Песня полной луны

…этот взгляд.

Он пробирал её до дрожи, хоть она и не помнила в лицо, кто именно смотрел на неё так. Белла почувствовала, как жарко и влажно стало между ног, и теперь у неё не получалось списать всё на опьянение. Спинным мозгом она чувствовала, как кто-то раздевал её взглядом, и она не знала, хотелось ли ей сбежать или обернуться и увидеть, наконец, кто же так на неё пялился.

Ей чудилось, будто легкая ткань платья прилипла к коже, душила её.

Белла обернулась.

Никого. Просто относительно знакомые и совсем не знакомые студенты, алкоголь, музыка, травка. Боже, ей, наверное, марихуаной голову вскружило. Она сама курить и не думала, но вдруг надышалась?

К черту, она должна найти Оуэна. Может, он наверху?..

Белла взбежала по лестнице и на последней ступеньке нос к носу столкнулась именно с тем, кого искала.

— Господи, — выдохнула она. Музыка с первого этажа доносилась сюда куда глуше. — Ты напугал меня, засранец! — она шутливо толкнула его в плечо.

Оуэн улыбнулся.

— Прости, — перехватил её запястье, спрятал её ладонь в своей. — Я тоже тебя искал.

И притянул её к себе.

* * *

Она была красивой. Как и обещало её имя.

Его животная сторона тянулась к ней, и он не собирался сопротивляться. Так даже лучше.

Держать личину становилось с каждым разом всё проще, и он позволил себе отвлечься на тонкие пальцы, зарывшиеся в его — чужие — волосы. Она целовалась жадно, голодно, позволяя притискивать себя к его груди. Холли хорошо поработала.

Спасибо, сестренка.

— Подожди, но ты… — она отстранилась.

Он покачал головой.

— Сегодня всё хорошо, — потянул её за собой, в маленькую кладовку в конце коридора. Он знал, что там на самом деле пусто, зато темно, и он сможет не париться о личине, которая может соскользнуть. Всё-таки они с этим парнем были слишком разными.

В темноте он выдохнул.

Застонав, она скользнула рукой по его животу, к поясу джинсов.

— Тш-ш-ш, — прошептал он.

И, опустившись перед ней на колени, нырнул под скользко-шелковый подол платья.

Теперь она — его.

Она даже не узнает об этом.

Глава девятая

Гаррет ненавидел отца.

Любил, конечно, потому что отец сделал его таким, какой он есть, и ненавидел по той же причине. Отцовские деньги распахивали многие двери; отцовские советы всегда спасали. Отцовский тяжелый кулак очень больно бил, особенно — если отец понимал, что Гаррет поступил не так, как ему бы хотелось.

Вечеринки? Ради Бога.

Выпивка? С пятнадцати лет Гаррет знал, где лежит ключ от родительского бара.

Наркотики? Отец не следил, куда сын тратит кэш.

Девчонки? Не забывай натягивать гондон.

Главное — спортивные успехи и хорошие оценки. Главное — путёвка в Лигу Плюща. Главное — членство в «Каппа-Тау-Сигма», в которое вступил отец когда-то. Главное — фасад, а уж какие грехи за ним скрываются… И если по идеальному фасаду шла трещина, отец латал репутацию Гаррета с помощью денег, а потом — бил. Один раз. Но так, что искры из глаз сыпались.

Гаррет ненавидел отца и, глядя в зеркало, видел его в отражении. Только отец вряд ли позволял хорошеньким мальчишкам с огромными глазами отсасывать у него.

Внизу, на первом этаже, шумела вечеринка.

Откинувшись назад, Гаррет прикрыл глаза.

Майлз.

Притащил сюда очередную свою девчонку, мудак. Глядя на её накрашенную мордашку, Гаррету хотелось схватить её за длинные светлые волосы и херакнуть носом об стену.

Майлз…

Им было по четырнадцать, когда Гаррет понял, что, отдрачивая себе в душе, представить лучшего друга, а не красивую девчонку, ему было проще. Он возненавидел себя за это. Возненавидел Майлза. Испугался, что отец узнает… поймет.

И каждый раз он видел гребаного Майлза, и это был сраный личный конец света для него.

Та индейская девчонка… она чем-то напоминала Майлза.

Как и каждая до неё. И после. И каждый парень, которому Гаррет кидал в лицо наличку.

Смуглая кожа. Полные губы. Карие глаза.

Гаррет себя ненавидел. И Майлза тоже ненавидел.

Но сейчас ему было хорошо.

Гребаный… Майлз…

Потом — швырнуть парнишке наличку. Да… двести…

Зубы царапнули нежную кожу. Гаррет зашипел, распахнул глаза, приподнимая голову. Замер.

Это была она. Индейская сучка. Мертвая. Это она стояла у него в ногах на коленях. Его затошнило, хмель выветрился из головы моментально, сменившись ледяным ужасом.

Каким-то образом эта сука выбралась из его снов, оказалась здесь.

Каким-то образом…

Она чуть сжала зубы прежде, чем отпустить. Для неё это была игра.

Заорав, Гаррет отпихнул её ногой, отполз по кровати назад.

— Ты больной, что ли? — парнишка поднялся с пола, потирая плечо. — Совсем поехал, обдолбался? — в его темных глазах плеснулась обида и злость. — Иди ты нахуй.

Пиздец.