.Для бледности нет видимых причин.

*

На берегу рассвет делили,словесные отхватывая части;насколько позволяла звоном цепь —собака подбирала крошки,вода молчала и впивался в голосматерчатый ошейник, чьи волокнаразмягчены дождями и туманом,задобрены хозяйской речью,умаслены цветочным ароматом,жирующим на вражеских костях.

*

Подводной лодкой вытеснена серостьи в берег плещется: уложены лугав такие свальные высоты,что памятник любви к скотуедва ль замедлит появиться здесь —о цвете моря в силах рассказатьотдельный голос?

*

Прошедшиеся косами по травампропели в пустотелый дым костра:нас ждут растения родных морей —раскидистость безмолвий рыбьих,дополненное зрение волны,беззвучный перископный выпад,растрата шороха, цветущего в векaх.

*

Какой кусочек моря выбрантобою, перископ: пронзитьграницу между водами и ветром?Какой кусочек – неужель тот самый,следы хранящий, что легко сошлисьс небесным отражением и всякимлицом людским, глядящимся в покой?

*

Искали облака в рассветном небе —в каких местах проделать входлучам, желающим узреть в пейзажеоснову времени, сгустившегося в звуклюдских речей: стога укажутзапасливость, стремящуюся ввысьв порыве пьедестальном.

*

Кусты глядят на реку, дозреваядо облачных плодов, но всё жеоставим шелесту нагие ветви,пружинящие от людских касаний.Акация в зарю не зря впивалась:удержан миг, не впал в себя же,наполнена словесная державадоступным светом, знаньем анатомий.А кто шуршит переносным полуднем,теплом страничным тешит пальцы —побудет в шкуре чтения, и всякийпо буквам разберёт строенье тела.