Песня рассвета
Шрифт:
– Что случилось?
– заметил эту тревогу Андрей.
– Нет, - не успел договорить он, как спутница Полевого, лицо которой до сих пор не было видно, оглянулась.
Они удалялись в сторону зала к паре, которую Полевой, как видно было, знал, а спутница его, молодая, в красивом светлом платье, шла под руку возле...
– Нет, - усмехнулся Алексей, встретившись с нею взглядами и видя, что и она изменилась в лице.
– Значит, Полевой... обзавёлся невестой.
– Кто?
– удивился Андрей рядом и взглянул на Полевого со спутницей, в сторону которых кивнул друг.
– Невеста?!
– Да, - с разочарованием молвил Алексей, от чего Андрей
– Что ты,... Полевой ни за что не изменит своей супруге, пусть той уже давно и нет, - улыбнулся Андрей, а Варенька добавила:
– Спутница же — то его дочь, Маргарита.
Алексей, как смотрел на стоящую с Полевым девушку, так и замер, услышав её имя и кто она на самом деле. Да за тем переживанием, что было, вдруг наступило иное, закружилось в голове множество вопросов.
Воспоминания посыпались о том, как его уговорили отправиться в Испанию, как встретился там с цыганкой, а потом с Маргаритой, в которой и не подозревал ничего подобного, но знал, что тайна была: «Тайна была... Тайна... Так вот, какая тайна», - размышлял Алексей, пытаясь всё сопоставить.
– «Значит,... она, его дочь... Не желала, чтобы я узнал, кто она, хотя сама знала, кто я... А то похищение?... Подстроено... Потому себя так и вела... Ясно... Проверяла может, достоин ли? А жених кто?... Или я опоздал, или...»
Тут он остановил свои мысли и направил шаг к Полевым...
* - стихи М. Ю. Лермонтова, 1840 г.
Глава 36
Ещё не успел Алексей приблизиться к Полевым, как Маргарита уже удалялась с подошедшим к ней молодым кавалером. Они закружились в танце, о чём-то беседуя, но Алексей замечал, что время от времени Маргарита бросала в его сторону взгляды...
– Добрый вечер, Пётр Сергеевич, - предстал он перед её отцом, и тот сразу же перестал любоваться дочерью и обратил на него внимание:
– Алексей Алексеевич! Как же я рад встрече! Признаться, не ожидал, что она получится столь скоро.
– Не ожидал и я, - кивнул Алексей, и Пётр Сергеевич представил его паре, стоящей возле:
– Позвольте, князь Алексей Алексеевич Нагимов... Мои друзья...
Как же звали друзей Полевого Алексей прослушал, запомнив лишь фамилию «Островские» и что именно их сын танцует в данный момент с Маргаритой и приходится ей женихом...
– Невероятно счастлив за Вас и Вашу дочь, - ответил Алексей и сразу же откланялся, направившись к буфету с напитками.
Уединившись с бокалом шампанского, он стоял так, что ему было видно, как продолжала танцевать со своим кавалером Маргарита. Ни ревность одолевала им, а некий страх: «Упустил... Но что думает она?... Хотя, что она может думать? Жалеет мои чувства и всё. Да, именно так», - размышлял он вновь, не замечая кроме неё с женихом никого и ничего вокруг.
– «Именно потому и не отвечала взаимностью? Отвечала же... Но как же тогда?...»
– Нет, - отставил он бокал шампанского на поднос слуги.
– Вам не понравилось, князь?
– удивился тот с волнением и тут же предложил.
– Может другого шампанского,... или вина?
– Нет-нет, - улыбнулся Алексей.
– Ничего не надо. Шампанское было великолепным.
И когда уже направил свой шаг покинуть усадьбу, прошептал себе под нос:
– Единственное, что было великолепным за этот вечер...
– Лёшка, куда же ты?
– прибежал следом Андрей, выйдя с
– Не говори, что уже покидаешь сей бал!
– Не вижу смысла, да и желания нет, оставаться здесь боле, - усмехнулся он, на что друг обнял за плечи:
– Нет уж дней тех светлых боле*...
– Оставь, умоляю... Не до шуток мне. Я узнал так скоро всё. Некий Островский приходится ей женихом.
– Ты знаешь, что женихом её считался всё это время ты, - удивился Андрей.
– Этот кавалер и для нас неожиданность.
– Может всё из-за письма моего? Из-за отказа? Так я же не знал, что дочь Полевого и моя... Что она — одна и та же барышня, - видно переживал Алексей, хоть и пытался скрыть эмоции.
– Слишком короткий срок, чтобы отыскать жениха. Странно это всё. А посему, коли слушаешь совет друга, останься да не отступай так скоро, - сказал Андрей.
– Я бы поговорил с самой Маргаритой Петровной.
– Где же я с ней поговорю?
– с удивлением взглянул Алексей.
– Да и захочет ли она...
– Боже мой, - всплеснул руками Андрей и улыбнулся.
– Ты давно не бегал влюблённый за девицею, видать. Забылось всё, разучился ухаживать?
– Какие там ухаживания, - усмехнулся Алексей.
– Она так всё скрывала в Испании. Явно не хотела, чтобы я знал что-либо, чтобы нашёл её... Всё она знала.
– Не знаю, я там не был, конечно, - пожал плечами его друг.
– И всё же, странно всё, что происходит.
– А что странного? У неё наверняка был на примете данный кавалер. Когда услышала от папеньки обо мне, решила проверить, а кто лучше.
– И отправилась в Испанию для этого?!
– засмеялся Андрей.
– Не знаю, - понимая глупость данного предположения, улыбнулся Алексей.
– Ладно, ты прав... Я найду способ поговорить с нею, иначе буду мучиться подозрениями.
– Именно. Достаточно того, что столько лет мучился всем подряд, - поддержал друг...
Вернувшись вместе в бальный зал, они остаток вечера провели вместе, время от времени беседуя с некоторыми из гостей. И только когда Андрей с супругой отлучался потанцевать, оставляя Алексея или в компании знакомых, или одного, тот находил взглядом Маргариту.
Она же всё время была занята обществом своего кавалера, мало отвлекаясь на округу...
* - из басни И. А. Крылова «Стрекоза и Муравей».
Глава 37
Только успели переступить порог дома, вернувшись поздней ночью с бала, как Маргарита тут же стала просить отца:
– Умоляю, папенька, откажитесь от этой идеи. Не мил мне сей Островский.
– Что ты понимаешь?
– устало опустился в кресло тот.
– Давай-ка, дорогуша, поговорим обо всём завтра.
– Нет, - склонилась над ним дочь, оперевшись на спинку кресла.
– Вы говорили, что моим женихом хотите сделать князя Нагимова.
– Я передумал, - пожал плечами отец.
– Мало ли, что могло измениться за всё время. Уж год прошёл.
– Это я, получается, зря в Испании была?!
– усмехнулась с обидой дочь.
– Ну,... почему же зря, - выдохнул отец.
– Всё в жизни для чего-то да нужно. Ступай спать.
– Не пойду, пока всё не выясню, - упрямилась Маргарита.
– Хорошо, - взглянул отец с сожалением.
– Послушай,... ты всё, что у меня осталось. Дороже, ближе у меня никого больше нет. Я не хочу, чтобы из-за Нагимова убили и тебя. Он был прав. Я подумал и... вот.