Песня стихий

В её комнате царил полный беспорядок, когда она вошла туда. Игрушки всё перевернули вверх дном. Повсюду разбросали тетради и книги, по которым они должны были заниматься. Лиловый тюль сорвали с карниза. Люси стояла на подоконнике и привязывала его край к своей угловатой талии. Фарни лежал на подушке, усыпанной разноцветной стружкой и огрызками недоеденных им карандашей.

– Это не я! – пробубнил он с набитым ртом.

Комната выглядела так, будто в ней проходят военные действия, не хватало только костров и взрывов вокруг.

– Что вы тут натворили? – опешила Марго. – Вы решили весь дом разгромить? Я просила сидеть тихо, а если бы зашли родители или Виктория? Представляете, что случилось бы?!

Всем четверым стало не по себе от этого. Столько времени они были предоставлены сами себе. Делали, что хотели, играли, когда хотели. В конце концов игрушки для того и созданы, чтобы веселиться.

За столько дней впервые раздался голос мамы, который просил дочку спуститься. Рита сильно занервничала, сотни мыслей сразу полезли в голову.

– Мне всё равно, кто это сделал, – перешла она с грозного голоса на шёпот, – но к моему приходу, чтоб тут была идеальная чистота! И не забываем про правила, которое вы уже нарушили.

Когда Марго перенесла игрушки с чердака, ввела для них ограничения. Первым пунктом воспрещалось выходить из комнаты и бегать по дому. Вторым – шуметь и устраивать беспорядок. Третье условие говорило, что, если кто-то заходит без стука, они прячутся под кроватью. И наконец четвёртое правило обязывало их всегда держаться вместе. Нарушение правил влекло за собой наказание: они должны были выполнять специальные задания, связанные с учёбой, которые Марго придумывала для них.

В гостиной Риту ждали родители и тётка. Они сидели за столом и обсуждали завтрашнее торжество. Рита не намеревалась отмечать. Она так сразу и сказала, когда мама спросила, что дочка хотела бы видеть в праздничном меню.

– Блюдо под названием правда, – сухо сказала она. – У меня нет настроения праздновать, мама, и причину вы знаете.

– Милая, зачем ты так? Мы же хотим как лучше, – улыбнулся Михаил, он ждал, что в ответ она тоже улыбнется, но Марго стояла хмурая.

Екатерина не смотрела на дочь. То ли от неловкости, то ли от нежелания. Рите показалось на долю секунды, что матери всё равно.

– Может быть, прежде чем праздновать, поговорим о том, что происходит? – предложила Рита в очередной раз.

Родственники поменялись в лице. Снова то же напряжение пробежало между всеми. Она была готова услышать объяснение, но вместо этого мама попросила её уйти.

Рита даже не удивилась этой просьбе. Недолго думая, она объявила о своём решении уехать от них. Как только сдаст экзамены, переедет в общежитие при университете.

– И давно ты это решила? – поинтересовалась Виктория. Мама закусила нижнюю губу в ожидании ответа. Она знала, что дочь может принять подобное решение, но верить в это не хотелось.

– Если это всё, то я, пожалуй, пойду.

– Тебя никто не отпускал! – попыталась остановить её тётя.

– Не надо мне приказывать! Я не твоя дочь! Хочется кем-то командовать, заведи собаку!

Рита очень рассердилась. Её злило, что все вокруг вели себя так, будто ничего не произошло. Она быстро поднялась в свою комнату и хлопнула дверью.

– Это только наша вина, – сказала Виктория.

– Да хватит уже! – рявкнула Екатерина, сминая листок с завтрашним меню. Душевные терзания метались в ней, и от этого неведения становлюсь только хуже. – Узнав правду, она не простит нас, Вика, – голос её дрожал.

– Это уже ей решать. Ясно только одно: чем дольше мы с этим тянем, тем хуже будет для всех нас.

Рита уткнулась в подушку и сжала её изо всех сил. Ещё чуть-чуть – и перья вырвались бы наружу. Она не понимала, почему родители так упрямы и всячески пытаются избежать разговора. И не догадывалась, насколько эта тайна изменит её жизнь и какой выбор в дальнейшем ей предстоит сделать.

В комнате стояла подозрительная тишина. Девушка и не заметила сразу, что теперь тут был полный порядок, всё вернулось в прежний вид. Вот только проказников глаза не наблюдали. Рита думала, что они опять вышли из комнаты и уже хотела пойти их искать, но вовремя вспомнила одно из своих же правил.

Они спрятались под кроватью и сидели не шевелясь.

– Выходите, тут только я, – поднимая края покрывала, сказала она.

– Мы слышали, как вы ругались.

Рита улыбнулась и сказала, что тётка, как обычно, пыталась покомандовать, вот она и не выдержала. Достав из шкафчика шкатулку, Рита стала подбирать нити в тон шерсти львёнка.

– Вот эти подходят ближе всего, – взяв бежевого цвета катушку, сказала она.

Рык одобрительно кивнул и лёг к ней той стороной, где был разрыв. Маргарита продела нить в игольное ушко, завязала маленький узелок и принялась накладывать шов.

У Люси и Рори скривились в ужасе лица. Впервые они видели такую процедуру. И только Фарни соблюдал невозмутимый вид. Он рассказал, как на фабрике, где его выпускали, работницы так же вручную пришивали к нему цветные заплатки. Он даже помнил, что чувствовал в тот момент, когда вытягивали нить: ему казалось, будто его щекочут.

– Почему ты злишься на родителей? – пропищала Рори, не отрывая взгляда от иглы. Рите было сложно рассказать им о том, что происходит у неё внутри. Хоть они и говорят, но всё же не живые, а значит, не смогут понять её до конца.

– Я злюсь на их тайны. Понимаете?

Рори кивнула и подошла чуть ближе. Она слушала Риту очень внимательно, вникая в каждое слово.

– Чего они боятся, не понимаю? Чем дольше они молчат…

– … тем больнее делают, – продолжила за неё черепашка.

Губы Маргариты расплылись в улыбке, она закончила последний стежок и, сделав петлю, затянула нить. Рык всё не мог наглядеться на себя в зеркало, уж больно ему нравился теперешний вид.

– Они любят тебя и просто хотят защитить. Родители всегда так делают. Пытаются уберечь от опасностей. Может, тебе и не нужно знать эти тайны? Ведь до этого тебя они не волновали.

Слова черепашки заставили Риту пересмотреть своё отношение к родным. Плюшевые игрушки указывали ей на то, о чём она забыла. Возможно, сокрытое и вправду могло причинить вред.

– И мы хотели поесть праздничный торт, – заявил Фарни. – Не каждый день исполняется семнадцать лет. Верно?

Рита согласилась со старыми друзьями и поспешила сообщить родителям о решении всё-таки отметить своё семнадцатилетие.

Мама впервые улыбнулась за эти дни. От слов дочери в глазах снова блеснул свет надежды и радости. Какая-то её часть говорила, что теперь всё образуется. Но другая холодно и нудно шептала, что это лишь недолгое затишье перед ужасающей бурей.